древнейшие состояния развития человечества
открывались им в непосредственном восприятии. Им открывалось
вершениедуховМудрости и вершение духов Движения, которые позднейшиеиндийцы
наблюдали уже из акаша-хроники. Народы Запада поднялись одной ступенью выше
этого состояния развития, переживая внепосредственной современности переход
из древнего созерцания в новое. Вершение и жизнь действительных духовных сил
они видели в период времени, когда Я еще не пробудилось. Но одновременно они
видели, как мало помалу пробуждалось Я и как в душу деятельно вступали
ангелы и архангелы. Этот непосредственный переход они воспринимали. У них
было воспоминание об истекшем вершении и жизни, когда созерцание было везде
таково, что все было видимо словно в море тумана, и они видели, как из этого
моря тумана подошли и вступили в их душу те божественно-духовные облики,
которые нам известны как непосредственностоящие над людьми. Древних же
богов, вершивших еще до вступления в душу тех, которые были видимы и
внутренне близки теперь, тех божественных существ далекого, далекого
прошлого древней Атлантиды, — их называли » ваны». Затем люди выступили
извремен древней Атлантиды и увидели вершение ангелов и архангелов; их
называли » азы». Это были те существа, — ангелы и архангелы, — которые
заботились о Я человека, пробудившегося теперьна низкой ступени. Они вели
эти народы и управляли ими. То, чтодругие народы, народы Востока, —
проспали, а именно, свое сознательное присутствие при всем прорабатывании
душой различных сил, даруемых ангелами и архангелами нормального и отсталого
развития, — народам Европы пришлось с самого начала идти через
этосознательно, чтобы развить понемногу эти силы души.
Таким образом, боги, которые представали перед душой
северянина-германца, которые сами непосредственно работали над этойего
душой, и само высвобождение его человеческо-душевного начала из космоса —
было нечто, непосредственно им воспринимаемое; этобыло нечто, что он
непосредственно переживал. Он не обращалсяк помощи воспоминания, чтобы
проследить процесс врабатываниядуши в телесность, нет, он прослеживает
совершающееся в его современности. Оно есть его собственное развитие и он
присутствуетпри нем своим Я. Вплоть до восьмого, девятого, десятого столетий
по Р. Х. он несет ему навстречу свое понимание. Он сохранил пониманиетого,
как мало-помалу. Формируются, вкристаллизовываются в тело душевные силы. Он
видит архангельских существ, работающих над его душой, давших ему то, чем
надлежало стать его душевным силам, и находит выдающегося из этих
архангелов: Вотана илиОдина, видит его работающим надего душой,
врабатывающимся в его душу. Что же он здесь видит? Каким он воспринимает
Вотана или Одина? Каким узнает он его и за что любит, и, прежде всего, как
понимает? Он научаетсяузнавать в нем одного из тех архангелов, которые
пришли к решению отказаться от восхождения на, высшие ступени. Он научается
видеть в Одине одного из архангеловотсталого развития, одного из величайших,
отрекшихся в предвременьи и сохранивших свое архангельство при принятии на
себя важной миссии работать над душой человека. Одина в его деятельности
германо-северянин переживает еще в те времена, когда он тольконачинает
прививать душе речь. Чудесным образом удержало сказание, как Один сам
работает над своими народами, чтобы даровать имречь. Это описывается как
божественное посвящение. Каким образом Один пришел к такой власти, чтобы
суметь одарить души германо- северных народов речью, это изложено в описании
его предшествующих переживаний, представленных как посвящение силой
божественного напитка, который некогда, в праотдаленном прошлом, хранилсяу
великанов. Этот напиток содержал не абстрактную мудрость, апредставлял собой
мудрость, изживавшуюся непосредственно в звуке. Над этой изживавшейся в
звуке мудростью Один получает власть; он научается пользоваться ею, проходя
свое длительное, длящеесяшесть днейпосвящение, из которого его выводит
древний носитель мудрости Мимир. Так становится Один владыкой силы речи.
Отсюда позднейшее сказание относит к Одину язык поэтов, язык скальдов. К
Одину же относят и руны, которые в древние времена былигораздо ближе к
языку, чем позднейшее письмо. Таким образом, вчудесных историях,
повествующихоб Одине, выражается усвоениеновой речи, — усвоение при помощи
соответствующего архангела и в обход — через эфирное тело — ее вживаниевтело
физическое. Родственных архангельских существ встречаем мы в собратьяхОдина:
в Хенире, который одаряет силой представления, и в Ледуре, который снабжает
тем, что еще особенно близко расе, а именно: цвет кожи и характер крови. В
этих двух архангелах нам надлежитвидеть существ, так сказать, более
нормального начала. Относящихся к отсталому развитиюмы встречаем в
существах, выступающихкак Вили и Вэ. Это существа, которые, как я это описал
раньше, действуют более интимно, более во внутреннем существе души. Нокак
раз с таким архангелом отсталого развития Я чувствует особенно близкую,
родственную связь, такое Я, которое само находитсяна отставшей ступени
развития, которое сопереживает процесс развития своих подначальных душевных
сил. Такое Я чувствует своеродство с существом архангела отсталого развития.
Поэтому и Одинощущается не как архангел отсталого развития, а скорее как
тот, который в своем отставании родственен самому отставанию душ западных
областей, более сознательным образом переживающих в их Я то, что свойственно
этим областям и что не уловили определенные стадии душевной жизни тех
народов, которые продвинулисьна Восток и лишь тем пришли к их пробуждению.
Поэтому в душе северянина-германца прежде всего живет все то, что связано с
архангельскими силами Одина в их брожении и работе в элементарных глубинах
этой его душевной жизни.
Мы говорили, что посредниками между деятельностью архангелов и
единичными людьми являются ангелы. Я человека, пробудившееся на такой ранней
элементарной ступени душевной жизни, прежде всего заинтересовано тем, чтобы
деятельность архангелов сталаему доступна. Поэтому северянин-германец
интересуется существом такого мощного ангела, который в то же время близок и
родственен единичному человеку и его индивидуальности. Это Тор.
Тора можно понять только тогда, когда знаешь, что в нем надовидеть
существо, которое — если бы оно развивалось нормальнохотя и могло бы далеко
продвинуться в развитии, но которое сравнительно рано отрешилось от него,
оставшись на ступени ангела, чтобы ко времени пробуждения в душевном
развитии Я стать вождем в душевном мире германо-северной области. Это и есть
то, чтонепосредственно ощущалось в Торе, родственном единичному
человеческому Я: что в каждое это единичное Я им — Тором — может бытьвнесено
из духовного мира то, что в него должно быть внесено. Принявши это в
соображение, мы лучше поймем и те частности, которыепередаются преданием.
Ведь это и является нашим заданием: соответствующим образом суметь понять
эти индивидуальности богов. Итак, северянин-германец ощущал, сопереживал это
запечатлевание души в телесность. Он присутствовал при процессе вчленения Я
в телесность и при овладевании им каждого единичного человека.
Мы знаем, что Я пульсирует в крови физического тела и
всякомувнутреннему процессу соответствует внешний, всякому микрокосмическому
— макрокосмический. Работе Одина, дарующего мудрость языков и рун и который
действовал большим окружным путемчерез дыхание, — вовне, в макрокосмосе,
соответствует движениеветра. Закономерному прониканию воздуха в наши
дыхательные органы, которые способствуют его модуляции в слово, в речь, —
этомувовне, в макрокосмосе, соответствуют движения, струения в ветре. Как
истинно вершение Одина в нас самих, — в преобразовании воздуха в слова, —
также истинно его вершение, его деятельность вовне в ветре. И это
действительно видел тот, кто еще владел старыми германо-северными
способностями, к которым относилась определенная степень ясновидения.
Повсюду в ветре он видел вершениеОдина, видел его, как он формирует речь в
его дыхании. Человексевера видел это как единство. Как то, что живет в нас и
организует речь (т. е. речь, которая была присуща северному организму),
проникает вЯ и способствует пульсации крови, — так этому, врабатыванию речи
соответствует вовне, в макрокосмосе, молния и гром. Речь возникла до
рождения Я. Поэтому повсюду Я ощущаетсякак дитя того существа, которое
дарует речь. В этом запечатлении в единичное Я особенное участие принимает
Тор, и то, что соответствует свершению в макрокосмосе, в микрокосмосе
является пульсацией крови. Итак, то, что вовне, в макрокосмосе,
соответствует пульсации крови в человеке, это есть то, что как молнияи гром
прорезает