дух, не
является для него чуждой областью. В ней запечатлены следы его
дела. Из этой области нечто уже принадлежит ему, оно несет на
себе отпечаток его существа. Оно родственно ему. Как некогда
душа передала ему впечатления внешнего мира, чтобы они
длительно пребыли в нем, так же точно, как его орган, она
претворила получаемые ею от него способности в поступки,
которые также длительны в своих следствиях. Через это душа
действительно влилась в эти поступки. В следствиях своих
поступков душа человека продолжает жить второй самостоятельной
жизнью. И человеческий дух неизбежно должен снова встретиться с
последствиями этих поступков. Ибо во внешнем мире находится
лишь одна часть моего поступка; другая часть во мне самом. Это
можно пояснить простым сравнением из естествознания. Животные,
которые некогда пришли в пещеры Кентукки зрячими, утратили свою
способность видеть благодаря жизни в этих пещерах. Пребывание в
темноте лишило глаза деятельности. Благодаря ему в этих глазах
более не происходит та физическая и химическая деятельность,
которая совершается во время зрения. Поток питания, который
раньше шел на эту деятельность, теперь притекает к другим
органам. Теперь эти животные могут жить лишь в этих пещерах.
Своим поступком, своим переселением они создали условия своей
дальнейшей жизни. Это переселение сделалось частью их судьбы.
Существо, которое некогда было деятельным, связало себя с
последствиями своих поступков. Так и с человеческим духом. Душа
могла передать ему известные способности лишь благодаря тому,
что она была деятельна. И эти способности соответствуют
поступкам. Благодаря совершенному душой поступку, в ней живет
проникнутый силой задаток к возможности другого поступка,
являющегося плодом предыдущего. Пока последний не совершится,
душа несет в себе это как необходимость. Можно сказать также,
благодаря поступку, в душу заложена необходимость свершить
последствия этого поступка.
Итак, своими поступками человеческий дух действительно
построил свою судьбу. В своей новой жизни он связан с тем, что
он творил в прошлой.
Можно, конечно, спросить: как возможно это, ведь при своем
новом воплощении человеческий дух переносится в совсем иной
мир, чем тот, который однажды он покинул? Такой вопрос
указывает на очень поверхностное понимание сцеплений судьбы.
Если свое поле действия я перенесу из Европы в Америку, я тоже
окажусь в совершенно новой обстановке. И все же моя жизнь в
Америк будет вполне зависеть отмеси предшествующей жизни в
Европе. Если в Европе я был механиком.то моя жизнь в Америке
устроится совсем иначе, чем если бы я служил в банке
чиновником. В одном случае, в Америке я, по всей вероятности,
буду иметь дело с машинами, в другом случае — с банковскими
делами. Во всяком случае моя предыдущая жизнь определяет
окружающую обстановку; она как бы притягивает к себе из
окружающего мира те вещи, которые родственны ей. То же самое и
с Само-духом. В своей новой жизни он необходимо окружает себя
тем, с чем он сроднился в прошедших жизнях. И оттого сон —
есть верный образ смерти, потому что во время, сна человек
отрывается от того места, где ждет его судьба. Пока человек
спит, события на месте его жизни идут дальше. Некоторое время
человек не имеет никакого влияния на это течение. Все же жизнь
каждого нового дня зависит от последствий дел прежних дней.
Наша личность действительно каждое утро воплощается вновь в
мире наших действий. То, что в течение ночи было отделено от
нас, днем снова находится вокруг нас.
То же и с делами прежних воплощений человека. Они связаны
с ним, как его судьба, так же, как жизнь в темных пещерах
остается уделом животных, которые путем своего переселения в
эти пещеры потеряли способность зрения. Как эти животные могут
жить лишь в той среде, в которую они себя сами ввели, так и
человеческий дух может жить лишь в той обстановке, которую он
сам создал себе своими делами. Нельзя найти лучшей аналогии для
этого, чем аналогия сна и смерти. То, что утром я вновь
нахожусь в том самом положении, которое я сам создал себе,
накануне, — об этом позаботилось непосредственное течение
событий. То, что при своем новом воплощении я нахожу вокруг
себя мир, соответствующий результатам моих действий в прошлой
жизни, — об этом позаботилось сродство моего вновь
воплощенного духа с вещами окружающего его мира. Отсюда
понятно, каким образом вчленена душа в существе-человека.
Физическое тело подлежит законам наследственности. Человеческий
же дух должен все вновь и вновь воплощаться; и его закон в том,
что он переносит плоды прежних жизней в последующие. Душа живет
в настоящем. Но эта жизнь в настоящем не независима от
предыдущих жизней. Ведь воплощающийся дух несет с собою свою
судьбу из своих прежних воплощений. И эта судьба определяет
жизнь. Какие впечатления сможет иметь душа, какие желания
смогут быть удовлетворены, какие радости и печали выпадут на ее
долю, с какими людьми она встретится — все это зависит от
того, каковы были ее действия в предыдущих воплощениях духа.
Людей, с которыми душа была связана в одной жизни, она должна
будет снова найти в одной из последующих, потому что
произошедшие между ними действия должны иметь, свои
последствия. Как одна эта душа, так же должны будут, в одно
время с нею, стараться снова воплотиться и те, которые с нею
связаны. Таким образом, жизнь души — есть последствие судьбы,
созданной самим же человеческим духом. Так трояко обусловлено
течение жизни человека в пределах между рождением и смертью. И
трояким образом зависит оно от факторов, которые лежат по ту
сторону рождения и смерти. Тело подлежит закону
наследственности; душа подлежит судьбе, созданной ею самой. Эту
самим человеком созданную судьбу называют его кармой. Дух же
подлежит закону перевоплощения или реинкарнации. В соответствии
с этим соотношение между духом, душой и телом можно еще
выразить так: дух вечен; смерть и рождение, согласно законам
физического мира, господствуют над телесностью; душевная жизнь,
определяемая судьбой, является посредником между обоими в
течение земной жизни. Всем дальнейшим указаниям о существе
человека должно предшествовать знакомство с «тремя мирами», к
которым он принадлежит. Об этом мы будем говорить дальше.
Мышление, которое беспристрастно относится к явлениям жизни и
не боится проследить до конца цепь умозаключений, может, путем
просто) логики, придти к сознанию необходимости закона кармы и
перевоплощения. Насколько правда то, что перед видящим,
обладающим открытым «духовным оком», прошедшие жизни лежат, как
раскрытая книга, как переживание, столь же верно, что
истинность всего вышеизложенного очевидна для беспристрастного
разума.
* ТРИ МИРА *
МИР ДУШ
Рассмотрение человека показало, что он принадлежит к трем
мирам. Из мира физической телесности берутся те силы и
вещества, которые строят его тело. Он познает этот мир через
восприятия своих внешних физических чувств. Тот, кто доверяет
лишь этим чувствам и развивает в себе только их способности
восприятия, тот не может достичь понимания двух других миров,
душевного и духовного.
Может ли человек убедиться в действительности какой-либо
вещи или существа, зависит от того, есть ли у него для этого
Легко, конечно, может выйти недоразумение, если называть,
как в данном случае, высшие органы чувств духовным чувством.
Ибо когда говорят о «чувствах», то невольно с этим связывают
мысль о «физическом». Ведь именно физический мир называется
также «чувственным», в противоположность «духовному». Для того,
чтобы избежать недоразумения, надо иметь в виду, что здесь о
«высших чувствах» говорится лишь в переносном смысле, доя
сравнения. Как физические чувства воспринимают физическое, так
же душевные и духовные — душевное и духовное. Выражение
«чувство» употребляется только в смысле «органа восприятия».
Человек не мог бы иметь понятия о свете и краске, если бы у
него не было глаза, воспринимающего свет; он ничего не знал бы
о звуках, если бы у него не было уха, воспринимающего звуки. В
этом отношении вполне прав немецкий философ Лотце, говоря: «Без
воспринимающего свет глаза и без воспринимающего звуки уха весь
мир был бы темными немым. В нем также невозможен был бы свет
или звук, как
