от одной точки пространства к другой, что, в конечном счёте, вело к признанию непустоты пространства. Естественно, что исследователи, оспаривающие положения ньютонианской физики, находили у Канта поддержку, пользуясь его аргументами.
Необходимо отметить, что критика Гегелем учений о теплороде, об электрических и магнитных материях, критика им теорий сведения высших форм движения к низшим, его указание на односторонность аналитического метода, его способ синтетического исследования естествознания, его попытка рассматривать природу в порядке возрастания сложности её ступеней — всё это заслуживает внимания современных философов и является его исторической заслугой.
Гегель писал о нераздельности материи, движения, пространства и времени (См.: Гегель Г.В.Ф. Философия природы. — С. 64), что подготавливало создание диалектического учения о пространстве и времени. Философ подчёркивал ограниченность всякой естественнонаучной точки зрения на природу (См.: Там же. — С. 149), отмечал существующую связь между магнетизмом, электричеством и химизмом (Там же. — С. 231), провозглашал, что индуктивное умозаключение является по существу проблематическим (Энгельс Ф. Диалектика природы //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. — С. 542). Последнее обстоятельство позволяет понять отрицательное отношение Гегеля к световым корпускулам и к учению о теплороде (идея теплорода — натурфилософская идея).
Все вышеупомянутые заслуги Гегеля составляют ядро теоретической композиции «Философии природы»**. Последняя являлась величайшей попыткой выявления внутренней связи всего естествознания. Хотя предвосхищение позднейших естественнонаучных открытий в форме специально преследуемой цели Гегелем и не ставилось, из поля зрения философа не ускользнули даже отдельные проявления развивающегося естествознания в его теоретическом отношении. Так, Гегель писал: «Наука, основывающаяся на опыте, не удовлетворяется одним лишь эмпирическим методом» (Гегель Г.В.Ф. Философия природы //Энциклопедия философских наук. Т. 2. — С. 80). Он отважился даже на такое предсказание: «Но наступит время, когда почувствуют необходимость в науке, кладущей в своё основание понятие разума!» (Там же. — С. 115). Однако вопроса о возникновении в самом естествознании более совершенной теоретической композиции, свободно и легко превосходящей теоретическую композицию его собственной натурфилософии и выступающей поэтому в качестве новой философии природы, а не натурфилософии, Гегель не поставил, так как, видимо, это противоречило его собственной исследовательской программе.
______________ ** Прав был Ф. Энгельс, когда писал: «Гораздо легче вместе со скудоумной посредственностью, на манер Карла Фогта обрушиваться на старую натурфилософию, чем оценить её историческое значение». — Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. — С. 11.
Итак, рассматривая пространственно-временные представления развитые в системах немецкого идеализма, ярким олицетворением которых выступают системы Фихте и Гегеля, кажется, что многие подходы спекулятивно работают и в новейшем естествознания. Этому, в частности, во многом способствует развитый, особенно Гегелем, категориальный аппарат. Вместе с тем, при сопоставлении фундаментальных положений физических наук с исследовательскими программами Фихте и Гегеля ярче, видимо, проявляется сам диалектический характер современного научного познания.
Гегель ценен для нас прежде всего как величайший систематизатор научного знания, что во многом также позволяет «схватить» в понятиях человеческую духовность, подойти к обнаружению её основополагающих критериев, посредством ретроспективно-философского исследования мыслительного материала выявить её научное измерение.
Представив отношение знания к предмету как диалектический процесс, Гегель нанёс существенный удар по гносеологическим основаниям господствовавшей классической парадигмы, по всякого рода догматическим системам (идеалистического и материалистического плана). Поэтому в целом его «Философию природы» можно рассматривать как философски-спекулятивное предвосхищение некоторых фундаментальных принципов, лежащих в основаниях современной картины природы.
Нм думается, что трансцендентальное природоучение завершает лишь по форме философствование о природе. Наукоучение Фихте есть открытая система, противоположная по своему содержанию натурфилософии, которая занимается тем, что заменяет недостающие связи вымышленными и тем самым стремится к абсолютной замкнутости и завершённости.
Но если между натурфилософией и философией природы существует огромная разница, выражающаяся в том, что философия природы есть самотворящаяся единица, которая, подобно Орфею, не должна оглядываться назад, т.е. на то, что творит (в противном случае Эвридика земной действительности подпадёт под власть чистой потенции), поскольку её дух это сила самоопределения к лучшему, а идеальные устремления неустранимы, в то время как натурфилософия вырастает из человеческого ощущения потенциального мира, его чудесности и таинственности (она задерживается, таким образом, на загадочности бытия и предстаёт как «стоянка» перед встречей с духовным миром как чистым бытием-долженствованием), то между философией природы и трансцендентальным учением о природе, как было нами показано выше, существует органическая связь, обусловленная объективным развитием мирового целого.
Те мощные силы, которые Фихте загнал в самые глубины «Я», вновь поднимаются сегодня из внутренних пластов сознательной жизни и раскрываются как силы, которые породили природный и духовный мир. Следовательно, натурфилософия сначала должна была как бы испепелить себя в трансцендентальном природоучении, прежде чем это природоучение окажется снятым в том бoлее широком взгляде на веши, который оказался поначалу представленным в гегелевской философии природы, носящей ещё во многом спекулятивный характер.
Но гегелевская философия природы вовсе не дедуцировала непосредственно формы природы как таковые, а стремилась вывести лишь определённые, свойственные природе, мыслительные отношения, к которым она хотела подыскать затем соответствующие наглядные представления среди существующих природных явлений. «Если же для какой-нибудь идеи, выведенной a priori, не найдётся, — пишет К.Л. Михелет, — соответствующего наглядного представления, то останется два пути. Можно либо предположить, что в этом месте, оказавшемся как бы пустым, есть какое-то ещё не найденное опытной наукой явление (опасный приём, к которому часто прибегал Окен), либо же снова бросить мысль в горнило диалектики и затем извлечь её из творческих недр разума на дневную поверхность сознания…» (Предисловие Карла Людвига Михелета к «Философии природы» Гегеля //Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. — С. 587).
Этим последним путём как раз и двинулось наукоучение Фихте, но оно, взятое с точки зрения разработанной нами теории трёх потенций, осталась лишь наукой о чистой любви к грядущему. Нужен был интеллектуальный подвиг Шеллинга, чтобы всё, наработанное Фихте, выставить в истинно дневном свете. Итак, философия природы, которая, может быть, возникнет уже в обозримом будущем, будем представлять собой такую мыслительную силу, которая, с одной стороны, не будет абсолютизировать априорную силу философии, а с другой — преувеличивать возможности опыта. Кант верно поступал, когда стремился изгнать дух, эту силу дoлженствования, из естественных наук. Тем самым он подвергал сомнению саму «дневную поверхность сознания». Фихте же превратил саму природу в чистый дух, который в его построениях стал абсолютным бытием, или духовной жизнью, переполненной любовью к самой себе. И лишь Шеллинг по-настоящему, на наш взгляд, впервые заговорил о природе как той удивительной грани, где соприкасаются потенции материи и света, любви и долженствования, ночи и дня. Природа есть именно та сфера, где космический творческий эрос празднует своё вечное примирение с двумя другими космическими силами, силами любви и духа, существования и сущности. Философия природы, таким образом, предполагает бoлее широкий взгляд на вещи, взгляд, не ограниченный только естественными науками. Это такой взгляд, который стремится охватить всё и не исключает ничего.
Ленин В.И. Полное собрание сочинений: В 55-ти т. — М.:
Политиздат, 1958-1965. — Т. 1-55.
Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. — М.: Госполитиздат, 1956.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. — 2-е изд. — М.: Политиздат,
1955-1981. — Т. 1-50.
Плеханов Г.В. Сочинения: В 22-х т. — М.: Госиздат, 1923-1925.
* * *
Аристотель. О возникновении животных. — М.-Л., 1940.
Аристотель. О частях животных. — М., 1937.
Аристотель. Сочинения. В 4 т. — М., 1975-1984.
Аристотель. Физика. — М., 1936, 1937.
Архимед. Сочинения. — М., 1962.
Бруно Дж. Диалоги. — М., 1949.
Бруно Дж. Изгнание Торжествующего Зверя. — Изд-во «АГНИ», Самара, 1997.
Бруно Дж. О бесконечности вселенной и мирах. — М., 1936.
Бруно Дж. О героическом энтузиазме /Пер. с итал. — К.: Новый
Акрополь, 1996.
Галилей Г. Избранные труды. Т. 1-2. — М., 1964.
Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х т.: Т. 2
(Философия природы). — М.: Мысль, 1975
Гегель Г.В.Ф. Система наук. Часть первая. Феноменология духа
/Пер. с нем Г. Шпета. — Санкт-Петербург: С.-Петербургское отделение
«Наука», 1992.
Гегель Г.В.Ф. Сочинения: В 14 т. — М.: Соцэкгиз, 1935-1957. — Т. 1-14.
Гёте в русской культуре ХХ века. — М.: Наука, 2001.
Гёте И.В. Избранные сочинение по естествознанию. — М.-Л., 1957.
Гёте И.В. Избранные философские произведения. — М., 1964.
Гёте И.В. Собр. соч. Т. 1-10. — М., 1975-1980.
Гёте И.В. Собрание сочинений в 13-ти томах (юбилейное издание )
/Под общ. ред. А.В, Луначарского и М.Н. Розанова. — М., 1932-1949.
Дарвин Ч.Р. Полн. собр. соч. Т. 1-4. — М.-Л., 1925-1929.
Демокрит //Лурье С.Я. Демокрит (тексты, переводы,
исследования). — М., 1970.
Демокрит в его фрагментах и свидетельствах. — М., 1935.
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых
философов. — 2-е изд. — М.: Мысль, 1986
Евклид. Начала. — Т. 1-3. Пер. Д.Д. Мордухай-Болтовского.
М.-Л., 1948-1950.
Кант И. Критика чистого разума /Пер. с нем. Н.О. Лосского.
С.-Петербург: ИКА «ТАЙМ-АУТ», 1993.
Кант И. Сочинения. В 6 т. — М., 1963-1966.
Кант И. Трактаты и письма. — М., 1980.
Кант И. Трактаты. Вступ. ст. К.А. Сергеева. — Санкт-Петербург:
Наука, 1996.
Кант И. Критика способности суждения. — М.: Искусство, 1994.
Леонардо да Винчи. Избранные произведения. — Минск: Харвест.
М.: АСТ, 2000.
Лукреций Кар. О природе вещей. — Т. 2. — М.: Изд-во АН СССР, 1947.
Лукреций К. О природе вещей. — М., 1983.
Николай Кузанский. Сочинения. Т. 1-2. — М., 1979-1980.
Ньютон и. Математические начала натуральной философии. — М., 1989.
Платон. Собрание сочинений. В 4 т. — М., 1990-1994.
Платон. Сочинения. В 3 т. — М., 1968-1972.
Плотин. Избранные трактаты: В 2 т. — М., 1994.
Спиноза Б. Избранные произведения. Серия «Выдающиеся
мыслители». — Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998.
Фейербах Л. Избранные философские произведения: В 2-х т.: Т.
1-2. — М.: Госполитиздат, 1955.
Фейербах Л. История философии: В 3-х т. Вступит. статья М.М.
Григорьяна. — М., 1963.
Феофраст. Исследование о растениях. — М., 1951.
Фихте И.Г Наукоучение 1801-го года. — Пер. с нем. Б.В.
Яковенко, под ред. Е.Н. Трубецкого. — М.: Логос, Издат. группа
«Прогресс», 2000.
Фихте И.Г. Избранные сочинения. Т. 1. — М., 1916.
Фихте И.Г. Сочинения в 2-х т.: Т. 1-2. — СПб: Мифрил, 1993.
Фихте И.Г. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. Изд-е подг. П.П.
Гайденко. — М.: Ладомир, 1995.
Цицерон. Философские трактаты. — М.: Наука, 1985.
Шеллинг Ф.В.Й. Философия откровения. Т. 1. — СПб.: Наука, 2000.
Шеллинг Ф.В.Й. Ранние философские сочинения. — СПб.: Алетейя,
Государственный Эрмитаж, 2000.
