же происходит это и с Я, поскольку оно после
смерти сохраняет не погашенные вожделения по наслаждениям внешнего мира и не
имеет никаких органов, чтобы их удовлетворить. Естественно, должно жгучую
жажду, которая служит как сравнение с состоянием Я после смерти, мыслить
себе в безмерности усиленной и представлять себе, что она распространяется
на все, тогда еще имеющиеся в наличии вожделения, для которых отсутствует
каждая возможность осуществления. Следующее состояние Я состоит в том, чтобы
сделаться свободным от такой притягательной связи с внешним миром. Я должно
произвести очищение и освобождение в этом отношении. Из него должно быть
уничтожено все, что было порождено им в желаниях в пределах тела и что в
Духовном мире не имеет никакого права обитания (Heimatrecht). — Как некий
предмет охватывается огнем и сжигается, так после смерти растворяется и
прекращается описанный мир вожделений. С этим открывается перспектива в тот
мир, который сверх-чувственное познание может обозначить как «пожирающий
огонь Духа». Этим «огнем» будет охвачено то вожделение, которое есть
чувственного рода, однако такое, что чувственное не является выражением
Духа. Можно бы такие представления, которые в отношении этих процессов
сверх-чувственное познание должно дать, найти безутешными и страшными.
Пугающим могло бы явиться то, что некая надежда, для удовлетворения которой
необходимы чувственные органы, после смерти должна превратиться в
безнадежность, что некое желание, которое только физический мир может
осуществить, должно затем превратиться в жгучую нужду. Можно такое мнение
иметь только так долго, пока не подумают, что все желания и вожделения,
которые после смерти будут охвачены «пожиращим огнем», в высшем смысле
представляют не благотворные, но разрушающие силы в жизни. Через такие силы
завязывает Я с чувственным миром более прочную связь, чем это необходимо,
чтобы из этого же самого чувственного мира принять в себя все то, что ему
полезно. Этот чувственный мир есть некое проявление скрытого за ним
Духовного. Я не могло бы никогда наслаждаться Духом в форме, в которой он
может проявить себя только через телесные чувства, если оно эти чувства не
желало бы использовать для наслаждения Духовным в чувственном. Все-же, Я
лишает себя также так многого из истинного Духовного действительного в мире,
если оно вожделеет чувственного мира, без того, чтобы Дух при этом говорил.
Если чувственное наслаждение, как выражение Духа, означает возвышение,
развитие Я, так то, что не есть такое выражение, означает обнищание,
опустошение такового. Будет некое подобное вожделение в чувственном мире
удовлетворено, то остается его опустошающее действие для Я, поэтому, все-же,
в наличии. Только будет это разрушающее действие до смерти для Я невидимым.
Поэтому может в жизни наслаждение от такого вожделения производить новые
подобные желания. И человек будет вообще не воспринимать, что он сам себя
облачает в «пожиращий огонь». После смерти только становится видимым, что
его также уже в жизни окружает; и через становление видимым является это
одновременно в своем целебном, благотворном последствии. Кто любит некого
человека, тот будет привлекаться не единственно к тому в нем, что может быть
воспринимаемо через физические органы. Только об этом, однако, позволено
быть сказано, что со смертью такое восприятие будет отнято. Как раз то,
однако, становится тогда видимым у любимого человека, для восприятия чего
физические органы были только средством. Да, единственное, что препятствует
такой полной видимости, есть тогда наличие того вожделения, которое может
быть удовлетворено только через физические органы. Не было бы это
вожделение, однако, уничтожено, то не могло бы вообще наступить сознательное
восприятие любимого человека после смерти. Рассматривая так, превращается
представление пугающего и безутешного, которое могли бы после смерти иметь
события для человека, как должно излагать их сверх-чувственное познание, в
таковое глубоко удовлетворительного и утешительного.
Следующие переживания после смерти являются теперь в еще одном
отношении совершенно отличными от таковых во время жизни. Во время очищения
человек живет в известной мере в обратном направлении. Он проделывает еще
раз все то, что он испытал в жизни, начиная с рождения. С процессов, которые
непосредственно предшествовали смерти, начинает он и переживает все еще раз
вплоть до детства в обратной последовательности. И при этом предстает ему
перед его глазами все Духовное, что не проистекало из Духовной природы Я во
время жизни. Только переживает он также это все теперь обратным образом.
Человек, который, например, умер на шестидесятом году и который из-за
гневной вспышки на своем сороковом году доставил кому-нибудь телесную или
Душевную боль, переживет это событие еще раз, когда он при своем обратном
бытии-странствии после смерти достигнет места своих сороковых годов. Только
переживает он здесь не удовлетворение, которое ему досталось в жизни через
нападение на другого, но за это боль, которая через него этому другому была
доставлена. Из вышесказанного можно, однако, также одновременно увидеть, что
только то может быть воспринято как полное боли от такого процесса после
смерти, что проистекает из некого вожделения Я, которое происходит только из
внешнего физического мира. В истинности вредит Я не только другому через
удовлетворение такого вожделения, но себе самому; только остается ему это
собственное повреждение во время жизни невидимым. После смерти, однако,
становится этот полностью вредящий мир вожделений видимым для Я. И к каждому
существу и каждой вещи чувствует себя тогда Я привлеченным, при которых
такое вожделение вспыхнуло с тем, чтобы это вожделение в «пожиращем огне»
именно так опять было уничтожено, как оно возникло. Только когда человек при
своем обратном странствии достигает временного пункта своего рождения,
проходят все подобные вожделения через очищающий огонь, и ничто не
препятствует ему отныне в полной одаче Духовному миру. Он вступает на новую
ступень бытия. Как он при смерти отделяет физическое тело, вскоре после
этого эфирное тело, так распадается теперь та часть астрального тела,
которая может жить только в сознании внешнего физического мира. Для
сверх-чувственного познания существует с этим три трупа, физический, эфирный
и астральный. Временной пункт, в который последний сбрасывается с человека,
обозначается через то, что время очищения составляет примерно треть
такового, которое протекло между рождением и смертью. Позднее, когда на
основе Тайноведения будет рассматриваться человеческий ход жизни, может
только стать явной причина того, почему это есть так. Для сверх-чувственного
наблюдения в человеческом Миро-окружении продолжающе существуют астральные
трупы, которые сбрасываются с людей, которые из состояния очищения переходят
в некое высшее бытие. Это есть точно так, как для физического восприятия
возникает физический труп там, где живут люди.
После очищения наступает для Я полностью новое состояние сознания. В то
время как до смерти к нему должны были притекать внешние восприятия, с тем
чтобы на них мог падать свет сознания, проистекает теперь как бы изнутри
некий Мир, который достигает до сознания. Также между рождением и смертью
живет Я в этом мире. Только одевается последний здесь в откровения чувств; и
только здесь, где Я, с оставлением без внимания (AuЯerachtlassung) всех
восприятий чувств, воспринимает себя самого в своей «наивнутреннейшей
все-святости (innersten Allerheiligsten)», возвещает себя в непосредственном
облике то, что иначе появляется только в покрове чувственного. Так, как
происходит восприятие Я во Внутреннем до смерти, так изнутри раскрывает себя
Духовный мир в своей полноте после смерти и после очищения. Собственно, есть
это откровение уже сразу после оставления эфирного тела здесь; все-же
располагается перед ним, как некое затемняющее облако, мир вожделений,
которые еще обращены ко внешнему миру. Это есть здесь, как если бы в
блаженный мир Духовного переживания примешивались черные демонические тени,
которые возникают из, в «огне себя пожирающих», вожделений. Да, не только
тени, но действительные существа есть теперь эти вожделения; это показывает
себя сразу, когда физические органы удалены из Я и таковое может
воспринимать через это, что есть Духовной природы. Как искаженные образы
(Zerrbilder) и карикатуры того возникают эти существа, что прежде стало
известно человеку через чувственное восприятие. Сверх-чувственное наблюдение
имеет об этом мире очищающего огня сказать, что он обитаем сущностями, чей
внешний вид для Духовного ока может быть ужасным и болезненным
(schmerzzerrgend), чье удовольствие кажется есть разрушение и чья страсть
направляется на зло, против которого зло чувственного мира воздействует
незначительно. Что человек при обозначеных вожделениях приносит с собой в
этот мир, это появляется для таких существ как некое питание, через которое
они постоянно поддерживают свои власти-силы снова усиленными и
подкрепленными. Картина, которая
