в его действиях расположена, ограничивающая себя на
проявленном, сила суждения. И эти действия выражают себя в форме или облике,
в который во время жизни совместно соединяются минеральные вещества и силы
физического тела. Эта форма исчезает мало-помалу, и физическое тело
становится частью остального минерального мира, когда наступает смерть.
Сверх-чувственное созерцание, однако, может наблюдать то, как
самостоятельный член человеческого существа, что препятствует физическим
веществам и силам во время жизни, идти своими собственными путями, которые
ведут к разложению физического тела. Будь этот самостоятельный член назван
«эфирное тело (Дtherleib)» или «жизненное тело (Lebensleib)». — Чтобы сразу,
с начала, недоразумения не должны вкрадываться, то должно напротив этому
обозначению второго члена человеческого существа приниматься во внимание
двоякое. Слово «эфир (Дther)» употребляется здесь в другом смысле, чем это
происходит в современной физике. Таковое обозначает, например, носитель
света как эфир. Здесь должно, однако, слово стать ограниченным в том смысле,
который был дан выше. Оно должно применяться для того, что доступно высшему
созерцанию и что для чувственного наблюдения существует, чтобы познавать
только в его действиях, именно через то, что имеющимся в физическом теле
минеральным веществам и силам удается придать определенную форму или облик.
И также слово «тело» не должно быть недопонятым. Должно для обозначения
высших вещей бытия, именно, все-же употреблять слова обычного языка. И
таковые выражают, ведь, для чувственного наблюдения, только чувственное. В
чувственном смысле, естественно, есть «эфирное тело» вообще не телесное,
каким бы утонченным таковое также ни удавалось представить. (* Что с
названием «эфирное тело», «жизненное тело» не должно быть снова просто
обновлено воззрение на старую, естественно-научно преодоленную «жизненную
силу», об этом составитель этой книги высказался в своей «Теософии».)
Тем, что в изложении сверх-чувственного доходят вплоть до упоминания
этого «эфирного тела» или «жизненного тела», то уже достигается пункт, при
котором такое изложениие должно встретить противоречие некоторых современных
воззрений. Развитие человеческого Духа привело к тому, что в наше время
разговор о таком члене человеческого существа должен рассматриваться как
нечто ненаучное. Материалистический образ представления достиг к тому, чтобы
в живом теле ничто иное видеть, как только некое совместное соединение
физических веществ и сил, как они обнаруживают себя также в так называемом
безжизненном теле, в минерале. Только бывает совместное соединение в живом
более сложным, чем в безжизненном. Не так давно имелись также в обычной
науке еще и другие воззрения. Кто проследит работы некоторых серьезных
ученых из первой половины девятнадцатого века, тому станет ясно, как здесь
также «настоящие природо-исследователи» осознавали, что в живом теле имеется
еще нечто другое, чем в безжизненном минерале. Говорилось о некой «жизненной
силе». Хотя представлялась эта «жизненная сила» не как то, что выше
описывалась как «жизненное тело»; однако в основе затронутого представления
лежит все-же некое угадывание того, что существует нечто подобное этому.
Представляли себе эту «жизненнаую силу» примерно так, как если бы она
добавлялась в живом теле к физическим веществам и силам аналогичным образом
тому, как магнитная сила к голому железу в магните. Затем пришло время, в
которое эта «жизненная сила» была удалена из состава науки. Желали для всего
обходиться голыми физическими и химическими причинами. В настоящее время в
этом отношении у некоторых естественно-научных мыслителей наступает снова
возврат. С некоторой стороны признается, что принятие нечто аналогичного
«жизненной силе» не есть, все-же, полная бессмыслица. Все-же также тот
«ученый», который допускает себе это, со здесь изложенным созерцанием в
отношении «жизненного тела», не желает делать общее дело. Как правило, это
не приведет ни к какой цели, если с точки зрения сверх-чувственного познания
пускаются в дискуссию с такими воззрениями. Это должно было быть много более
делом этого познания, признать, что материалистический образ представления
есть необходимое сопутствующее явление великого естественно-научного
прогресса нашего времени. Этот прогресс основывается на мощном утончении
средств чувственного наблюдения. И это закладывается однажды в существе
человека, что он в пределах развития соответствующих отдельных способностей,
приносит их, за счет других, к некой известной степени совершенства. Точное
чувственное наблюдение, которое в такой, полной значимости мере, развилось
через естественную науку, должно было оставить на заднем плане заботу о тех
человеческих способностях, которые вели в «скрытые миры». Однако, время есть
опять здесь, в которое эта забота является необходимой. И скрытое не станет
признанным через то, что будут бороться с суждениями, которые выводятся из
отрицания этого скрытого, даже все-же с логически последовательной
правильностью, но через то, что это скрытое само устанавливают в правильном
свете. Признанным это будет тогда теми, для кого «время пришло».
Это должно было быть здесь сказано только для того, чтобы не
предполагалось при этом незнание с точками зрения естественной науки, когда
будет говориться об «эфирном теле», которое, однако, в некоторых кругах
должно считаться как нечто полностью фантастическое.
Это эфирное тело есть, итак, второй член человеческого существа. Ему
приходится, для сверх-чувственного познания, более высокая степень
действительности, чем для физического тела. Некое описание, как его видит
сверх-чувственное познание, может быть дано только в последующих частях
этого писания, когда будет показано, в каком смысле такие описания должны
быть приняты. Пока вполне достаточно, если будет сказано, что эфирное тело
проникает всюду физическое тело и что оно должно рассматриваться, как некий
род архитектора последнего. Все органы устанавливаются в своей форме и
облике через течения и движения эфирного тела. В основе физического сердца
лежит некое «эфирное сердце», в основе физического мозга некий «эфирный
мозг» и так далее. Эфирное тело расчленено в себе, как физическое тело,
только сложнее, и все в нем находится в живом взаимно-проникающем течении
(DurcheinanderflieЯen) там, где в физическом теле имеются обособленные
части.
Это эфирное тело имеет, теперь, человек общим с растительным так, как
он физическое тело имеет общим с минеральным. Все живое имеет свое эфирное
тело.
От эфирного тела, сверх-чувственное рассмотрение восходит к дальнейшему
члену человеческого существа. Оно ссылается, для образования некого
представления об этом члене, на явление сна, как оно для представления
эфирного тела, указывало на явление смерти. — Все человеческое творчество
основывается на деятельности в бодрствовании, пока только проявленное входит
в рассмотрение. Эта деятельность, однако, только возможна, когда человек
усиление своей истощенной силы всегда опять, достает себе из сна. Действие и
мышление исчезают во сне, вся боль, все удовольствие тонет для сознательной
жизни. Как из скрытых, таинственных источников поднимаются при пробуждении
человека сознательные силы из безсознательности сна. Это есть то же самое
сознание, которое при засыпании погружается в темные глубины и при
пробуждении поднимается снова. То, что жизнь всегда опять пробуждает из
состояния безсознательности, есть, в смысле сверх-чувственного познания,
третий член человеческого существа. Можно назвать его астральное тело
(Astralleib). Как физическое тело не может получить свою форму через в нем
находящиеся минеральные вещества и силы, но как оно, такого получения ради,
должно быть проникнуто эфирным телом, также не могут силы эфирного тела
через самих себя просветляться светом сознания. Эфирное тело, которое было
бы предоставлено только самому себе, должно было бы находиться продолжающе в
состоянии сна. Можно также сказать: Оно могло бы в физическом теле
поддерживать только растительное бытие. Бодрствующее эфирное тело
просветляется астральным телом. Для чувственного наблюдения исчезает
действие этого астрального тела, когда человек погружается в сон. Для
сверх-чувственного наблюдения оно остается еще в наличии; только оно
возникает отделенным от эфирного тела или выступающим из него. Чувственное
наблюдение имеет дело не с самим астральным телом, но только с его
действиями в проявленном. И таковые в течение сна не имеются непосредственно
в наличии. В том же смысле, в каком человек свое физическое тело имеет общим
с минералами, свое эфирное тело имеет общим с растениями, в отношении своего
астрального тела имеет одного и того же рода с животными. Растения есть в
состоянии продолжающегося сна. Кто не точно судит в этих вещах, тот может
легко впасть в заблуждение, чтобы также растениям приписать некий род
сознания, который животные и люди имеют в состоянии бодрствования. Это
может, однако, только тогда происходить, когда делается неточное
представление о сознании. Тогда говорят, если на растение упражнять внешнее
раздражение, тогда совершает
