шли бы
неправильный путем, если они себя в обычном смысле слова желали бы
«защищать». Также здесь могут они говорить только через их, для каждого
непредвзятого человека распознаваемую, ценность, если они делают ощутимым
то, как они жизненную силу и жизненную крепость повышают тому, кто в
правильном смысле в них вживается. Эти устремления не могут сделать человека
чуждым жизни или мечтателем; они усиливают человека из такого жизненного
источника, из которого он, по своей Духовно-Душевной части, происходит.
Другие препятствия понимания еще кладут себе некоторые люди на пути,
когда вступают на путь тайноведческих устремлений. Это именно принципиально
хотя правильно, что читатель в тайноведческом изложении находит описание
переживаний Души, через чье последование он может продвигаться к
сверх-чувственному Миро-содержанию. Единственно в практике должно, однако,
это изживать себя как некий род идеала. Читатель должен прежде всего,
соразмерно своему участию, принять некую значительную сумму
сверх-чувственных опытов, которые он сам еще не переживает. Это не может
быть по-другому и будет также с этой книгой так. Будет описано то, что
составитель подразумевает знать о существе человека, о его поведении в
рождении и смерти и в свободном от тела состоянии в Духовном мире; будет
издалека изложено развитие Земли и человечества. Так могло бы это
показаться, что как будто все-же была сделалана предпосылка, что некое
количество предполагаемых познаний были преподнесены как догмы, для которых
потребовались бы вера в авторитет. Это есть однако все-же не тот случай. Что
именно может быть известно о сверх-чувственном Миро-содержании, это живет в
излагающем как живое содержание Души; и вживаются в такое содержание Души,
то воспламеняет такое вживание в собственной Душе импульсы, которые ведут к
соответствующим сверх-чувственным фактам. В чтении Духовно-научных познаний
живут другим образом, чем в сообщениях о чувственных фактах. Читают
сообщения из чувственного мира, то читают именно о них. Читают, однако,
сообщения о сверх-чувственных фактах в правильном смысле, то вживаются в
течение Духовного бытия. В принятии результатов, принимают одновременно
собственный внутренний путь к этому. Это верно, что здесь подразумеваемое,
не будет сначала часто вообще замечено читателем. Человек представлет себе
вступление в Духовный мир слишком аналогичным чувственному переживанию, и
так обнаруживается, что то, что переживают при чтении об этом мире, является
слишком соразмерным мыслям. Однако в истинном, соразмерном мыслям принятии,
уже стоят внутри этого Мира и должно только еще сделать для себя ясным, что
он уже незаметно пережил то, что избегалось получить только как сообщение
мысли. — Получают тогда полную ясность о настоящей природе этого пережитого,
когда практически исполнят то, что описывается во второй (последней) части
этой книги как «путь» к сверх-чувственным познаниям. Можно бы легко
поверить, что обратное было бы верным: этот путь должен был бы описываться
сначала. Это есть однако не тот случай. Кто, без того, чтобы направлять
Душевный взор на определенные факты сверх-чувственного мира, делает только
«упражнения», чтобы вступить в сверх-чувственный мир, для того остается этот
мир неопределенным, запутывающим себя хаосом. Учатся вживаться в этот мир в
известной мере наивно, тем что осведомляют себя об определенных фактах, и
затем дают себе отчет в том, как — оставив наивность — в полном сознании
сами достигают переживаний, сообщение о которых приобрели. Убеждаются, когда
проникают в тайноведческие изложения, что надежный путь к сверх-чувственному
познанию только таким, однако, и может быть. Будет также распознано, что все
мнения о том, что сверх-чувственные познания могли бы сначала как догмы, в
известной мере действовать через силу внушения, являются необоснованными.
Ибо содержание этих познаний приобретается в такой Душевной жизни, что у
него отнимается любая голая внушающая власть и дает ему только возможность,
говорить к другому на том же пути, на котором говорят к нему все истины,
которые направляют себя на его разумное суждение. Что другой человек сначала
не замечает, как он в Духовном мире живет, к этому лежит основание не в
неком неразумном внушенном принятии, но в утонченности и необычности
переживаемого в чтении. — Так становятся через первое принятие сообщений,
как они даются в первой части этой книги, сначала со-познавателем
(Mit-Erkenner) сверх-чувственного мира; через практическое исполнение,
указанных во второй части Душевных отправлений, становятся самостоятельным
познавателем в этом мире.
По Духу и истинному смыслу также никакой настоящий ученый не сможет
найти противоречие между своей, построенной на фактах чувственного мира
науке и тем образом, как исследуется сверх-чувственный Мир. Каждый ученый
обслуживает себя известными инструментами и методами. Инструменты он
изготавливет через переработку того, что дает ему «природа».
Сверх-чувственный образ познания обслуживает себя также неким инструментом.
Только этот инструмент есть сам человек. И также этот инструмент должен
сначала быть подготовленным для высшего исследования. В нем должны, сначала
данные ему от «природы» без содействия человека способности и силы, быть
превращены в высшие. Через это человек может сам сделать себя инструментом
для исследования сверх-чувственного Мира.
«Сущность человечества»
При рассмотрении человека с точки зрения образа сверх-чувственного
познания вступает одновременно в силу то, что из этого образа познания
действенно. Это рассмотрение основывается на признании «проявленной тайны» в
собственном человеческом существе. Чувствам и на них поддержанному рассудку
доступна только часть того, что в сверх-чувственном познании охватывается
как человеческое существо, именно физическое тело. Чтобы прояснить понятие
этого физического тела, внимание сначала должно быть направлено на явление,
которое как великая загадка лежит расширенным над всем наблюдением жизни: на
смерти и, в совместной связи с этим, на так называемой безжизненной природе,
на царство минералов, которое постоянно носит в себе смерть. Этим указано на
факты, чье полное разъяснение возможно только через сверх-чувственное
познание и которому важная часть этой книги должна быть посвящена. Здесь,
однако, должны быть пока только побуждены представления для ориентации.
В пределах проявленного мира физическое тело человека является тем, в
чем человек равен минеральному миру. Напротив, не может как физическое тело
быть действенным то, что отличает человека от минерала. Для непердвзятого
рассмотрения прежде всего важным есть тот факт, что смерть обнажает в
человеческом существе то, что, когда наступает смерть, является одного рода
с минеральным миром. Можно указать на труп как на то в человеке, что после
смерти подвержено процессам, которые находятся в царстве минерального мира.
Можно подчеркнуть факт, что в этом члене человеческого существа, в трупе,
действенны те же самые вещества и силы как в минеральной области; однако
является необходимым, не менее сильно подчеркнуть, что со смертью для этого
физического тела наступает распад. Правомерно, однако, также сказать:
конечно, в физическом теле человека действуют те же самые вещества и силы
как в минерале; но их действенность во время жизни поставлена на более
высокую службу. Они действуют только тогда равно минеральному миру, когда
наступает смерть. Здесь они выступают так, как они соразмерно своему
собственному существу должны наступить, то есть как разлагатель физического
телесного облика (Leibesgestaltung).
Так должно резко отделять в человеке проявленное от скрытого. Ибо во
время жизни скрытое должно вести продолжающуся борьбу против веществ и сил
минерального в физическом теле. Прекращается эта борьба, то вступает
минеральная действенность. — Этим указывается на пункт, при котором наука
должна использовать сверх-чувственное. Она должна искать то, что ведет
указанную борьбу. И это именно является скрытым для наблюдения чувств. Это
доступно только сверх-чувственному наблюдению. Как человек достигает того,
что ему это «скрытое» таким проявленным становится, какими являются
чувственные явления для обычных глаз, об этом будет говориться в более
поздней части этой книги. Здесь, однако, должно описываться то, что выдает
себя сверх-чувственному наблюдению.
Уже было сказано: только тогда могут сообщения о пути, на котором
достигают высших наблюдений, быть некой ценности человеку, когда он сначала
через голое рассказывание ознакомился с тем, что разоблачает
сверх-чувственное исследование. Ибо понять можно именно также то в этой
области, что еще не наблюдают. Да, это есть хороший путь к созерцанию для
того, кто исходит из понимания.
Когда, теперь, также то скрытое, что в физическом теле ведет борьбу
против распада, наблюдается только для высшего созерцания: то ясно
обнаруживается, что
