германо-европейские
народыразвиваютсозерцание Я задолго до осознания ими их собственной
внутренней связи с Я. Они воспринимали ясновидчески зарю собственного Я,
имагинативный образ Я. В окружающем их астральном мире они ужедавно
объективно видели Я среди воспринимаемых ими ясновидчески, других существ.
Чисто формально мы так и должны представлять себе противоположность: тогда
мы поймем, что как раз европейская, почва была призвана к тому, чтобы так
восстановить связь человеческого Я с другимисуществам — с ангелами и
архангелами, — как я это отметил вчера в отношении мифологии.
Приняв это во внимание, вы поймете и то, что почве Европы6ыло
предназначено вызвать самые различные возможности отношенийэтого Я также и к
тому миру, который выступал навстречу человекукак мир
чувственно-воспринимаемый; вы поймете, что это Я, т. е. сама сущность
человека, способно вступать в самые различные сношения с внешним миром.
Прежде, до созерцания, до восприятия человеком своего Я, характер этих
отношений определялся высшими существами, и сам он ничего не мог сделать в
этом направлении. Он был подчинен инстинктивной связи с внешним миром. Это
существенно в развитии Я, что оно все больше и больше приходит к
самостоятельности в своих отношениях к внешнему миру. Различное оформление
этого отношения Я ко всему миру являлось существенным заданием европейских
наций, и у ведущей народной души было и осталось задание способствовать
людям Европы в восстановлении контакта их Я с внешним миром и с другими
людьми, и с миром божественно-духовныхсуществ; таким образом, лишь в лоне
европейской культуры возникает, в сущности говоря, речь об отношении
человека, как носителя Яко всей вселенной. Поэтому так различна вся душевная
настроенность в подходе к космологии в древнеиндийский культуре и в культуре
европейско-мифологической. На Востоке все безлично, и там требуется прежде
всего стать безличным и в своем познавании, подавить, так сказать, свое Я,
что6ы раствориться в Браме и чтобы обрести в самом себе атму. Это наивысшее
требование там: безличность. Здесь же, в Европе, повсюду осуществляется
заложенная с самого начала предрасположенность к Я; выкристаллизовываясь
мало-помалув эволюции, это Я человека становится средоточием его жизни.
Поэтому как раз здесь, в Европе, особый интерес уделяется рассмотрению всего
того, что связано с Я, ясновидческому уразумению всего того, что в земном
бытии принимало участие в развитии этого Я.
Вы все знаете, что в развитие земного человека, призвание которого
состояло в том, чтобы мало-помалу утвердиться в своем Я, вступили две
различные силы. В лемурийские времена во внутреннее существо человека, в его
астральное тело, вступили те силы, которые мы обозначаем как силы
люциферические. Вы знаете, что путь в существо человека они избирают
преимущественно, через его вожделения, влечения и страсти. Этим самым
человек достигает двоякого: во-первых, он получает способность стать
самостоятельным, свободным существом, загораться энтузиазмом по отношении к
тому, что он мыслит, чувствует и волит, тогда как в ином случае еголичные
стремления остаются под руководством божественно-духовныхсуществ. С другой
стороны, как раз благодаря люциферическим силамво влечениях, вожделениях и
страстях человека он принял в себя и возможность подпадения силам зла. В
наше земное бытие Люцифервключен, значит, таким образом, что он атакует
внутреннее существо человека там, где разыгрывается астральное начало
последнего. Отсюда и Я человека, связанное с этим астральным, пронизывается
этой люциферической силой. Итак, говоря о Люцифере, мы говорим, в том
влиянии, которое погрузило человека в материальное, физическое бытие глубже,
чем это произошло бы без этого влияния. Таким образом, лучшему в человеке —
свободе — и опасности в человеческой природе — возможности зла — мы обязаны
люциферическим силам.
Далее, вы знаете, что тем, что эти люциферические силы вмешались во все
строение этой человеческой природы, позже в неесмогли вступить другие силы,
которые не появились бы в ней, еслибы Люцифер не утвердился в комплексе
человека. Человек иначе воспринимал бы мир, если бы он не был подчинен
влиянию Люцифера и связанных с ним других существ, если бы он не был
вынужден — послетого, как он дал возможность доступа люциферической силы —
допустить к себе еще и другую силу. Ариман подступил извне, облекшись в
окружающий человека физически-чувственный мир; таким образом, ариманическое
влияние есть следствие влияния люциферического. Человек как бы атакуется
изнутри Люцифером, а как следствиеэтого в том, что действует на него извне,
— Ариманом.
Духовная наука всех времен, действительно охватывающая факты, говорит о
люциферических и об ариманических силах. Вас удивит, что в воззрениях
различных народов, когда эти воззрениясказываются в мифологии, не всегда
налично одинаковое отчетливое осознавание Люцифера с одной стороны, и
Аримана — с другой. Например, такого ясного осознавания не существует в
религиозном воззрении Ветхого Завета, образовавшегося из всей семитском
традиции. Здесь налично лишь определенное осознавание люциферическогосияния.
Это вы уже можете вывести из повествования Ветхого Завета о змее, которая
являетсяничем иным, как образом Люцифера. отсюда вы можете заключить, что
здесь существует ясное сознаниетого, что Люцифер принял участие в развитии.
Это сознание сохранялось отчетливо во всех родственных с библией традициях.
Аналогичного же сознания об ариманическом влиянии здесь не существует. Оно
существует лишь там, где к этим фактам подходили духовно-научно. С этим
считались те, которые писали евангелия. И т. к. во времена евангелистов с
греческого было перенято слово «дьявол», то поэтому в евангелии от Марка
там, где речь идет не об искушении
Иисуса Ариманом, говорится о «дьяволе». Когда же имеется в виду Ариман,
тоупотребляется слово «сатана». Но кто считается с важным различиемэтих
обозначений в евангелиях от Марка и от Матфея? В экзотерической жизни на эти
тонкости совсем не обращают внимания; вовнешних традициях этого различия не
существует.
Это различие заметно проступает в противоположности индийства и
персианства, достигая к определенному периоду времени особойотчетливости.
Персидской культуре менее свойственно люциферическое влияние, в ней больше
обращалось внимания на ариманическое начало. В ней особенно налична борьба
против тех сил, которые подводят нас к внешнему, мнимому мировому облику,
вводя нас в мрак, в тьму. В ней, таким образом, выражается отношение
человека к внешнему миру. Ариман отмечается, преимущественно, как противник
доброго и светлого начала. Почему это так? Потому что во втором
послеатлантическом культурном периоде времени способности человека
развивались в сторону восприятия внешнего мира. Подумайте лишь о том, что
все стремление Зороастра направлено к познанию солнечного духа, духа Света.
Поэтому он должен указать сначала, что в деятельность духа Света вмешался
дух Тьмы, затемняющийпознание этого внешнего мира. Главная цель перса —
победить Аримана и обрести связь с теми духами, которые мощны и полносветны
в этой области. Он предрасположен к внешней деятельности; оттуда его агуры
или азуры. И, напротив, проникание в тот мир, который достижим человеку
погружением в собственное внутреннее существо, для последователя персидской
религии является опасным предприятием; где скрываются люциферические силы,
там он остерегается и добрых сил. Он тамвидел опасность. Он обращает
взор ко внешнему миру н противопоставляет темным азурам азуров света.
Как раз обратное совершают в это время индийцы. Они находятся в периоде
развития, когда погружением в собственное внутреннее существо они пытаются
подняться к высшим областям. Найти связь с силами, которые вершат в области
внутреннего видения, — в этом они видят спасение. Поэтому они считают
опасным обращаться к внешнему миру, в котором их встречает борьба с
Ариманом. Они боятся внешнего мира, они считают его опасным. И в то время,
как дэвы — это некто, кого избегает перс, для индийцев они те, кого он ищет,
те, в области которых он стремится быть деятельным. Перс уходит отсюда,
избегает области, в которой прежде всегоразыгрывается борьба с Люцифером.
Вы можете рассмотреть самые различные мифологии и мировоззрения и вы
нигде не встретите такого глубокого и ясного ощущения этой двойственности
влияния на человека, как в германо-северной мифологии, потомучто
северянин-германец, владея еще ясновидческим созерцанием, действительно
видел эти две силы ивключалсебя в них. Оносознавал в своем развитии
вступление в его внутреннее существо, в его астральное тело этих
определенных сил. Они действовалииз мира,