5. Киноварь (Циннабарит). 76
6. Средство от сенного насморка «Gencydо». 77
ПОСЛЕСЛОВИЕ 77

ПОДЛИННОЕ ПОЗНАНИЕ СУЩЕСТВА ЧЕЛОВЕКА КАК ОСНОВА МЕДИЦИНСКОГО ИСКУССТВА
В этой книге мы укажем на новые возможности врачебного знания и
врачебного мастерства. Правильно оценить изложенное здесь можно лишь
поднявшись до тех точек зрения, из которых эти медицинские воззрения
возникли.
При этом речь идет не об оппозиции к современной медицине, работающей с
помощью признанных ею научных методов. Мы полностью признаем принципы этой
медицины. И мы считаем, что применять изложенное нами во врачебном искусстве
должен только тот, кто способен быть полноценным врачом в соответствии с
этими принципами.
Однако, к тому, что можно узнать о человеке с помощью ныне признанных
научных методов, мы прибавляем дальнейшие познания, обретенные с помощью
других методов. Поэтому — исходя из этой более обширной области познания
мира и человека — мы считаем необходимым трудиться также и ради развития
врачебного искусства.
В принципе, сегодняшней медицине нечего возразить против того, что мы
здесь излагаем, поскольку мы, со своей стороны, эту медицину никоим образом
не отвергаем. И лишь тот станет заранее оспаривать попытку, предпринятую
нами в этой работе, кто требует не только безоговорочного согласия с его
собственным знанием, но притязает к тому же и на невозможность изложения
каких-либо новых знаний, превосходящих его собственные.
Расширение познания мира и человека мы видим в антропософии, основанной
Рудольфом Штейнером.
К знаниям о физическом человеке, которые могут быть получены с помощью
одних только современных естественнонаучных методов, антропософия прибавляет
знания о духовном человеке. Но она переходит к духовному не путем простого
размышления над знаниями о физическом. Ибо на таком пути оказываешься лишь
перед более или менее продуманными гипотезами, и никто не способен доказать,
соответствуют ли им какая-либо действительность.
Антропософия же, прежде всякого высказывания о духовном, сначала
вырабатывает методы, которые дают ей право делать такие высказывания. Чтобы
получить некоторое представление об этих методах, необходимо учесть
следующее: все результаты ныне признанной естественной науки получены, в
принципе, исходя из впечатлений внешних органов чувств человека. Ибо, если в
эксперименте или научном наблюдении человек и расширяет возможности внешнего
восприятия с помощью какого-либо инструмента или прибора, — это не
прибавляет ничего существенно нового к познанию того мира, в котором он
живет посредством этих своих внешних органов чувств.
Но и мышление, пока его используют для исследования физического мира,
не прибавляет к данности внешних чувств ничего нового. Мышление комбинирует,
анализирует и т. д. внешние впечатления, чтобы подойти к законам (законам
природы). Однако, всякий исследователь мира внешних восприятии вынужден
сказать себе: проистекающее из меня самого мышление ничего действительного к
действительности мира внешних чувств не добавляет.
Все это тотчас изменится, если не останавливаться на таком мышлении,
которое дано человеку благодаря обыденной жизни и воспитанию. Можно
укрепить, усилить это мышление в себе самом. Для этого в средоточие сознания
ставят простые, легко обозримые мысли и, устранив любые другие мысли,
удерживают всю силу души на таких простых представлениях. Как мускул
крепнет, если он многократно совершает одно и то же усилие, так укрепляется
сила души по отношению к той области, которая тогда впредь царит в мышлении,
если душевную силу упражнять указанным образом. Следует подчеркнуть, что в
основе этих упражнений должны лежать простые, легко обозримые мысли. Ибо во
время таких упражнений душа не должна подвергаться какому-либо воздействию
со стороны полусознательного или бессознательного. (Здесь мы можем указать
лишь принцип таких упражнений; исчерпывающее же описание и подробное
руководство, как проделывать такие упражнения, находятся в книгах Рудольфа
Штейнера «Как достигнуть познания высших миров?», «Очерк тайноведения» и
других антропософских работах).
Может возникнуть возражение, что тот, кто таким способом всей своею
силой предается определенным мыслям, поставленным в средоточие сознания,
подвержен всяческому самовнушению и т.п., и что он попросту попадает в
область собственной фантазии. Однако антропософия ведь указывает
одновременно, как именно должны протекать эти упражнения, поэтому такой
упрек вовсе не оправдан.
В антропософии говорится, что во время такого упражнения следует
двигаться внутри своего сознания совершенно здраво и осмотрительно, как при
решении арифметической или геометрической задачи. И как там сознание никоим
образом не может соскользнуть в бессознательное, так этого не может
произойти и при указанных упражнениях, если правильно следовать
антропософскому руководству к ним.
По ходу этих упражнений достигают такого укрепления силы мышления, о
котором прежде и не подозревали. Чувствуют в себе правящую силу мышления,
как новое содержание человеческого существа. А вместе с этим содержанием
собственного существа открывается и новое содержание мира, которое прежде
может быть и предчувствовали, но не знали из собственного познавательного
опыта. Если однажды, в минуту самонаблюдения взглянуть на свое обыденное
мышление, то видишь мысли тенеподобными, бледными по сравнению с мощью
впечатлений органов чувств.
А то, что воспринимаешь теперь своим укрепленным мышлением, отнюдь не
тенеподобно и не бледно; оно исполнено содержания, конкретно-образно; оно
обладает многим более интенсивной действительностью по сравнению с
содержанием впечатлений органов чувств. Новый мир открывается человеку по
мере того, как он расширяет указанным образом силу своей способности
восприятия.
Научаясь восприятию в этом новом мире так, как ранее он мог
воспринимать только внутри чувственного мира, человек уясняет, что все
прежде известные ему законы природы значимы только в физическом мире; и что
сущность мира,
в который он вступил теперь, состоит в том, что его законы иные и даже
противоположны законам физического мира. В этом мире не действует закон
земного притяжения, напротив, там появляется сила, которая действует не из
центра земли, но наоборот, направлена из окружности вселенной к центру
земли. Соответственно обстоит дело и с другими силами физического мира.
Развитая благодаря упражнениям способность человека созерцать этот мир
именуется в антропософии имагинативной познавательной силой. Имагинативной
не на том основании, что тут имеют дело с «фантазиями», но потому что
содержание сознания наполнено не теневыми мыслями, но образами. И подобно
тому как при восприятии внешними органами чувств ощущают непосредственное
переживание некоторой действительности, так же происходит и при душевной
деятельности имагинативного познавания. Мир, к которому относится это
познание, именуется в антропософии эфирным миром. При этом речь идет не о
гипотетическом эфире современной физики, но о действительном духовно
созерцаемом мире. Имя ему дано в созвучии с древними инстинктивными
представлениями об этом мире. Сами по себе эти представления не имеют уже
никакой познавательной ценности по сравнению с тем, что может быть сегодня
ясно и четко познано в этом мире; однако, когда нужно что-то назвать,
приходится употреблять то или иное имя.
Внутри этого эфирного мира наряду с физической телесностью
воспринимается пребывающая эфирная телесность человека.
Эта эфирная телесность есть нечто, что по своему существу обнаружимо
также и в растительном мире. У растений имеется эфирное тело. Физические же
законы значимы, на самом деле, только для безжизненного минерального мира.
Растительный мир возможен на земле благодаря тому, что в земном есть
субстанции, которые не замкнуты на действии физических законов, но которые
способны отстранять всякую физическую и принимать противоположную ей
закономерность. Физические законы действуют из земли, как бы излучаясь,
истекая из нее; эфирные законы действуют, наоборот, со всех сторон мировой
окружности (Weltumfanges) притекая на землю. Можно понять рост и становление
в растительном мире, лишь увидев в нем взаимодействие физически-земного и
эфирно-космического.
И так же обстоит с эфирным телом человека. Благодаря эфирному телу в
человеке происходит не продолжение действия сил физического тела, но
процесс, основанный на том, что физические вещества, втекая в эфирное,
прежде всего, избавляются от присущих им физических сил.
В самом начале земной жизни человека — а наиболее отчетливо в
эмбриональном периоде, — эти деятельные в эфирном теле силы трудятся