Собственные переживания, собственные радости и
страдания уметь рассматривать как таковые некого другого, есть хорошее
подготовление для Духовного обучения. Это приносят постепенно к необходимой
в этом отношении степени, если ежедневно, после завершенной дневной работы,
позволяют себе проводить перед своим Духом образы дневных переживаний.
Должно внутри в своих переживаниях разглядеть себя самого в образе; итак
себя в своей дневной жизни рассматривать как извне. Достигают известной
практики в таком само-наблюдении, если начало делают с представления
отдельных малых частей дневной жизни. Тогда становятся все искуснее и ловчее
в таком обратно-просмотре (Rьckschau), так что после более долгого
упражнения будут способны образовать их в короткий промежуток времени. Такой
обратно-просмотр переживаний имеет потому свою особенную ценность для
Духовного обучения, что он приносит Душу к тому, чтобы освободить себя в
представлении от иначе внутри-удерживаемой привычки следовать мышлением
только течению чувство-подпадающего (sinnfдlligen) свершаемого. В
обратно-мышлении представляют правильно, но не удерживаются через
чувство-подпадающее течение. Это необходимо для вживания в сверх-чувственный
Мир. При этом, представление усиливает себя здравым образом. Отсюда, также
есть это хорошо, вне своей дневной жизни представлять обратно другое,
например, течение драмы, повествование, последовательность звуков и так
далее. — Идеалом для Духовного ученика будет все более становиться то, чтобы
вести себя напротив подступающих к нему жизненных событий так, что он с
внутренней уверенностью и Душевным покоем позволяет подступать им к себе и
судит о них не по своему Душевному настрою, но по их внутреннему значению и
их внутренней ценности. Он будет, как раз через взглядывание на этот идеал,
создавать себе Душевное основоположение, чтобы быть способным предавать себя
выше описанным погружениям в символические и другие мысли и ощущения.
Изложенные здесь условия должны быть выполнены, потому что
сверх-чувственное переживание строится на основании, на котором стоят в
обычной Душевной жизни, прежде чем вступают в сверх-чувственный Мир. Двояким
образом все сверх-чувственное переживание зависит от того Душевно-исходного
пункта, на котором стоят перед вступлением. Кто не обдумывает о том, чтобы с
самого начала здоровую силу суждения сделать основоположением своего
Духовного обучения, тот будет развивать в себе такие сверх-чувственные
способности, которые неточно и неверно воспринимают Духовный мир. В
известной мере его Духовные органы восприятия будут развертывать себя
неправильно. И как с неким дефектным или больным глазом нельзя правильно
видеть в чувственном мире, так нельзя правильно воспринимать с Духовными
органами, которые образованы не на основоположении здоровой способности
суждения. — Кто берет исходный пункт из некого аморального Душевного
настроя, тот возвышает себя в Духовные миры так, что его Духовное созерцание
есть как оглушенное, как затуманенное. Он есть напротив сверх-чувственным
Мирам как некто есть напротив чувственному миру, кто наблюдает в оглушении.
Только таковой не придет ни к каким возвышенным высказываниям, в то время
как Духовный наблюдатель в своем оглушении есть всегда-таки более
бодрствующий, чем человек в обычном сознании. Его сообщения будут поэтому
ошибочными напротив Духовному миру.
*
Внутренняя добротность ступени имагинативного познания будет достигнута
через то, что изложенные Душевные погружения (медитации) будут поддержаны
тем, что можно назвать привыканием к „чувственносто-свободному
мышлению». Когда создают себе некую мысль на основании наблюдения в
физически-чувственном мире, то есть эта мысль не чувственносто-свободна. Но
это не есть примерно так, что человеку позволительно образовывать только
такие мысли. Человеческое мышление не должно становиться пустым и
безсодержательным, когда оно позволяет наполнять себя не чувственными
наблюдениями. Наинадежнейший и наиближайще-расположенный путь для Духовного
ученика, чтобы прийти к такому чувственносто-свободному мышлению может быть
такой, который сообщенные ему Духовной наукой факты высшего Мира делает
собственностью его мышления. Эти факты физическими чувствами не могут быть
наблюдаемы. Все-же человек заметит, что он их может понять, если только он
имеет достаточно терпения и выдержки. Невозможно без Духовного обучения
исследовать в высшем Мире, нельзя здесь внутри самому делать наблюдения; но
можно без высшего обучения понять все, что сообщают из такового
исследователи. И если некто говорит: Как могу я принять на доверие и веру
то, что говорят Духовные исследователи, раз я это все-же сам не могу
видеть?, то это есть полностью безосновательно. Ибо вполне возможно, из
голого размышления получить твердую убежденность: сообщенное есть истинно. И
если эту убежденность некто себе не может образовать, то происходит это
вовсе не от того, что невозможно мочь „верить» в нечто, что не видят,
но единственно от того, что свое размышление применили еще не достаточно
безпредубежденно, всеобъемлюще и основательно. Чтобы в этом пункте иметь
ясность, должно обдумать, что человеческое мышление, если оно себя энергично
внутренне задействует, может понять больше, чем оно обычно предполагает. В
мысли самой располагается, именно, уже некое внутреннее существо, которое
стоит в совместной связи со сверх-чувственным Миром. Душа обычно не сознает
эту совместную связь, потому что она привыкла воспитывать мыслительную
особность только на чувственном мире. Она считает поэтому за непонимаемо то,
что ей будет сообщено из сверх-чувственного Мира. Это есть, однако, не
только понимаемо для воспитанного через Духовное обучение мышления, но для
каждого мышления, которое сознает себе свою полную силу и желает себя
таковой обслуживать. — Через то, что непрестанно делают своей собственностью
то, что говорит Духовное исследование, привыкают к мышлению, которое
созидает не из чувственных наблюдений. Учатся распознавать, как во
Внутреннем Души одна мысль ткется к другой, как одна мысль ищет другую,
также когда мысленные связи не были задействованы силами чувственного
наблюдения. Существенное при этом есть то, что будут осознавать, как Мир
мыслей имеет внутреннюю жизнь, как уже обнаруживают себя, в том что
действительно мыслят, в области сверх-чувственного живого Мира. Говорят
себе: Это есть нечто во мне, что образует организм мыслей; но я есть,
все-же, одно с этим „нечто». Переживают так в отдаче
чувственносто-свободному мышлению, что существует нечто существенное, что
вливается в нашу внутреннюю жизнь, как качества чувственных вещей вливаются
в нас через наши физические органы, когда мы наблюдаем чувственно. Здесь,
вовне в пространстве — так говорит себе наблюдатель чувственного мира — есть
роза; она мне не чужда, ибо она возвещает себя мне через свой цвет и свой
запах. Должно быть только достаточно безпредубежденным, чтобы затем, когда в
ком-то работает чувственносто-свободное мышление полностью соответствующе
сказать: это возвещает себя мне нечто сущностное, которое соединяет во мне
одну мысль к другой, которое формирует организм мыслей. Существует однако
различие в ощущениях напротив тому, что наблюдатель внешнего мира имеет в
глазу и тем, что возвещает себя сущностно в чувственносто-свободном
мышлении. Первый наблюдатель чувствует себя напротив розы вовне-стоящим,
тот, который предался чувственносто-свободному мышлению, чувствует
возвещающее в нем себя сущностное как в себе, он чувствует себя с ним одним.
Кто более или менее сознательно только как сущностное желает позволить быть
действенным тому, что выступает ему напротив как внешний предмет, тот,
однако, не сможет получить чувство: то, что есть нечто сущностное для себя,
это может себя мне также через то возвестить, что я с ним как в одно
объединен. Чтобы в этом отношении верно видеть, должно быть способным иметь
следующее внутреннее переживание. Должно научиться различать между
мысленными связями, которые создают по своему произволу и такими, которые
переживают в себе, когда такому собственному произволу позволяют молчать в
себе. В последнем случае можно тогда сказать: Я остаюсь в себе в полной
тиши; я не провожу никаких мысленных связей; я отдаю себя тому, что
„во мне мыслит». Тогда это есть полно-правно сказать: во мне действует
нечто само для себя сущностное, как и есть полно-правно сказать: на меня
действует роза, когда я вижу нечто определенное красное и воспринимаю некий
определенный запах. — При этом нет никакого противоречия, что, однако,
содержание своих мыслей черпают из сообщений Духовных исследователей. Мысли,
тогда, есть именно уже здесь, когда отдают себя им; но их не могут мыслить,
если их в каждом случае в Душе не воссоздают опять вновь. Главное
