Скачать:TXTPDF
Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Эдмунд Гуссерль

в тех случаях, где важен отзвук исторических параллелей.

Быть может, что касается путающей многозначности, то с выражениями идея и идеал дело обстоит и не так плохо, но в целом все же достаточно плохо, что дали мне почувствовать нередкие лжеистолкования моих «Логических исследований». Потребность вполне четко отделить в высшей степени важное кантовское понятие идеи от всеобщего понятия (формальной или материальной) сущности тоже вынуждает меня изменить терминологию. Поэтому из заимствованных слов я пользуюсь терминологически незатертым словом эйдос, а в качестве слова немецкого, сопряженного с неопасными, хотя иной раз и огорчительными недоразумениями, словом «Wesen» — «сущность».

Охотнее всего я исключил бы обремененное тяжким грузом слово реальное, если бы только представилась какая-либо подходящая замена ему.

Еще одно общее замечание: коль скоро не пристало выбирать полностью выпадающие из рамок исторического языка философии термины, но прежде всего коль скоро основным философским понятиям невозможно давать фиксированные дефиниции через твердые и подлежащие немедленной идентификации на основе непосредственно доступных созерцаний понятия и, напротив, окончательному прояснению и определению таковых обычно обязаны предшествовать долгие изыскания, то нередко становится неизбежным комбинированный способ изъяснения, когда в ряд ставится несколько выражений обыденной речи примерно с одинаковым смыслом, одно из которых выбрано как термин. В философии невозможно определять так, как в математике; любое подражание математическим приемам в этом отношении не только бесплодно, но и превратно и влечет за собой лишь самые вредные последствия. Вообще же говоря, упомянутые выше терминологические выражения в ходе рассуждений должны получать свой твердый смысл через их определенное, внутренне очевидное раскрытие, между тем как от обстоятельных критических сопоставлений с философской традицией придется — ив этом отношении, и вообщеотказаться уже ввиду объема этой работы.

Книга первая. Общее введение в чистую феноменологию

Раздел первый. Сущность и сущностное познание

Глава первая. Факт и сущность

§ 1. Естественное познание и опыт

Естественное познание начинается с опыта и остается в опыте. Итак, в той теоретической установке, какую мы называем «естественной», совокупный горизонт возможных исследований обозначен одним словом — мир. Посему все науки с такой изначальной[29 — Тут вам никаких историй не рассказывают. Когда тут говорится об изначальном, то не стоит и нельзя думать при этом о генезисе, будь то о психологически-причинном, будь то об эволюционно-историческом. Какой же еще тут смысл подразумевается, достигнет своей рефлективной и научной ясности лишь позднее. Однако каждый с самого начала почувствует, что предшествование по времени эмпирически-конкретного фактического познания какому-либо иному, например, любому математически-идеальному познанию не обязательно должно иметь объективный временной смысл и вполне вразумительно в смысле невременном.] установкой суть науки о мире, и пока таковая исключительно царит, объемы понятий «истинное бытие», «действительное бытие», т. е. реальное бытие, и — поскольку все реальное сводится в единство мира — «бытие в мире» совпадают.

Каждой науке в качестве удела ее исследований соответствует такая-то предметная область, а всем ее познаниям, т. е., здесь, правильным высказываниям, в качестве праисточников подтверждающих ее права обоснований соответствуют известные созерцания, в каких предметы такой-то области достигают своей данности как они сами и — по меньшей мере частично — своей данности из первоисточника. Присущее первой, «естественной», сфере познания и всем ее наукам созерцание, какое дает, — это естественный опыт, а тот опыт, какой дает из самого первоисточника, есть восприятие, — последнее слово понимается в его обычном смысле. Обладать чем-то реальным из самого первоисточника, попросту созерцая его, «замечать» и «воспринимать» — одно и то же. Мы обладаем опытом из первоисточника во «внешнем восприятии» физических вещей — но уже не в воспоминании и не в ожидании, заглядывающем вперед; опытом из первоисточника мы обладаем в так называемом внутреннем, или самовосприятии нас же самих или состояний нашего сознания — но не во «вчувствовании» в других и их переживания. Мы можем «видеть переживания других» на основе восприятия их телесных изъявлений. Однако такое вчувствование через видение хотя и есть акт созерцающий и дающий, но уже не дающий из самого первоисточника. Другой с его душевной жизнью — хотя и осознанно «сам здесь», хотя и в единстве со своим телом здесь, однако в отличие от последнего он не дан осознанно из самого первоисточника.

Мир — это полная совокупность предметов возможного опыта и опытного познания, предметов, познаваемых на основании актуального опыта при правильном теоретическом мышлении. Сейчас не место обсуждать, как конкретнее выглядит метод опытной науки, как обосновывает он свои права на выход за тесные рамки прямой опытной данности. Все науки о мире, т. е. науки с естественной установкой — это естественные науки, науки о материальной природе, но также и науки о живых существах с их психофизической природой, т. е. в том числе и физиология, психология и т. д. Равным образом относятся сюда же и все так называемые науки о духе — история, науки о культуре, любого рода социологические дисциплины, причем мы пока можем оставить открытым вопрос о том, следует ли ставить их на одну плоскость с естественными науками или же противопоставлять им, должно ли рассматривать и их как естественные науки или же как науки существенно нового типа.

§ 2. Факт. Неотделимость факта и сущности

Опытные науки суть науки о «фактах». Фундирующие акты опытного познавания полагают реальное индивидуально, они полагают реальное как пространственно-временно здесь-сущее, как нечто такое, что пребывает вот в этой точке времени, обладает такой-то своей длительностью и таким-то наполнением реальностью, каковое по своей сущности могло бы точно так же пребывать в любом ином временном месте; в свою очередь как нечто такое, что пребывает на таком-то месте в этом физическом облике (например, будучи данным воедино с телесным в таком-то обличье), притом что это же самое реальное, будучи рассмотрено по его собственному существу, могло бы точно так же пребывать в любом ином месте, в любом ином облике, и равным образом могло бы изменяться, тогда как фактически оно пребывает неизменным, либо же могло бы изменяться иным образом, по сравнению с тем, как изменяется оно фактически. Индивидуальное бытие любого рода, если говорить совершенно общо, — «случайно». Дело обстоит так, что по своей сущности оно могло бы быть и иным. Пусть даже сохраняют свою значимость определенные законы природы, в силу которых, если фактически наличествуют такие-то и такие-то реальные обстоятельства, фактически неизбежны такие-то и такие-то определенные их последствия, — все равно такие законы выражают лишь фактическую упорядоченность, которая, как таковая могла бы звучать совершенно иначе и которая, заведомо принадлежа к сущности предметов возможного опыта, уже предполагает, что предметы, подлежащие упорядочиванию с ее стороны, рассматриваемые сами по себе, — случайны.

Однако смысл такой случайности, прозываемой тут фактичностью, ограничивается тем, что коррелятивно сопрягается с необходимостью, каковая означает не простую фактическую наличность сохраняющего свою значимость правила соупорядочивания пространственно-временных фактов, но обладает характером сущностной необходимости и тем самым сопряженностью с сущностной всеобщностью. Если мы говорили: каждый факт мог бы «по его собственной сущности» быть и иным, то тем самым мы уже выразили следующее: от смысла всего случайного неотделимо обладание именно сущностью, а тем самым подлежащим чистому постижению эйдосов, и таковой обретается отныне среди сущностных истин различных ступеней всеобщности. Индивидуальный предмет — не просто вообще индивидуальный, не просто некое — «вот это!», не просто один-единственный в своем роде, он «в себе самом» обладает своеобразием, своей наличностью существенных предикабилий, каковые обязаны подобать ему (как «сущему, каково оно в себе») с тем, чтобы ему могли подобать иные, вторичные, относительные, определения. Так, к примеру, каждый звук в себе и для себя обладает некой сущностью и — надо всем прочим — всеобщей сущностью звука вообще или, лучше сказать, акустического вообще, — если разуметь таковое как момент, выглядывающий изнутри индивидуального звука (отдельно взятого или же при сопоставлении с другими в качестве «общего»). Точно так же и любая материальная вещь обладает своей сущностной устроенностью, а надо всем прочим — всеобщей устроенностью «материальной вещи вообще», вместе с временной определенностью-вообще, длительностью вообще, обликом-вообще, материальностью-вообще. Всем относящимся к сущности такого-то индивида мог бы обладать и другой индивид, а высшие сущностные всеобщности, вроде только что указанных нами на примерах, задают границы «регионов» или «категорий» индивидов.

§ 3. Высматривание сущности и индивидуальное созерцание

Прежде всего и ближайшим образом «сущность» обозначала то, что обретается в самосущем бытии такого-то индивида в качестве его что. Однако всякое такое что может быть «положено в идее». Постигающее в опыте, или индивидуальное созерцание может быть преобразовано в глядение сущности (идеацию) — возможность, которую следует, в свою очередь, разуметь не как эмпирическую, но как сущностную. Тогда высмотренное и есть соответствующая чистая сущность, или эйдос, будь то наивысшая категория, будь то некое обособление таковой — и так вплоть до вполне конкретного.

Подобное высматривание, дающее сущность, либо даже дающее ее из первоисточника, может быть адекватным, наподобие того, какое мы можем доставить себе, к примеру, относительно сущности «звук», но оно может быть и более или менее неполным, «неадекватным», причем не только в отношении большей или меньшей ясности и отчетливости. От собственной устроенности определенных категорий сущностей неотделимо то, что подобающая им сущность может быть дана лишь «односторонне», «многосторонне» же лишь в последовательности моментов и никогда не может быть дана «всесторонне»; соответственно и соответствующие таким сущностям индивидуальные обособления могут постигаться в опыте и становиться представлениями лишь в неадекватных «односторонних» эмпирических созерцаниях. Это верно относительно любой сущности, сопрягаемой с вещным, причем по всем сущностным компонентам протяженности, или материальности; и это, при ближайшем рассмотрении (позднее это станет очевидным благодаря анализам), верно даже для любых реальностей вообще, причем, правда, неопределенные выражения «односторонность» и «многосторонность» примут определенные значения, а различные виды неадекватности размежуются между собой.

Пока же, предварительно, достаточно указать на то, что уже пространственный облик физической вещи можно принципиально давать лишь в односторонних проекциях, что, далее, даже если отвлечься от подобной неадекватности, вечно и невзирая ни на какие приобретения имеющей место при произвольном протекании непрестанных созерцаний, любое физическое свойство втягивает нас в бесконечность опыта, что любое многообразие опыта, сколь бы далеко оно ни заходило, все равно оставляет открытыми еще более конкретные, новые определения вещи, — и все это in infinitum.

Каким бы ни было индивидуальное созерцание, адекватным или нет, оно может обратиться в сущностное глядение, а последнее, будь оно соответственно адекватным или нет, обладает характером акта, какой дает. А в этом заключено следующее:

Сущность (эйдос) — это предмет нового порядка. Подобно тому как данное в индивидуальном, или же постигающем опытным путем созерцании есть индивидуальный предмет, так данное в сущностном созерцании — есть чистая сущность.

Тут не просто внешняя аналогия, а коренная общность. И

Скачать:TXTPDF

Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Эдмунд Гуссерль Философия читать, Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Эдмунд Гуссерль Философия читать бесплатно, Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Эдмунд Гуссерль Философия читать онлайн