достигает понимания физического мира.

Возникшая в духе мысль через душу преобразуется в желание

осуществить ее и лишь тем самым с помощью телесного орудия

может стать поступком. Человек может выполнить свое назначение

лишь тем, что он допускает направлению всей своей деятельности

исходить от духа. Сама по себе душа может склоняться одинаково,

как к физическому, так и к духовному. Она как бы простирает

свои щупальца, как вниз к физическому, так и вверх к духовному.

Вследствие погружения в физический мир ее собственное существо

проникает и окрашивается природой физического. Но так как дух

может действовать в физическом мире лишь через ее посредство,

то тем самым ему самому дается направление к физическому. Его

образованна силами души притягиваются к физическому. Рассмотрим

неразвитого человека. Склонности его души, преданы отправлениям

его тела. Он получает удовольствие лишь от тех впечатлений,

какие производит на его чувства физический мир. И его духовная

жизнь также всецело вовлечена этим в эту сферу. Его мысли

Служат лишь для удовлетворения физических потребностей его

жизни.

По мере того, как духовное «Я» переживает воплощение за

воплощением, оно должно все больше свое направление получать из

духовного. Его познавание должно определяться духом вечной

истины, его поступки — вечной благостью.

Смерть, рассматриваемая как факт физического мира,

означает собой изменение отправлений тела. Со смертью оно

перестает своей организацией служить орудием души и духа. В

дальнейшем в своих отправлениях оно является вполне подчиненным

физическому миру и его законам; оно переходит в него, чтобы в

нем раствориться. Лишь эти физические проявления тела могут

после смерти быть наблюдаемы физическими чувствами. То, что

происходит тогда слушай и духом, это ускользает от этих чувств.

Ибо и в течение жизни душа и дух лишь постольку могут быть

наблюдаемы чувственно, поскольку они достигают своего внешнего

выражения в физических проявлениях. После смерти такое

выражение более невозможно. Поэтому наблюдения, физическими

чувствами, и основанная на них наука не могут быть принимаемы в

соображение, при суждении о судьбе души и духа после смерти.

Тогда вступает в силу высшее познание, основанное на наблюдении

явлений, в мире душ и духа.

Когда дух освободился от тела, он все еще связан с душой.

И как в течение физической жизни тело приковывало его к

физическому миру, так теперь душа — к душевному миру.

Но в этом душевном мире нельзя найти его исконной

сущности. Он должен только соединить его с полем его действия,

с физическим миром. Для того, чтобы в новом воплощении явиться

в более совершенном образе, он должен почерпнуть силу и

крепость из духовного мира. Но, благодаря душе, он вступает в

физический мир. Он связан с душевной сущностью, которая

насквозь проникнута и окрашена природой физического и

вследствие этого сам он получил это направление. После смерти

душа более не связана с телом, а только с духом. Она живет

теперь в душевном окружении. Поэтому только силы этого мира еще

могут иметь на нее влияние. И с этой жизнью души в мире душ

пока связан также и дух. Он также связан с ней, как во время

физического воплощения он связан с телом. Когда тело умирает,

это определяется его законами. В общем надо сказать: не душа и

дух оставляют тело, но оно отпускается ими, когда его силы

больше не могут действовать в смысле человеческой организации.

Таково же отношение души и духа. Душа отпускает дух в высший, в

духовный мир, когда ее силы не могут больше действовать в

смысле человеческой душевной организации. Дух освобождается во

мгновение, когда душа предала растворению то, что она может

пережить только в теле и удержала лишь то, что можно жить

дальше с духом. Это удержанное, хотя и пережитое в теле, но

что, как плод, может запечатлеться в духе, связывает душу с

духом в чисто духовном мире.

Таким образом, для того, чтобы познать судьбу души после

смерти, должно рассмотреть процесс ее растворения. Ее задача

была в том, чтобы дать духу направление к физическому. С

момента, котла она исполнила эту задачу, она берет направление

к духовному. Благодаря этой природе своей задачи, она

собственно должна была бы тотчас действовать исключительно

духовно, как только от нее отпадает тело, когда, значит, она

уже не может больше служить связующим членом. И она так и

сделала бы, если бы вследствие своей жизни в теле она не

подпала бы под его влияние и в своих склонностях не стремилась

бы к нему. Без этой окраски, полученной ею в силу соединения с

телесным, она тотчас же после развоплощения последовала бы

одним только законам духовно-душевного мира, и не развивала бы

дальше склонность к чувственному. И так было бы, если бы со

смертью человек совершенно утратил бы всякий интерес к земному

миру, если бы все вожделения, желания и т.д., связанные с

существованием, которое он оставляет, были бы удовлетворены. Но

поскольку это не так, за душу цепляется все, оставшееся еще не

изжитым в этом направлении.

Здесь, чтобы не впасть в ошибку, мы должны делать

тщательное различие между тем, что привязывает человека к миру

так, что оно может быть сглажено в одном из, последующих

воплощений, и тем, что привязывает его к одному определенному

воплощению, т.е. именно к последнему. Первое сглаживается

законом судьбы, кармой; второе же может быть изглажено душой

только после смерти.

После смерти для человеческого духа наступает время, когда

душа изглаживает свои стремления к физическому бытию, чтобы,

снова последовать одним законам духовно-душевного мира и

освободить дух. Естественно, что это время будет длиться тем

дольше, чем более привязана душа к физическому. Оно будет

кратким для человека, который был мало привязан к физической

жизни; и напротив, долгим у того, кто полностью связал свои

интересы с этой жизнью, так что в момент смерти в его душе еще

живет много вожделений, желаний и т.д.

О состоянии, в котором живет душа в ближайшее время после

смерти, легче, всего составить себе представление на основании

следующего рассуждения: возьмем для этого несколько грубый

пример: чувство наслаждения гастронома. Он получает свое

вкусовое наслаждение от еды. Это наслаждение, конечно, отнюдь

не является чем-либо телесным, но оно есть нечто душевное. В

душе живет наслаждение, а также и вожделение к наслаждению. Но

для удовлетворения этого вожделения необходим соответствующий

телесный орган, небо и т.д. После смерти душа не сразу теряет

это вожделение, но уже нет больше телесного органа, который

является средством удовлетворить вожделение. И вот теперь по

той или иной причине, но однако подобной и лишь действующей еще

сильнее, человек испытывает то же, что он чувствовал бы,

мучаясь палящей жаждой в местности, где кругом нет ни капли

воды. Так испытывает душа жгучие страдания от лишения

наслаждения, потому что больше нет телесного органа, который

мог бы доставить ей наслаждение. То же самое и со всем, чего

желает душа и что может быть лишь удовлетворено при посредстве

телесных органов. Это состояние (жгучего лишения) продолжается

до тех пор, пока душа не научится не желать больше того, что

может быть удовлетворено лишь посредством тела. И то время,

которое проходит в этом состоянии, можно назвать местом

вожделений, хотя, конечно, не имеют дела с «местом».

Вступая после смерти в душевный мир, душ подчиняется его

законам. Эти законы влияют на нее, и от этого влияния зависит,

каким способом будет вытравлено в ней стремление к физическому.

Влияния должны быть различны, сообразно видам душевных сил и

душевного вещества, в область которых она теперь вводится.

Каждый из этих видов проявит свое очищающее, просветляющее

воздействие. Происходящий здесь процесс протекает таким

образом, что в душе все антипатичное постепенно побеждается

силами симпатии. И сама эта симпатия достигает своей наивысшей

вершины. Ибо через эту наивысшую степень симпатии ко всему

остальному душевному миру душа как бы растворится в нем,

сольется с ним воедино, тогда ее себялюбие вполне исчерпано.

Она перестает существовать как существо, тяготеющее к физически

— чувственному бытию: дух освобожден ею. Поэтому душа

просветляется через вышеописанные области душевного мира до тех

пор, пока она не соединится вполне с общим душевным миром в

области совершенной симпатии.