сенной лихорадкой, часто
указывает на то, что уже в детстве у них были заложены болезненные процессы,
принадлежащие к области «экссудативного диатеза». — Это отсылает нас к
эфирному телу и к поведению астрального тела. Эфирное тело в своих силах
преобладает, а астральное тело отодвигается назад, имеет тенденцию к
неправильному внедрению в эфирное и физическое тело. А катаральные явления
суть следствия того, что в заболевших частях тела нарушено правильное
внедрение астрального тела — а тем самым и Я-организация. Астральное тело и
Я-организация становятся сверхчувствительны — именно таким способом
объясняются возникающие в организме спазматические и приступообразные
реакции на внешние впечатления -на свет, тепло, холод, пыль и тому подобное.
— Поэтому процесс лечения должен быть направлен на астральное тело и должен
помочь ему правильно пронизать эфирное тело. Это возможно при применении
сока плодов, имеющих кожистую оболочку. Уже при созерцании этих плодов можно
увидеть, сколь мощно действуют тут силы, работающие в мире извне вовнутрь.
Применяя эти соки наружно и внутрь мы побуждаем астральное тело к внедрению
в направлении к эфирному телу; а содержащиеся в этих соках минеральные
составные части, к примеру, такие как калий, кальций и кремниевая кислота
оказывают в то же время поддержку со стороны Я-организации (сравн. с главой
XVII), — так что достигается действительное исцеление сенной лихорадки. —
Более подробные данные прилагаются к препарату в указаниях по его
применению.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Таков плод нашей совместной работы. На этом месте, к нашему общему
прискорбию, изложение пришлось остановить, поскольку д-р Рудольф Штейнер
тяжело заболел. Мы планировали продолжить наше рассмотрение и рассказать о
том, какие земные и космические силы действуют в металлах — золоте, серебре,
свинце, железе, меди, ртути, олове — и как следует использовать эти силы в
искусстве врачевания. Подлежало изложению также и то, каким глубоким
пониманием связей металлов с планетами, их связей с различными органами
человеческого организма обладало существо древних мистерий. Мы собирались
говорить об этих знаниях, по-новому их обосновать…
Арлесхайм-Дорнах, сентябрь 1925 Ита Вегман, д-р медицины
Рудольф Штайнер.
Очерк Тайноведения
«Примечание переводчика»
Перевод сделан с тридцатого издания книги „Die Geheimwissenschaft
im Umriss», что дословно означает „Тайнонаука в очерке», Дорнах, 1989.
Была сделана попытка переводить не литературно, но насколько это удалось,
дословно, сохраняя стиль, смысл и где возможно порядок слов немецкого языка.
Такой перевод отличается как по стилю так и по смыслу от сделанного в 1916
году. Несколько слов следует также сказать о фамилии автора. Фамилия автора
на немецком „Steiner» произносится и читается как „Штайнер», а
не „Штейнер», как это иногда переводится литературно. Текст перевода,
начинающийся с символов „круглая скобка и звездочка (*» соответствует
тексту замечаний, приведенных мелким шрифтом на страницах оригинала внизу.
Номер, начинающийся с символа „решетка #» соответствует номеру
замечания раздела „Особые замечания». Номер, начинающийся с символов
„двойная решетка ##» соответствует странице, на которую имеется ссылка
в оригинальном тексте. Значение рисунка, сделанного Р.Штайнером, который
включен в обложку издания „карманной книги» (Taschenbuchausgabe)
мягкого переплета издательства Р.Штайнера (Rudolf
Steiner-Nachlassverwaltung), публикуется в Приложении переводчика, который
заранее приносит извинения за ошибки, опечатки и неточности перевода.
Переведено в Январе 2002
cat@salomon.at
«Предварительные замечания к первому изданию»
Кто некую книгу, как предложенная, передает публичности, тот должен со
спокойствием мочь представить себе любой вид суждения своих высказываний,
который в настоящее время возможен. Здесь некто мог бы, например, начать
читать данное здесь представление этой или той вещи, кто выработал себе
мысли об этих вещах, соразмерно результатам исследования науки. И он мог бы
прийти к следующему суждению: «Поразительно, как подобные утверждения в наше
время только вообще возможны. С наиболее простыми естественно-научными
понятиями обращаются способом, который позволяет заключить прямо-таки
непонятное незнакомство с самими элементарными познаниями. Составитель
использует понятия, как например ‘Тепло’, в таком виде, как это только мог
тот, для кого весь современный образ мышления физики прошел мимо бесследно.
Каждый, кто также знает только начальные основания этой науки, мог бы
показать ему, что то, что он здесь говорит, не заслуживает даже описания
дилетантства, но может быть покрыто только выражением: абсолютное
невежество…». Могли бы, теперь, быть дописаны еще многие такие предложения
некого подобного, вполне возможного суждения. Можно было бы, однако, после
вышеупомянутых высказываний помыслить себе также примерно следующее
заключение: «Кто прочел пару страниц этой книги, по своему темпераменту,
улыбаясь или негодуя отложет ее и скажет себе: «Это однако странно, какие
отрастания может в настоящее время побуждать искаженное направление мыслей.
Эти рассуждения лучше всего отложить ко многим другим курьезам, которые
встречаются теперь». — Но что скажет, однако теперь составитель этой книги,
если он примерно действительно услышал бы такое суждение? Не должен ли он
просто со своей точки зрения считать осуждающего за некого
суждению-неспособного читателя, или за такого, который не имеет доброй воли,
чтобы прийти к некому полно-разумному суждению? — На это должно быть
отвечено: Нет, этот составитель делает это вовсе не всегда. Он может
представить себе, что его осуждающий может быть очень умной личностью, также
дельным ученым или кем-то, кто образует себе некое суждение вполне
добросовестным образом. Ибо этот составитель в положении вдуматься в Душу
некой такой личности и в основания, которые могут привести таковую к некому
такому суждению. Чтобы теперь сделать известным, что действительно говорит
составитель, необходимо нечто, что ему самому в общем является часто
неподходящим, для чего, однако, как раз у этой книги имеется настойчивое
побуждение: именно, чтобы говорить о некотором личностном. Все-таки в этом
направлении не должно будет быть вынесено ничего, что не совместно-зависит с
решением писать эту книгу. То, что будет сказано в этой книге, конечно, не
имело бы никакого права существования, если это носило бы только некий
личный характер. Она должна содержать представления, к которым может прийти
каждый человек, и это должно быть сказано так, чтобы не было заметно никакой
личной окраски, насколько это вообще возможно. В этом отношении не должно,
итак, подразумеваться личное. Оно должно соотносить себя только на то, чтобы
сделать понятным, как составитель может находить понятной выше означенное
суждение своих высказываний и все-же мог писать эту книгу. Существовало бы,
ведь, нечто, что вынесение некого личностного могло бы сделать излишним,
если бы обстоятельным образом, сделать действенными все отдельные
подробности, которые показывают, как представленное этой книги в
действительности, однако, согласуется со всеми достижениями современной
науки. Для этого были бы теперь, однако, все-таки необходимы много томов как
введение к этой книге. Так как таковые в настоящее мгновение не могут быть
поставлены, то составителю является необходимым сказать, через какие личные
обстоятельства он полагает себя вправе, чтобы считать некое такое
согласование за возможное. — Он вовсе, конечно, никогда не предпринял бы
опубликовать все то, что в этой книге, например, говорится в отношении
тепловых процессов, если он не мог бы признаться в следующем: Он был уже за
тридцать лет до этого в положении пройти через изучение физики, которое
разветвляло себя в различные области этой науки. В области тепловых явлений
стояли тогда объяснения в срединном пункте изучения, которые принадлежали
так называемой «механической теории тепла». И эта «механическая теория
тепла» нтересовала его даже совсем особенно. Историческое развитие
соответствующих толкований, которое связывало себя тогда с именами, как Юлий
Роберт Майер (Jul. Robert Mayer), Гельмгольц (Helmholtz), Джоуль (Joule),
Клаузиус (Clausius) и так далее, принадлежало к его продолжительному
изучению. Через это он во время своего изучения создал достаточные
основоположение и возможность, чтобы вплоть до сегодня мочь прослеживать все
фактические достижения в области физического тепло-учения и не найти никаких
препятствий, когда он пытается проникнуть во все то, что наука совершает на
этом поле. Должен был бы составитель сказать себе: это он не может, то это
было бы для него основанием, чтобы вещи, преподнесенные в этой книге,
оставить несказанными и ненаписанными. Он действительно сделал это себе
осново-положением, чтобы в области Духовной
