не достигает истины, пока он
предается постоянно проходящим через его «Я» мыслям. Ибо тогда
эти мысли принимают течение, к которому они вынуждены благодаря
тому, что они возникают в пределах телесной природы.
Беспорядочным и спутанным является мысленный мир человека,
предающегося духовной деятельности, обусловленной, прежде
всего, его телесным мозгом. Возникает одна мысль, обрывается,
вытесняется другой мыслью. Тот, кто внимательно прислушивается
к разговору между двумя людьми, кто беспристрастно наблюдает за
самим собой, может получить некоторое представление об этой
подобной блуждающим огням массе мыслей. До тех пор, пока
человек посвящает себя исключительно задачам чувственной жизни,
его спутанное течение мыслей будет постоянно направляемо на
верный путь фактами действительности. Я могу думать самым
запутанным образом: повседневность принуждает меня в моих
поступках к закономерности, соответствующей действительности.
Мой мысленный образ города может быть самым беспорядочным; если
я захочу пройтись по городу, я должен буду сообразоваться с
существующими фактами. Механик может входить в свою мастерскую
с самыми хаотическими представлениями; законы его машин
заставят его действовать должным образом. В пределах
чувственного мира факты постоянно вносят свои поправки в
мышление. Если я составлю себе ложное представление о
каком-либо физическом явлении, или о виде какого-либо растения,
действительность выступает против меня и исправляет мое
мышление. Совсем иное, когда я рассматриваю свое отношение к
высшим областям бытия. Они раскрываются мне только в том
случае, если я вступаю в их миры уже со строго упорядоченным
мышлением. Там мое мышление должно дать мне правильную, вечную
точку опоры, иначе я не найду надлежащих путей. Ибо те духовные
законы, которые изживаются в этих мирах, не уплотнились еще до
физически чувственного вида и потому не производят на меня
вышеуказанного давления. Я могу следовать этим законам лишь в
том случае, если они родственны моим собственным, как мыслящего
существа.
Здесь я сам должен быть себе верным руководителем. Таким
образом, ищущий путь должен сделать свое мышление строго
упорядоченным. Понемногу его мысли должны совсем отвыкнуть
следовать обыденному направлению. Они должны во всем своем
течении принять внутренний характер духовного мира. Он должен
постоянно наблюдать за собой в этом отношении и держать себя в
руках. Мысли не должны у него произвольно нанизываться одна за
другой, но лишь так, как это соответствует строгому содержанию
мысленного мира. Переход от одного представления к другому
должен соответствовать строгим законам мышления. Как мыслитель,
человек должен являться как бы отражением этих законов мысли.
Все, что не вытекает из этих законов, он должен запретить ходу
своих представлений. Встретилась ему по пути излюбленная мысль,
он должен отстранить ее, если она нарушает правильное течение.
Если какое-нибудь личное чувство желает насильственно придать
его мыслям направление, не вытекающее из них самих, он должен
подавить его.
Платон требовал от тех, которые хотели поступить в его
школу, чтобы сначала они прошли курс математического обучения.
И действительно, математика с ее строгими законами, которые не
следуют обыденному течению чувственных явлений, — очень
хорошая подготовка для ищущего путь. Он должен, если хочет
подвинуться в ней вперед, отрешиться от всякого личного
произвола, от всякого нарушения. В ней он научается следовать
требованиям чистой мысли. И также должен он научиться поступать
во всяком мышлении. Бессмысленная жизнь сама должна стать
отпечатком ненарушимых, математических суждений и заключений.
Куда бы он ни шел и где бы ни стоял, он должен стремиться
мыслить именно таким образом. Тогда в него вливаются
закономерности духовного мира, которые бесследно проходят мимо
и через него, когда его мышление носит обыденный беспорядочный
характер. Исходя из верных точек отправления, упорядочное
мышление приводит его к самым сокровенным истинам. Подобные
указания, однако, не надо понимать односторонне. Хотя
математика и способствует хорошему дисциплинированию мышления,
но можно прийти к чистому, здоровому и полному жизни мышлению и
не занимаясь математикой.
И того же, чего ищущий путь добивается для своего
мышления, должен он добиваться и для своих поступков. Они
должны следовать законам благородной красоты и вечной истины,
помимо мешающего влияния его личности. Эти законы должны всегда
давать ему направление. Если он начинает делать что-либо, что
он признал за правильное, и если в этом делании не
удовлетворено его личное чувство, все же из-за этого он не
смеет покидать пути, на который вступил. Но также не смеет он и
следовать ему, потому что он доставляет ему радость, если он
найдет, что он не согласуется с законами вечной красоты и
истины. В обыденной жизни люди в своих поступках
руководствуются тем, что их лично удовлетворяет, что приносит
плоды им. Благодаря этому, направление своей личности они
навязывают течению мировых явлений. Они не осуществляют правды,
предначертанной в законах духовного мира; они осуществляют
требования своего произвола. Они действуют в смысле духовного
мира лишь тогда, когда следуют исключительно его законам.
Ищущий путь не должен спрашивать: что принесет мне пользу, чем
достигну я успеха, а только, что признаю я добром? Отречение
для личности от плодов действия, отречение от всякого произвола
— вот те строгие законы, которые должен он предписать себе.
Тогда он вступает на путь духовного мира, все его существо
проникается этими законами. Он становится свободным от всякого
давления со стороны чувственного мира; его духо-человек
поднимается над чувственной оболочкой. Так входит он в
развитие, направленное к духовному: так одухотворяет он себя
самого. Нельзя говорить: что пользы мне в намерении всецело
следовать законам истины, если, быть может, я заблуждаюсь
относительно этой истины? Все дело в стремлении, в образе
мысли. Даже тот, кто заблуждается в своем стремлении к истине,
обладает силой, которая отклоняет его от неверного пути. Если
он заблуждается, эта сила овладевает им и выводит его на верный
путь. Уже отговорка: я тоже могу ошибаться, является
разрушительным неверием. Оно показывает, что человек не имеет
никакого доверия к силе истины. Ведь дело именно в том, чтобы
он не вздумал ставить себе цели со своей эгоистической точки
зрения, но чтобы он бескорыстно отдавал себя и предоставлял
духу определять свое направление. Себялюбивая человеческая воля
не может давать предписания истине; наоборот, сама эта истина
должна стать властителем человека, должна проникнуть насквозь
все его существо, сделать его отображением вечных законов
страны духов. Он должен преисполниться этими вечными законами,
Так же строго, как за своим мышлением, должен ищущий путь
наблюдать и за своей волей. Благодаря этому, в жизни он
становится со всей скромностью — без гордости — вестником
мира истины и красоты. И тем самым он возвышается до соучастия
в мире духа. Благодаря этому он поднимается с одной ступени
развития на другую. Ибо нельзя достичь духовной жизни
посредством одного лишь созерцания; ее надо достичь путем
переживания ее.
Если ищущий путь соблюдает эти описанные законы, то его
душевные переживания примут совершенно новый облик. Он не будет
жить только в них. Они не будут больше иметь значения
исключительно для его собственной жизни. Они разовьются в
душевные восприятия высшего мира. Чувства, наслаждение и
отвращение, радость и печаль претворятся в его душе в душевные
органы, точно так же, как в его теле глаза и уши ведут не
только свою собственную жизнь, но бескорыстно пропускают через
себя внешние впечатления. И, благодаря этому, в настроение души
ищущего путь вселяются покой и уверенность. Большая радость уже
не заставит его ликовать, но будет для него вестницей свойств
мира, которые доселе от него ускользали. Она оставит его
спокойным; и благодаря спокойствию, для него раскроются
признаки существ, приносящих радость. Горе уже не наполнит
всего его скорбью, но расскажет ему, какие свойства имеет
существо, причиняющее горе. Как глаз ничего не желает для себя
самого, а только указывает человеку направление пути, по
которому ему надлежит идти, точно так же радость и горе поведут
душу верным путем. Это и есть состояние душевного равновесия, к
