своей душе. Внешние обстоятельства могут изменить только
его внешнее жизненное положение; пробудить в нем духовного
человека они не смогут никогда. — В самом себе должен ученик
породить нового, высшего человека.
Этот «высший человек» становится тогда «внутренним
повелителем», который уверенной рукой направляет обстоятельства
внешнего человека. Пока одерживает вверх и руководит внешний
человек, этот «внутренний» остается его рабом и не может
поэтому развернуть своих сил. Если не от меня самого, а от
чего-либо другого зависит, раздражаюсь ли я или нет, то я не
господин сам себе, или — лучше сказать — я еще не нашел
«повелителя во мне». Я должен развить в себе способность
допускать до себя впечатления внешнего мира только мной самим
определяемым образом; только тогда могу я стать учеником на
пути тайноведения. — И только в той мере, в какой ученик
серьезно ищет этой силы, может он прийти к цели. Дело не в том,
как далеко успеет он уйти за какое-нибудь определенное время,
но только в том, чтобы он серьезно искал. Бывало, что иные
годами напрягали свои силы, не видя в себе заметного успеха; Но
из тех, которые не отчаивались, оставались непоколебимыми,
многие потом совсем внезапно достигали «внутренней победы».
Конечно, во многих жизненных положениях необходима большая
сила, дабы создать в себе мгновения внутреннего покоя. Но чем
больше требуется сила, тем значительнее и достижение. В
ученичестве все зависит от того, чтобы со всей энергией, с
внутренней правдивостью и полной искренностью мочь стоять перед
самим собой, со всеми действиями и поступками, как совершенно
Но этим рождением своего собственного высшего человека
характеризуется только одна сторона внутренней деятельности
ученика. К нему должно присоединиться еще нечто другое. Если
даже человек и стоит перед самим собой как посторонний, он все
же рассматривает самого себя; он смотрит на переживания и
действия, с которыми он сросся благодаря особому жизненному
положению. Он должен переступить эти пределы. Он должен
подняться до чисто человеческого, не имеющего ничего общего с
его особым положением. Он должен перейти к рассмотрению таких
вещей, которые все же продолжали бы касаться его, как человека,
хотя бы он находился в совсем других условиях и в совсем другом
жизненном положении. Благодаря этому в нем оживает нечто,
возвышающееся над личным. Он направляет взор на более высокие
миры, чем те, с которыми связывает его повседневность. И вместе
с тем человек начинает чувствовать и переживать, что он сам
принадлежит к этим высшим мирам. Это миры, о которых его
чувство, его повседневные занятия ничего не могут сказать ему.
Так впервые переносит он центр своего существа внутрь себя. Он
прислушивается внутри себя к голосам, говорящим к нему в
мгновения покоя; он вступает внутри себя в общение с духовным
миром. Он отрешен от повседневности. Шум этой повседневности
умолк для него. Вокруг него стало тихо. Он отстраняет от себя
все окружающее; он отстраняет даже и все то, что извне
напоминает ему об этих впечатлениях. Спокойная внутренняя
созерцательность, беседа с чисто духовным миром наполняет всю
его душу. — Эта тихая созерцательность должна стать
естественной жизненной потребностью ученика. Сначала он бывает
совершенно погружен в мир мыслей. Он должен развить живое
чувство для этой тихой деятельности мыслей. Он должен полюбить
то, что к нему притекает от духа. Тогда вскоре он перестает
ощущать этот мир мыслей, как нечто менее действительное, чем
окружающие его обыденные вещи. Он начинает обращаться со своими
мыслями, как с вещами в пространстве. И тогда для него
приближается мгновение, когда он начинает чувствовать
открывающиеся ему в тишине его внутренней работы мысли, как
нечто гораздо более высокое и действительное, чем вещи в
пространстве. Он познает то, что в этом мире мыслей высказывает
себя жизнь. Он убеждается, что в мыслях изживаются не одни
только теневые образы, но что посредством них говорят к нему
скрытые существа. Из тишины начинает звучать ему речь. Прежде
речь звучала ему только через его уши; теперь она звучит через
его душу. Ему открылась внутренняя речь — внутреннее слово.
Переживая в первый раз это мгновение, ученик чувствует
высочайшую степень блаженства. На весь его внешний мир
проливается внутренний свет. Вторая жизнь начинается для него.
Поток божественного мира, дарующего божественное блаженство,
изливается через него.
Такая жизнь души в мыслях, которая расширяется все более
до жизни в духовном существе, называется в гносисе, в теософии
медитацией (созерцательным размышлением). Эта медитация есть
средство к сверхчувственному познанию. — Однако в такие
мгновения ученик не должен расплываться в чувствах. У него не
должно быть в душе неопределенных ощущений. Это только помешало
бы ему прийти к истинному духовному познанию. Ясно, остро,
определенно должны слагаться его мысли. Он найдет для этого
точку опоры, если не будет слепо отдаваться возникающим в нем
мыслям. Пусть он лучше проникается высокими мыслями, которые
мыслились в подобные мгновения людьми, уже далеко ушедшими в
своем развитии и исполненными духа. Он должен взять своей
исходной точкой писания, которые сами возникли из подобных
откровений в медитации. В литературе мистической, гностической
и в современной, теософский ученик найдет подобные писания. Они
дадут ему материал для его медитации. Мудрецы человечества сами
изложили в этих писаниях мысли, исполненные божественного
знания; дух возвестил их миру через своих послов.
Благодаря такой медитации с учеником происходит полное
превращение. Он начинает создавать себе совсем новые
представления о действительности. Все вещи получают для него
другое значение. Но нужно еще и еще раз повторить: ученик не
становиться благодаря этому превращению отчужденным от мира. Он
ни в каком случае не отчуждается от круга своих ежедневных
обязанностей. Ибо он научается понимать, что малейшее действие,
которое ему надо выполнить, малейшее переживание, встречающееся
ему на пути, стоит в связи с великими мировыми существами и
мировыми событиями. И когда эта связь станет для него ясной
благодаря моментам созерцания, он будет вступать в круг своей
ежедневной работы с новой и более полной силой. Ибо теперь он
будет знать: все, что он делает, и все, что он переносит, он
делает и переносит ради великого, духовного мирового целого.
Сила для жизни, а не вялое безразличие, вливается в него из
медитации.
Уверенным шагом проходит ученик через жизнь. Что бы она
ему не приносила, он продолжает твердо идти вперед. Прежде он
не знал, зачем он работает, почему страдает, теперь он знает
это. Легко понять, что такая медитативная работа лучше приводит
к цели, если она происходит под руководством опытных людей.
Таких, которые по собственному опыту знают, как сделать все
наилучшим образом. Поэтому следует искать совета и указания
подобных опытных руководителей. Человек поистине не теряет при
этом своей свободы. То, что иначе было бы неуверенным
блужданием наугад, становится при таком руководстве уверенно
направленной к цели работой. Кто обратиться к знающим и опытным
в этом отношении людям, тот никогда не постучится напрасно.
Пусть он только сознает, что он ищет лишь дружеского совета, а
не превосходящей его силы, ищущей господства над ним. Люди,
обладающие действительным знанием, всегда окажутся в то же
время и наиболее скромными, и для них не будет ничего более
чуждого, чем то, что называется властолюбивыми желаниями.
Кто путем медитации поднимается к вершинам, связывающим
человека с духом, тот начинает оживлять в себе то, что есть в
нем вечного и не ограниченного рождением и смертью. Только те
могут сомневаться в вечном, кто сами не пережили его. Таким
образом, медитация — это путь, приводящий человека к познанию,
к созерцанию вечного, неразрушимого ядра своего существа. И
только посредством нее человек может прийти к такому
созерцанию. И гносис и теософия говорят о вечности этого
сущностного ядра, о его перевоплощении. Нередко спрашивают,
почему человек ничего не знает о своих переживаниях по ту
сторону рождения и смерти? Но вопрос следовало бы ставить не
так, а скорее вот как: каким образом достигнуть этого знания?
Путь открывается в правильной медитации. Благодаря ей оживает
воспоминание о переживаниях, лежащих по ту сторону
