Но приобрести их он может только в видимой. Он должен

уметь видеть духовно, если хочет, чтобы невидимый мир открылся

для его сознания. Но эта способность видения в «высшем мире»

вырабатывается постепенно, благодаря переживаниям в «низшем».

Так же невозможно родиться в духовном мире с духовными глазами,

не развив их предварительно в чувственном, как невозможно

младенцу родиться с физическими глазами, если они не

образовались в чреве матери.

С этой точки зрения понятно, и то, почему «порог»

сверхчувственного мира охраняется «Стражем». Человеку ни в коем

случае не может быть дозволено настоящее прозрение в эти

области, пока он не приобрел для этого необходимых

способностей. Поэтому в момент смерти всякий раз, как человек

вступает в иной мир еще не готовым к работе в нем, на

переживания этого мира набрасывается покров. Он увидит их

только тогда, когда вполне созреет для этого.

Когда духовный ученик вступает в сверхчувственный мир,

жизнь получит для него совсем новый смысл; он увидит в

чувственном мире почву для прорастания высшего. И в известном

смысле этот «высший» мир представится ему недостаточным без

«низшего». Для него откроются две перспективы. Одна — в

прошлое, другая — в будущее. Он смотрит в прошлое, когда еще не

было этого чувственного мира. Ибо он давно освободился от

предрассудка, будто сверхчувственный мир развился из

чувственного. Он знает, что сверхчувственное было прежде и что

из него развилось все чувственное. Он видит, что он сам, прежде

чем впервые пришел в этот чувственный мир, принадлежал сначала

к сверхчувственному. Но этот прежний сверхчувственный мир

нуждался в прохождении через чувственный. Его дальнейшее

развитие было бы невозможно без этого прохождения.

Сверхчувственный мир может дальше продолжать свое развитие,

только когда внутри чувственного царства развились существа с

соответствующими способностями. И существа эти — люди. Таким

образом, люди, как они живут сейчас, вышли из несовершенной

ступени духовного бытия и уже в пределах последней приводятся к

тому совершенству, которое сделает их затем пригодными для

дальнейшей работы над высшим миром. — И здесь открывается

перспектива в будущее. Она указывает на высшую ступень

сверхчувственного мира. В нем зреют плоды, взращенные в

чувственном мире. Последний, как таковой, будет побежден; но

результаты его войдут в состав высшего.

Это даст нам вместе с тем и ключ к пониманию болезни и

смерти в чувственном мире. Смерть есть не что иное, как

выражение того, что прежний сверхчувственный мир пришел к такой

точке, от которой он не может сам собой развиваться дальше. Для

него сделалась бы неизбежной общая смерть, если бы он не

получил нового притока жизни. Так эта новая жизнь стала борьбой

против общей смерти. Из остатков умирающего, застывающего в

самом себе мира расцвели зачатки нового. Вот почему мы имеем в

мире умирание и жизнь. И медленно одно переходит в другое.

Отмирающие части старого мира еще продолжают цепляться за

зачатки новой жизни, которые из них же и вышли. Он несет на

себе как свою оболочку, то, что сохранилось от прежнего,

древнего мира; и внутри этой оболочки образуется зачаток

существа, которому суждено жить в будущем. Таким образом, он

двойственное существо, одновременно — смертное и бессмертное.

Смертное находится в своем конечном, а бессмертное — в своем

начальном состоянии. Но лишь внутри этого двойственного мира,

находящего свое выражение в физически чувственном, усваивает он

себе способности, необходимые, чтобы привести мир к бессмертию.

И даже его задача в том, чтобы из самого смертного извлечь

плоды для бессмертного. Взирая, таким образом на свое существо,

каким он сам построил его в прошлом, он принужден сказать себе:

я ношу в себе элементы отмирающего мира. Они работают во мне и

лишь постепенно я могу сломить их власть при помощи вновь

оживающих бессмертных сил. Так от смерти к жизни идет путь

человека. Если бы в своей смертный час он мог в полном сознании

говорить с собою, он должен был бы сказать себе: «Умирающее

было моим учителем. То, что я умираю, есть последствие всего

прошлого с которым я тесно связан. Но поле смертного взрастило

во мне зачатки к бессмертному. Их я уношу с собою в иной мир.

Если бы все сводилось только к прошлому, то я вообще никогда не

мог бы родиться. Жизнь прошлого закончена с рождением. Новым

зачатком жизнь в чувственном мире отвоевана у всеобщей смерти.

Время между рождением и смертью есть лишь выражение того, как

много новая жизнь смогла отвоевать у отмирающего прошлого. И

болезнь есть только продолжающееся действие отмирающих частей

этого прошлого».

Из всего этого получается ответ на вопрос: почему человек

лишь постепенно, из заблуждения и несовершенства,

прорабатывается к истине и добру. Его поступки, чувства и мысли

находятся сначала под властью преходящего и отмирающего. Из

преходящего образованы его чувственно-физические органы.

Поэтому сами эти органы и все что первоначально побуждает их к

деятельности, обречено на прехождение. Не инстинкты, влечения,

страсти и т.д., и принадлежащие к ним органы представляют собой

непреходящее, но непреходящим становится лишь то, что является

результатом деятельности этих органов. Только выработав сначала

из преходящего все, что из него следует выработать, человек

сможет сбросить с себя ту основу, из которой он вырос, и

которая находит свое выражение в физически-чувственном мире.

Таким образом «Страж порога» представляет собой подобие

человека в его двойственной природе, смешанной из преходящего и

непреходящего. И на нем можно ясно видеть, чего еще недостает

для достижения того светлого образа, который сможет вновь

обитать в чистом, духовном мире. Степень опутанности человека

физически-чувственной природой становится для него наглядной

благодаря «Стражу порога». Эта опутанность выражается прежде

всего в наличности инстинктов, влечений, вожделений,

эгоистических желаний, во всех видах своекорыстия и т.д. Затем

она выражается в принадлежности к расе, народу и т.д. Ибо

народы и расы суть только различные ступени развития на пути к

чистому человечеству. Раса или народ стоит тем выше, чем

совершеннее их представители выражают собой чистый, идеальный

тип человечества, чем больше они проработались от

физически-преходящего к сверхчувственно-непреходящему. Поэтому

развитие человека путем перевоплощений во все более

высокостоящие народные и расовые формы есть процесс

освобождения. В конце человек должен явиться в своем

гармоническом совершенстве. — Подобным же образом

совершенствованием является также и прохождение через все более

чистые формы нравственных и религиозных воззрений. Ибо,

например, всякая нравственная ступень все еще содержит в себе

стремление к преходящему наряду с идеалистическими зародышами

будущего.

Но в описанном «Страже порога» надо видеть лишь результат

протекших перемен. Из зародышей будущего в нем содержится

только то, что было воткано в него в эти протекшие времена. Но

человеку надлежит принести с собой в будущий сверхчувственный

мир все, что он может извлечь из чувственного мира. Если бы он

захотел принести с собой только то, что было воткано в его

двойник из прошлых времен, то он исполнил бы свою земную задачу

лишь отчасти. Поэтому к «Малому Стражу порога», по истечении

некоторого времени, присоединяется еще «Великий». Представим

опять в повествовательной форме то, что происходит при встрече

с этим вторым «Стражем порога».

После того, как человек узнал, от чего ему следует

освободиться, на его пути является возвышенный светлый образ.

Трудно описать его красоту словами нашего языка. — Эта встреча

происходит тогда, когда органы мышления, чувства и воли

настолько разъединились друг от друга также и относительно

физического тела, что установление их взаимоотношений

происходит уже не через них самих, а посредством высшего

сознания, которое теперь совершенно отсоединилось от физических

условий. Тогда органы мышления, чувства и воли делаются

орудиями, подвластными человеческой душе, которая господствует

над ними из сверхчувственных областей.