которой мы все выросли, – Пушкин, Толстой и другие русские классики волей-неволей несли ее нам. Дело в том, что французская культура нам ближе, чем наша собственная современная российская. Во Франции не было 1917 года, который оскопил российскую культуру, и поэтому во Франции она сохранилась, а у нас нет. Итак, за внешней чуждостью во Франции прячется нечто очень хорошо знакомое и близкое нам…
Европа привыкла быть центром мира и до сих пор не может оправиться от того, как, пока она самозабвенно разбиралась сама с собой в двух мировых войнах, центр мира переехал за океан к недотепистому, в звездной шапке анклу Сэму, которого до сих пор в Европе всерьез не воспринимают.
Конечно, пойти на открытый конфликт с Соединенными Штатами не в правилах европейской политической культуры (даже безумная Россия не пошла на открытый конфликт с США ввиду того факта, что ядерное оружие исказило до неузнаваемости всякий смысл полномасштабной войны между атомными державами).
Европейская политика всегда гордилась своим искусством манипуляции третьими странами для эффективного досаждения своим европейским соседям. Не забывайте, что папы современных политиков передали своим чадам лучшие традиции этих политических искусств.
Взять хотя бы последний конфликт с Ираком. Германия и Франция вели себя практически так, как будто они имели с Ираком союзнический договор. Как это объяснить? Неужели французским и германским элитам близки идеи исламизма и тирании? Объяснить это большим процентом исламского населения в этих странах нельзя, потому что обычно политическое руководство в промежутке между выборами практически не обращает внимания на мнение избирателей. В большинстве современных демократий у избирателей нет прямого механизма свергнуть непопулярное правительство, а их представители в парламенте гораздо больше руководствуются сиюминутными оппозиционными или коалиционными интересами, чем мнением своих избирателей. Все давно заучили наизусть тот факт, что в политике существует отдельная от общепринятой псевдомораль, которая позволяет менять политические позиции, вводить в заблуждение и не заботиться о своей репутации, поскольку к каждым следующим выборам население приходит с чистенькими, отшлифованными мозгами и выбирает тех, у кого есть больше денег на предвыборную кампанию.
Конечно, случаются и исключения, однако надо отметить, что политикой в благополучных странах практически никто не интересуется, кроме самих политиков, что позволяет им вариться в собственном соку и выделывать такие трюки с моралью, что если бы это позволил себе ваш сосед, вы бы перестали с ним здороваться и, весьма вероятно, вам не пришлось бы стоять перед выбором, здороваться с ним или нет, поскольку сосед ваш за такие художества надолго угодил бы в тюрьму.
Итак, манипулируя через третьи страны, европейские политики добиваются и будут добиваться ослабления роли Соединенных Штатов. Они даже временно пошли на неестественный и болезненный союз друг с другом, отказались от святого святых любой государственности – национальных валют – во имя евро, чтобы таким образом противостоять гигантской экономике Соединенных Штатов, вращающей в себе 1/4 мировых богатств, сосредоточенных в руках 1/20 мирового населения.
Соединенные Штаты, как бы ни хотелось того их врагам, еще очень сильны, сплочены и однородны для того, чтобы всерьез рассуждать о зачатках грядущего развала империи, ибо, по словам Конфуция, для процветания государства необходима сильная армия, обилие хлеба и правильное настроение умов. Все эти три фактора в Соединенных Штатах присутствуют в полной мере, а если кто попытается указать на разлад в умах, я бы сказал, что он лишь только видимый. Американцам удалось объединить свою нацию вокруг незыблемого идола под именем «доллар», и в этом черные и белые, правые и левые, нормальные люди и сексуальные меньшинства, все, как один, монолитны и искренне считают, что «в деньгах счастье».
Так же Соединенным Штатам удалось создать практически тотально счастливую нацию. По недавним опросам журнала Time, более 80% американцев считают себя счастливыми, и я полагаю, что это результат всеобщего «о’кея» и улыбки до ушей. Доподлинно известно в психологии, что существует обратная связь между человеческим поведением и словами и тем, как он себя чувствует. Это очевидно: когда человек всем доволен, он улыбается и говорит: «О’кей!» Но доказано, что если человек всё время улыбается и говорит: «О’кей!», то он рано или поздно начинает быть всем доволен.
Соединенные Штаты занимают позицию мирового жандарма, хотя никто их на это не уполномочил. Конечно, хорошо, когда на земле есть сила, которая не позволяет зарвавшемуся диктатору захватывать страну за страной, но отсутствие легитимации этой роли делает сами США грубым завоевателем.
Тяжело бороться с нацией с простыми долларовыми принципами и в общем всем довольной, так что можно предположить, что Европе не удастся отвоевать назад главенствующее положение.
Мы ничего не сказали о России. Россия – это отдельный разговор. Россия движется к построению мощной государственности. Теперь она не скована никакой идеологией и в ее главе стоят люди, для которых понятие «человеческая мораль» отсутствует как таковое. Я думаю, это новый вид государства, который Платон забыл упомянуть в своем провидческом и весьма зрелом диалоге «Государство». Это не тирания, не демократия, не олигархия, не теократия, не военный режим, в конце концов. Это КГБ-кратия – новая форма государства, управляемая спецслужбой. А спецслужбы всего мира имеют совсем другие взгляды на методы и средства политической борьбы и управления, чем даже самые отъявленные тираны и сатрапы.
Инсинуации, шантаж, манипуляция, компрометация, подделка документов, подслушивание и подглядывание, покушения, загримированные под несчастные случаи, есть нормальный набор рабочих инструментов таких служб. Надо понимать, что Гитлеры там всякие да Саддамы Хусейны – любители-самоучки, Кулибины заплечных дел. Наши же новые правители России – профессионалы. Они ведут себя в собственном Кремле, как засланные на спецзадание. И я не могу сказать, плохо это или хорошо, потому что в такой стране народ вроде бы должен быть сыт, потому что ему скормили всех голодных, политически неактивен, потому что все политически активные еще задолго до каких-либо проявлений своей активности поразбивались в своих вертолетах, сидят по тюрьмам за совершенно не связанные с политикой проступки или помалкивают по заграницам, потому что, как известно, для спецслужб границ не существует. По сути дела, если во главу России вы бы поставили выходцев не из КГБ, а из какой-нибудь другой спецслужбы, результат был бы аналогичен. Эволюция спецслужб привела к тому, что будь они служащими «хороших» стран или «плохих» стран, задачи, методы и средства у них примерно одинаковы. Я помню интервью с английским спецсотрудником – обаятельным молодым человеком, который был заброшен с группой на разведывательное задание в Ирак и выстрелил из автомата в упор в голову невооруженному мирному жителю, который пытался в испуге от него убежать на автомобиле. Этот офицер подтянуто и по-деловому доложил интервьюеру, что он выстрелил в голову невооруженному мирному человеку на каком-то мирном полустанке в иракской пустыне. Когда интервьюер, несколько шокированный, спросил, чем были оправданы такие действия, офицер ответил, что он не мог подвергать опасности операцию и безопасность своих товарищей, хотя надо отметить, что группа состояла из нескольких вооруженных человек, а араб на полустанке был один. У этого офицера, гордого потомка тонкой британской семьи, нет мук совести, он размышляет как профессионал, и точно такие же профессионалы теперь сидят в Кремле, и я не думаю, что у них будут серьезные проблемы удержать власть, поскольку они относятся к своей задаче профессионально и, не задумываясь, пустят пулю в голову кому угодно, в том числе и одному из своих, если это будет целесообразно для решения поставленной задачи.
Еще Александр Дюма выразил подобную мысль с точностью великого скульптора слова: «En politique… il n’y a pas d’hommes, mais des idees; pas de sentiments, mais des interets; en politique, on ne tue pas un homme: on supprime un obstacle»[7] – простите меня за вольный перевод: «Для политики… не существует конкретных людей, существуют – только идеи, нет сантиментов – есть только интересы, в политике убийство человека не является “убийством”, а является “устранением препятствия”».
Посмотрите программы Первого канала Российского телевидения. Он не имеет ничего общего с убогими советскими передачами. Выпуски новостей прекрасно спланированы и каждый сюжет несет в себе оперативную задачу. Ни одна минута телевизионного времени не разбазаривается даром на трепотню, глупости и пустяки. Чувствуется, что за кадром работают люди, которые ощущают, что если они будут гнать туфту, то им всадят пулю в затылок. Не из жестокости, а для решения общей поставленной задачи создания нормального, сильного, сытого, самодовольного государства. Вас не поражает тот факт, что при очевидном разгуле КГБ в России наши западные голоса не имеют никаких жареных фактов, которые бы скрывал официальный Кремль? Дело не в том, что их нет, дело в том, что, в отличие от своих советских предшественников, люди в штатском двадцать первого века работают профессионально и такой утечки информации у профессионалов нет и быть не может. Хорошо это или плохо? Не нам судить. Поставленным задачам при таком подходе предстоит быть выполненными. А история пополнится еще одним чудо-государством на манер Спарты, с которым, поверьте, не так уж легко будет совладать, когда наконец оно разберется со своими внутренними задачами и поставит задачи внешние.
Теперь нам следует обратить свой взор на исламскую цивилизацию. В принципе, всё, что связано с исламским фундаментализмом, не ново. Международные террористические организации в тех или иных формах встречались и ранее. Проблема состоит скорее в том, что плоскость ценностей этой цивилизации не соприкасается с европейской, они друг другу совершенно не понятны, а потому враждебны.
Мне всегда забавно наблюдать серьезных ученых людей, разводящих в удивлении руками, когда очередной африканский или мусульманский царек тратит деньги, выделенные на помощь его издыхающему от голода народу, на какой-нибудь новый самолет для личного пользования или на очередной дворец с золотыми унитазами. Разгадка в таком случае весьма очевидна – просто вышеуказанный правитель не разделяет прогрессивной точки зрения о том, что люди равны.
Хуже того – люди, которые издыхают от голода, так же не считают себя равными своему правителю, если им, конечно, не промоют мозги перед выводом к телекамере.
Но хуже всего не первое и не второе. Хуже всего тот факт, за который вы опять-таки меня окрестите мракобесом. А факт этот в том, что люди действительно не равны. Если вдуматься в суть демократического общества, оно и не гарантирует равенство между людьми. Оно пытается предоставить равные возможности, а это совсем другое, чем провозглашать, что все люди равны в своих способностях. Я, опять же, не утверждаю и не настаиваю, что часть людей является человеками второго или третьего сорта, я просто говорю, что в общем и само собой очевидно, что все люди разные,
