совершаются в этой пятой области. Они могут

быть умножены по желанию.

В шестой области действенной душевной силы происходит

очищение душ, жаждущих дела, деятельность которых не носит

эгоистического характера, но имеет свою основу в чувственном

удовлетворении, которое она им дает. Такие натуры внешне

производят впечатление совершенных идеалистов; они проявляют

готовность ко всяким жертвам. Но в более глубоком смысле все

арго у них все же сводится к повышению некоего чувственного

наслаждения. Сюда принадлежат многие художественные натуры, и

те, которые предаются научной деятельности лишь потому, что это

им нравится. То, что приковывает их к физическому миру, есть

вера в то, что искусство и наука существуют в нем именно для

таких наслаждений. Они еще не научились посвящать их, и вместе

с тем и самих себя, на служение мировому развитию.

Седьмая область, область истинной жизни души, освобождает

человека от его последних склонностей к чувственно-физическому

миру. Каждая из предшествующих областей принимает от души то,

что было ей родственно. Что еще окружает дух, это убеждение,

что его деятельность должна быть всецело посвящена чувственному

миру. Бывают высоко одаренные личности, которые, однако, не

думают ни о чем другом, кроме явлений физического мира. Такой

образ мысли можно назвать материалистическим. Такое убеждение

должно быть разрушено, и именно это происходит в седьмой

области. Здесь эти души видят, что у них нет предметов для их

материалистического мышления. Как лед на солнце, тает здесь это

убеждение души. Отныне душевная сущность поглощена своим миром,

дух освободился от всех оков. Он устремляется в области, где он

живет лишь в своем собственном окружении.

Душа исполнила свою предыдущую земную задачу, и после

смерти отпало то, что еще оставалось от этой задачи, как оковы

для духа. Когда душа победила остатки земного бытия, тогда она

сама возвращается к своим элементам.

Из этого описания видно, что переживания душевного мира, а

вместе с тем и состояния душевной жизни после смерти принимают

все более светлый облик по мере того, как человек отрешаете» от

того низменного, что оставалось в нем, от его связи с

физической телесностью.

Сообразно с физической жизнью душа пребывает дольше или

короче в той или другой области. Там, где она чувствует

сродство, она остается до тех пор, пока оно не уничтожено. Там,

где нет сродства, она неощутимо проходит дальше. Здесь мы имели

в виду изобразить лишь основные свойства мира душ и представить

в общих чертах характер жизни души в этом мире. То же самое и

относительно последующего описания страны духов.

Распространяться о дальнейших свойствах этих высших миров

значило бы перейти границы, которые должны быть положены этой

книгой. Потому что говорить понятно о пространственных

соотношениях и ходе времени, которые здесь совершенно иные, чем

в физическом мире, можно было бы лишь при условии весьма

подробного изложения. Некоторые важные указания на этот счет

можно найти в моем «Тайноведении».

СТРАНА ДУХОВ

Прежде чем мы последуем за духом в его дальнейшем

странствии, должна сперва быть рассмотрена та область, в

которую он вступает. Это есть «мир духа». Этот мир так не похож

на физический, что все то, что может быть о нем сказано, должно

показаться фантастическим тому, кто хочет доверять лишь, своим

физическим чувствам. И здесь в еще большей мере справедливо то,

что уже было сказано при рассмотрении «мира души», а именно:

чтобы описывать, нужно пользоваться сравнениями. Ибо наш язык,

который по большей части служит лишь для чувственной

действительности, недостаточно богат выражениями для «страны

духов». И теперь в особенности необходима просьба: многое из

того, что будет сказано сейчас, понимать лишь как намек. Все

то, что здесь будет описано, настолько не похоже на физический

мир, что его возможно изобразить лишь таким образом. Автор

этого изложения все время сознает, как благодаря несовершенству

нашего языка, приспособленного лишь к физическому миру,

действительно его указания мало соответствуют опыту в этой

области.

Прежде всего, необходимо указать, что этот мир соткан из

того вещества (конечно, и слово «вещество» употреблено здесь в

очень неточном смысле), из которого состоит человеческая мысль.

Но мысль так, как она живет в человеке, есть лишь тень, лишь

призрак своей действительной сущности. Как тень предмета на

стене относится к действительному предмету, отбросившему эту

тень, так же мысль, которая возникает в человеческой голове,

относится к той сущности в «стране духов», которая

соответствует этой мысли. Когда в человеке пробудилось духовное

чувство, тогда он в действительности воспринимает эту

мыслесушность, так же, как чувственный глаз воспринимает стол

или стул. Он находится в окружении мысле-существ. Чувственное

око воспринимает льва, и чувственное мышление мыслит лишь мысль

о льве, как призрак, как теневой образ. Духовное око видит в

«стране духов» мысль о льве так же реально, как чувственное око

видит физического льва. Здесь опять можно отослать к сравнению,

уже употребленному нами относительно «страны душ». Как для

оперированного слепорожденного его окружение является вдруг, с

новыми свойствами красок и света, так и для того, кто научился

пользоваться духовным оком, все его окружение является

наполненным новым миром, миром живых мыслей или духа —

существ.

В этом мире прежде всего видны духовные прообразы всех

вещей и существ, находящихся в физическом мире и в душевном

мире. Представим себе картину, заключенную в духе художника

прежде, чем он написал ее. Тогда мы имеем подобие того, что

подразумевается под словом прообраз. Здесь безразлично, имел ли

художник этот прообраз в голове детого, как начал писать, или

же прообраз лишь постепенно возникает, по мере практической

работы. В истинном «мире духа» подобные прообразы имеются для

всех вещей, и физические предметы и существа суть лишь

отображения этих прообразов.

Вполне естественно, если тот, кто доверяет лишь своим

внешним чувствам, отрицает этот мир прообразов и утверждает,

что прообразы суть лишь абстракции, которые сравнивающий разум

получает от чувственных вещей, ибо он не может воспринимать в

этом высшем мире; он знает мир мысли лишь в его призрачной

абстракции. Он не знает, что видящий духовно так же точно

близко знаком с духовными существами, как он сам со своей

собакой или кошкой, и что мир прообразов имеет бесконечно

большую интенсивность реальности, чем чувственно физический.

Правда, первый взгляд в эту «страну духов» действует еще

более смущающе, чем взгляд в душевный мир. Ибо прообразы в

своем истинном облике совершенно не похожи на свои чувственные

отображения. Но так же несходны они и со своими тенями, с

абстрактными мыслями.

В духовном мире все находится в постоянной подвижной

деятельности, в непрестанном творчестве. Там нет покоя,

остановки на одном месте, как они бывают в физическом мире. Ибо

прообразы суть творческие существа. Они — творцы всего того,

что возникает в физическом и душевном мирах. Их формы быстро

сменяются, и в каждом прообразе таится возможность принимать

бесчисленные особые облики. Они как бы порождают из себя

отдельные облики, и едва порожден один, как прообраз вновь

стремится к тому, чтобы излить из себя следующий. И прообразы

имеют между собой большее или меньшее родственное соотношение.

Они не действуют обособленно. Для своего творчества один

требует помощи другого. Часто неисчислимые прообразы действуют

сообща для того, чтобы возникло то или иное существо в душевном

или физическом мире.

Кроме того, что в этой «стране духов» может быть

воспринято «духовным зрением», там находится еще нечто иное,

что можно рассматривать как переживание «духовного слуха». А

именно, как только «ясновидящий» поднимется из страны душ в

страну духов, воспринимаемые им прообразы становятся также и

звучащими. Это «звучание» — есть чисто духовное явление. Оно

должно быть представлено без всякой примеси мысли о физическом

звуке. Наблюдатель чувствует себя как бы в море звуков. И в

этих звуках, в этом духовном звучании находят себе выражение

существа духовного мира. В их созвучии, в их гармониях, ритмах

и мелодиях запечатлены первозаконы их бытия, их взаимные

соотношения и сродство. То, что в физическом мире рассудок

воспринимает как закон, как идею, то для «духовного уха»

является духовно-музыкальным. (Поэтому пифагорейцы называли

такое восприятие