До сих пор ты не знал их; тебе
были открыты только последствия. Но кармические силы, они
видели все твои прежние жизненные деяния, твои сокровенные
мысли и чувства. И по ним они определяли, каким тебе быть и как
жить теперь.
Но теперь для тебя самого должны быть открыты все добрые и
все худые стороны прошедших жизней. До сих пор они были вотканы
в твое собственное существо, они были в тебе, и ты не мог их
видеть, как ты не можешь видеть физически своего собственного
мозга. Теперь они высвобождаются из тебя, они выступают наружу
из твоей личности. Они принимают самостоятельный образ, который
ты можешь видеть, как ты видишь камни и растения внешнего мира.
И вот я сам — то существо, которое соткало себе тело из твоих
благородных и твоих худых дел. Мой призрачный образ соткан их
счетной книги твоей собственной жизни. Невидимо носил ты меня
до сих пор в себе самом. И то, что это было так, было благом
для тебя. Ибо поэтому мудрость твоей скрытой от тебя судьбы
продолжала доселе работать в тебе над погашением темных пятен в
моем образе. Ныне же, когда я выступил из тебя, от тебя отошла
и эта сокровенная мудрость. Впредь она уже не будет больше
заботиться о тебе. Она передаст всю работу в твои собственные
руки. Мне надлежит стать совершенным в самом себе, прекрасным
существом, или же — погибнуть. И если бы совершилось последнее,
я увлек бы за собой и тебя вниз, в темный, погибший мир. — Дабы
воспрепятствовать этому, твоя собственная мудрость должна быть
теперь настолько велика, чтобы взять на себя задачу той,
отступившей от тебя, сокровенной мудрости. — После того, как ты
переступишь мой порог, я ни на одно мгновение не отойду от
тебя, оставаясь видимым для тебя образом. И если впредь ты
сделаешь или помыслишь неправое, ты тотчас же узнаешь и свою
вину по отвратительному, демоническому искажению на этом моем
образе. И только когда ты исправишь всю свою прошедшую неправду
и очистишь себя так, что дальнейшее зло для тебя совершенно
невозможным, тогда мое существо превратится в сияющую красоту.
И тогда я снова смогу соединиться с тобой в единое существо для
блага твоей дальнейшей деятельности.
Но мой порог построен из всех ощущений страха, какие еще
есть в тебе, из всей твоей боязни перед решимостью взять на
себя полную ответственность за все свои дела и помышления. Пока
у тебя еще остается какой-либо страх перед самостоятельным
управлением своей судьбой, до тех пор этот порог еще не
достроен во всех своих частях. А пока в нем недостает еще хотя
бы одного единственного камня, до тех пор ты будешь принужден
роковым образом останавливаться перед ним или спотыкаться о
него. Не пытайся переступить через этот порог, пока ты не
чувствуешь совершенно свободным от страха и готовым к
высочайшей ответственности.
До сих пор я выступал из твоей собственной личности,
только когда смерть отзывала тебя из твоей земной жизни. Но и
тогда мой образ оставался закрытым для тебя. Только силы судьбы
господствовавшие над тобой, видели меня и могли по моему виду,
в промежутки между смертью и новым рождением развивать в тебе
силы и способности, дабы в новой земной жизни ты мог работать
над красотой моего образа на благо твоего дальнейшего развития.
И сам я был тем, чье несовершенство неизменно принуждало силы
судьбы все снова и снова приводить тебя к новым воплощениям на
земле. Когда ты умирал, я являлся перед тобой; и из-за меня
руководители кармы назначали тебе новое рождение. И только
бессознательно преобразив меня таким образом, благодаря
постоянно возобновляющимся жизням, до полного совершенства, ты
освободился бы от владык смерти, и совершенно соединился бы со
мной, и в единении со мной перешел бы в бессмертие.
Вот я стою ныне перед тобой, видимый, как я всегда стоял
возле тебя, невидимый, в час твоей смерти. Переступив через мой
порог, ты вступишь в царства, в которые прежде ты вступал после
физической смерти. Ты вступишь в них с полным знанием и отныне,
продолжая внешне видимо странствовать по земле, ты будешь в то
же время странствовать и в царстве смерти, или — что то же
самое — в царстве вечной жизни. Воистину я также и ангел
смерти; но в то же время я податель никогда не иссякающей
высшей жизни. Благодаря мне ты умрешь при жизни, дабы пережить
возрождение к неуничтожимому бытию.
Царство, в которое ты отныне вступаешь, познакомит тебя с
существами сверхчувственного порядка. Блаженство будет твоим
уделом в этом царстве. Но первым твоим знакомством в этом мире
суждено быть мне самому, мне, который есть твое собственное
создание. Раньше я жил твоей жизнью; но теперь я пробужден
тобой к собственному бытию и стою перед тобою, как видимое
мерило твоих будущих поступков, быть может — и как твой
постоянный упрек. Ты мог создать меня; но вместе с тем ты взял
на себя обязанность и пересоздать меня».
Указанное здесь в повествовательной форме следует
представлять себе не как что-то символическое, а как в высшей
степени действительное переживание духовного ученика. (Из
вышесказанного ясно, что описанный «Страж порога», это —
астральный образ, который открывается пробуждающемуся высшему
зрению духовного ученика. К этой сверхчувственной встрече и
ведет тайноведение. Приемы низшей магии приводят к тому, чтобы
сделать «Стража порога» видимым и для чувственного зрения. Это
достигается образованием облака из какого-нибудь тонкого
вещества, например, из курения, составленного из нескольких
веществ в определенном смешении; своей развитой силой маг
бывает тогда в состоянии воздействовать на облако курения,
придавая ему определенную форму и оживляя вещество его еще
непогашенной кармой человека. — Кто достаточно подготовлен для
более высокого видения, тот уже не нуждается в подобном
чувственном созерцании; надо заметить, что если бы перед
глазами человека без достаточной подготовки, выступила его еще
не погашенная карма, в виде чувственно-живого существа, то он
подвергся бы опасности впасть в худые заблуждения. В книге
Бульвеза «Занони» дано романтическое изображение такого «Стража
порога».)
Страж должен предостеречь его, чтобы он не шел дальше,
если не чувствует в себе силы удовлетворять требованиям,
заключенным в этом обращении. Как ни ужасен образ стража, он —
лишь результат прошлой жизни самого ученика, лишь его
собственный характер, пробужденный к самостоятельной жизни вне
его. И это пробуждение происходит благодаря распадению связи
между волей, мышлением и чувством. Уже одно то, что человек
впервые чувствует себя творцом духовного существа, представляет
собой переживание, имеющее глубочайший смысл. — Теперь
подготовка ученика быть направлена на то, чтобы без всякого
страха выдержать ужасное зрелище и в момент встречи
почувствовать свою силу действительно настолько возросшей,
чтобы мочь совершенно сознательно взять на себя преобразование
«Стража».
Последствием счастливо перенесенной встречи со «Стражем
порога» является то, что ближайшую затем физическую смерть
духовный ученик переносит совсем иначе, как совершенно иное
событие, чем все его прежние смерти. Он сознательно переживает
умирание и сбрасывает физическое тело, как скидывают изношенное
или, может быть внезапно разорвавшееся и ставшим потому
негодным платье. Тогда эта его физическая смерть является, так
сказать, чем-то значительным только для других, которые живут
вместе с ним и в своих восприятиях еще всецело ограничены
чувственным миром. Для них ученик «умирает». Но для него самого
не происходит вокруг него никакой значительной перемены. Весь
сверхъестественный мир, в который он вступил, стоял перед ним
таким и после смерти и тот же самый мир будет стоять перед ним
и после смерти. — Но «Страж порога» связан еще и с другим.
Человек принадлежит к семье, народу, расе; его деятельность в
этом мире зависит от его принадлежности к таким совокупным
группам. В связи с этим стоит также его личный характер. И
сознательная деятельность отдельных людей представляет собой
еще далеко не все, с чем приходится считаться, имея дело с
семьей, племенем, народом, расой. Существует семейная, народная
и т.д. судьба, как существует семейный, расовый и т.д.
характер. Для человека, ограниченного восприятиями чувств, эти
вещи остаются общими понятиями и материалистический мыслитель,
связанный своими предрассудками, свысока бросает на тайноведа
презрительный взгляд, узнав, что для него характер какой-нибудь
семьи или народа, судьба племени или расы отвечают
