так резко напротив, что со многими некое
соглашение в настоящее время еще является полностью бесперспективным. Стоят
здесь именно перед пунктом, в котором должно сделать себя действенным
желание, чтобы в настоящее время Духовной жизни не должно более
соответствовать то, чтобы некое направление исследования сразу же поносить
как фантастику, мечтательность и так далее, которое резко отклонятеся от
собственного. — С другой стороны, стоит, однако, все же уже в настоящее
время тот факт, что для сверх-чувственного рода исследования, как он также
представлен в этой книге, имеют понимание некое число людей. Людей, которые
видят, что смысл жизни разоблачает себя не в общих речевых оборотах о Душе,
Самости (Selbst) и так далее, но может получаться только через
действительное вживание в результаты сверх-чувственного исследования. Не из
нескромности, но в радостном удовлетворении глубоко ощущается составителем
этой книги необходимость этого четвертого издания после сравнительно
короткого времени.
Чтобы в нескромности это подчеркивать, к этому чувствует составитель
только слишком отчетливо, как мало также новое издание соответствует тому,
что оно, как „очерк некого сверх-чувственного Миро-воззрения»
собственно должно было бы быть. Еще раз было для нового издания все
переработано, многие дополнения были вставлены в важных местах, отчетливости
стремились быть достигнутыми. Однако в многочисленных местах составителю
чувствовалось, как неподатливы оказываются средства доступного ему изложения
напротив того, что показывает сверх-чувственное исследование. Так, мог быть
показан не более, как некий путь, чтобы достичь к тем представлениям, какие
даются в книге для Сатурно-, Солнце-, Луно-развития. Некая важная точка
зрения является в этом издании также в этой области вкратце заново
обработанной. Однако отклоняются переживания в отношении таких вещей так
сильно от всех переживаний в чувственной области, что изложение делает
необходимой продолжающуюся борьбу за, только некоторым образом кажущееся
достаточным, выражение. Кто желателен, чтобы входить в сделанную здесь
попытку изложения, вероятно заметит, что многое, что невозможно сказать
сухому слову, стремилось достигнуть через образ изложения. Это есть
по-другому, например, при развитии Сатурна, по-другому при развитии Солнца и
так далее.
Многие, составителю этой книги, казавшиеся важными дополнения и
расширения были выполнены в новом издании второй части книги, которая
задействует „Познание высших Миров». Предрасполагалось устремление,
чтобы представить наглядно образ внутренних Душевных процессов, через
который познание освобождает себя от своих, имеющихся в чувственном мире,
границ и делает себя приспособленным для переживаний сверх-чувственного
Мира. Было попробовано показать, что это переживание, хотя оно приобретается
через полностью внутренние средства и пути, имеет, однако, не одно только
субъективное значение для отдельного человека, который его приобретает. Из
изложения должно выходить то, что внутри Души отбрасывается ее отдельность
(Einzelheit) и личная обособленность (Besonderheit) и достигается некое
переживание, которое имеет одинаковым образом каждый человек, который,
именно, правильным образом задействует развитие из своих субъективных
переживаний. Только когда „познание сверх-чувственных Миров» будет
мыслиться с таким характером, удается отличить его от всех переживаний
только субъективной Мистики и так далее. О такой Мистике можно пожалуй
сказать, что она более или менее, однако, есть субъективное дело самого
Мистика. Духовно-научная школа Души, как она здесь подразумевается,
стремится к таким объективным переживаниям, чья истинность хотя познается
совершенно внутренне, которая, однако, как раз поэтому и просматривается
насквозь в своей всеобщей значимости. — Также здесь есть, ведь, тот пункт,
при котором некое соглашение со многими мыслительными привычками нашего
времени является очень трудным.
В заключение составитель книги хотел бы сделать замечание, чтобы также
и доброжелателями (Wohlmeinenden) эти высказывания могли бы быть приняты как
то, что они дают через себя как свое содержание. Сегодня господствует
многократно устремление, чтобы этому или тому Духовному направлению давать
это или то древнее название. Через это кажется оно некоторым только ценным.
Но позволительно будет спросить: что должны выигрывать изложения этой книги
через то, что их обозначают как „розенкройцерское (rosenkreuzerisch)»
и тому подобное? Главное приходится на то, что здесь со средствами, которые
в настоящий период развития Души являются возможными и соразмерными
таковому, пробуется прозрение (Einblick) в сверх-чувственные Миры и что с
этой точки зрения рассматриваются загадки человеческой судьбы и
человеческого бытия за границами рождения и смерти. Дело здесь должно идти
не о устремлении, которое носит это или то древнее название, но об
устремлении к истине.
С другой стороны также в противном намерении были использованы
обозначения, для изложенного в книге, Миро-воззрения. Не смотря на то, что
те, с которыми больше всего желали затронуть и дискредитировать составителя,
являются абсурдными и объективно неистинными, характеризуют себя такие
обозначения в своей недостойности через то, что они полностью унижают
независимое стремление к истине тем, что они судят это не из себя самого,
но, выдуманную ими или безосновательно перенятую и далее переносимую
зависимость от этого или того направления, желают преподнести другим как
суждение. Как есть необходимы эти слова ввиду многих нападок против
составителя, то противится это таковому все же, чтобы на этом месте, входить
далее в дело.
Написано в Июне 1913
Рудольф Штайнер
«Предисловие к седьмому — пятнадцатому изданиям»
Для этого нового издания моего „Очерка тайноведения» я почти
целиком заново преобразил раздел „Характер тайноведения». Я полагаю,
что через это теперь будет меньше повода к недоразумениям, которые я видел
возникающими из прежнего составления этого раздела. Со многих сторон мне
приходилось слышать: другие науки доказывают; то, что здесь дается как
наука, просто говорит: Тайноведение устанавливает это или то твердо. Такое
предосуждение устанавливает себя естественно, поскольку ведь доказуемое
сверх-чувственного познания не может через представленное навязывать себя
так, как при изложении совместных связей чувственной действительности. То,
что это имеет дело только с неким предосуждением, желал я через переработку
первого раздела этой книги сделать отчетливее, чем это мне казалось удалось
в предыдущих изданиях. В других частях книги я старался через добавления
содержания некоторое представленное разработать острее. Насквозь через все я
постарался во многочисленных местах в облачении содержания предпринять
изменения, которые повторное переживание (Durchleben) представленного
позволяет явиться мне необходимыми.
Берлин, Май 1920
Рудольф Штайнер
«Предисловие к шестнадцатому — двадцатому изданиям»
Теперь, после того, как истекли пятнадцать лет с первого появления этой
книги, мне позволено, ведь, перед публичностью сказать нечто о Душевном
настрое, из которого она возникла.
Изначально, был мой план, ее сущностное содержание вставить как
последнюю главу моей задолго прежде появившейся книги „Теософия». Это
не пошло. Такое содержание закруглялось тогда, как „Теософия» была
завершена, не тем способом во мне, как таковой „Теософии». Я имел в
своих имагинациях Духовную сущность отдельного человека, стоящей перед моей
Душой и мог изобразить ее, однако, так же именно, передо мной не стояли
тогда уже Космические совместные связи, которые должны были быть изложены в
„Тайноведении». Они были в отдельности здесь; однако не в целостном
образе.
Поэтому решился я позволить появиться „Теософии» с содержанием,
которое я увидел как сущность в жизни отдельного человека, а
„Тайноведение» завершить в ближайшее время в полном покое.
Содержание этой книги должно было, по моему тогдашнему Душевному
настроению, быть дано в мыслях, которые для изображения Духовного есть
подходящие расширенные дальнейшие образования применяемых в естественной
науке мыслей. Будет замечено по здесь снова напечатанному „Предисловию
к первому изданию», как сильно я чувствовал себя со всем, что я тогда писал
о Духо-познании, отвественным перед естественной наукой.
Но единственно в таких мыслях невозможно принести к изложению то, что
открывает себя Духовному созерцанию как Духовный мир. Ибо это откровение не
входит в голое мысле-содержание. Тот, кто сущность такого откровения
переживая познал, тот знает, что мысли обычного сознания подходят только,
чтобы выразить чувственно воспринимаемое, однако, не Духовно созерцаемое.
Содержание Духовно созерцаемого позволяет себя воспроизвести
