состоянии, содержащем р. В целях нашего рассуждения допустим, что строгая импликация является удовлетворительным символическим выражением того факта, что антецедент является достаточным условием консеквента, а консеквент необходимым условием антецедента. В таком случае упомянутая выше относительность отношений обусловленности может быть «прочитана» из следующей формулы:

N(c1 — › N(t T (t T p) — › t T d1)),

в которой t обозначает произвольную тавтологию.

118

(27) Любую систему можно в свою очередь рассматривать как фрагмент более широкой системы. Отношения обусловленности, справедливые в ее рамках, не обязательно будут справедливы в более широкой.

119

(28) Об общем определении свойства закрытости см.: Hall A. D., Fagen R. E. Definitions of System, р. 66. Важно отметить, что закрытость определена здесь как свойство системы в некоторой данной реализации, т. е. когда дано начальное состояние и система проходит через какой-то из возможных путей развития, включающий в себя n последовательных стадий. Система, являющаяся закрытой в одном случае ее реализации, не обязательно будет закрыта в другом случае.

120

(29) Ср.: Nagel E. Types of Causal Explanation in Science, p. 19ff. Случай, который рассматривает Нагель, слегка отличается от обсуждаемого нами. Нагель анализирует «случайную необходимость» фактора. Типы «относительных» условий, анализируемые в пунктах ii и iii, сходны с тем, что Макки (Масkie J. L. Causes and Conditions, р. 245) называет inus-условие, т. е. существенная часть достаточного условия, которая не является необходимым условием. Кроме того, они близки тому, что Марк-Вогау (Marc-Wogau К. On Historical Explanation, p. 226f) называет «моментом в минимально достаточном и одновременно необходимым условием post factum», а также характеристике причин частных событий, данной Скрайвеном (Sсrivеn М. The Structure of Science, p. 408). Указанные три автора пытаются установить условия, которым должен удовлетворять фактор, для того чтобы его можно было квалифицировать как «причину» в дополнение к его свойству быть «случайным достаточным условием» в том смысле, как объяснено в тексте. Отнюдь не очевидно, что удовлетворительную характеристику можно дать только в терминах различных отношений обусловленности. Могут возникнуть вопросы, связанные с управляемостью (контролем) факторов (см. ниже, разд. 7-10), и вопросы эпистемического характера. Эпистемические вопросы относятся к познанию нами факторов и их использованию в объяснении. Последовательность познания находит отражение в операции расширения начальных фрагментов системы либо путем включения дополнительных элементов в пространство состояний, либо посредством рассмотрения большего числа стадий в развитии систем.

121

(30) Первым обратил внимание на важную роль объяснений, отвечающих на вопросы о том, как стало возможным то или другое событие, У. Дрей. Такие объяснения «не менее» являются объяснениями, соответствующими подводящей модели, чем объяснения, отвечающие на вопросы о том, почему произошло то или иное событие. (Далеко не все ответы на вопросы «Почему необходимо?» являются объяснениями «подводящего» типа. Ср. ниже, гл. IV.) Если объяснения типа «Как возможно?» являются «подводящими», то они соответствуют модели объяснения посредством закона. Однако эта модель не тождественна оригинальной гемпелевской схеме. Признание самостоятельного логического статуса объяснений типа «Как возможно?» следует рассматривать не как критику гемпелевской теории объяснения, а скорее как существенное дополнение этой теории. Любопытно тем не менее, что критики взглядов Дрея с подозрением отнеслись к объяснениям типа «Как возможно?» и иногда пытались придать им форму гемпелевских объяснений «Почему необходимо?». (См.: Dray W. On Explaining How-Possibly. — «The Monist» 52, 1968.) Выделение этих двух типов объяснений ни в коем случае не следует рассматривать как характеристику общего различия моделей объяснения в естественных и гуманитарных науках.

122

(31) Как указывалось в гл. I, разд. 1, прим. 3, вопрос об отношении объяснения и предсказания часто обсуждается в современной литературе. Однако это обсуждение ограничивается в целом анализом силы предсказания объяснений, отвечающих на вопросы «Почему?».

123

(32) Выдающееся исключение — Э. Нагель. При анализе телеологии он во многих случаях рассматривает типичные примеры «квазителеологии» и стремится показать их каузальный характер. См.: Nagel Е. Теleological Explanation and Teleological Systems. — In: Readings in the Philosophy of Science, ed. by H. Feigl and M. Brodbeck. N.Y., 1953; его же: The Structure of Science, особенно р. 401–427; его же: Types of Causal Explanation in Science.

124

(33) Хороший анализ проблемной ситуации в этой области содержится в: Lagerspetz К. Teleological Explanations and Terms in Biology. — Ann. Zool. Soc. «Vanamo» XIX: 6, Helsinki, 1959. Автор занимает позицию, близкую позиции Нагеля.

125

(34) Об этом «контрфактическом элементе», включенном в понятие действия, см. ниже, гл. III, разд. 10. Ср. также: Black M. Making Something Happen. — In: Hook S. (ed.). Determinism and Freedom. N.Y., 1958, p. 24; Wright G. H. von. An Essay in Deontic Logic and the General Theory of Action. Amsterdam, 1968, Ch. II, Sect. 6. Однако прежнее мое понимание этой проблемы несколько отлично от настоящего.

126

(35) Следует правильно истолковывать выражение «достаточное условие в некотором случае». Если а является достаточным условием b, то во всех случаях, когда есть а, есть также и b. Однако может быть так, что в некоторых случаях появление b связано с достаточным условием а, в других — с некоторым другим достаточным условием, а в каких-то еще не связано вообще с достаточным условием.

127

(36) Jaeger W. Paideia I. Berlin, 1934, Bk. I, Ch. 9; Кelsen H. Vergeltung und Kausalitat, eine soziologische Untersuchung. The Hague, 1941, Ch. V, названная «Формирование каузальных законов по принципу возмездия в греческой натурфилософии».

128

(37) Ср.: Cohen M.R. Causation and its Application to History. — «Journal of the History of Ideas» 3, 1942, р. 13.

129

(38) Кроме выражений «совершить действие» и «вызвать следствие», есть также выражение «заставить произойти». Ни одно из этих трех выражений, как они обыкновенно употребляются, нельзя однозначно связать с каким-либо из тех понятий, которые я называю, в специальном смысле, результатом и последствием(ями) действия. Но мне представляется, что «совершить» более естественно ассоциируется с результатом, а «вызвать» — со следствием действия, в то время как «заставить произойти» используют более неопределенно, относя его как к результату, так и к следствию. Ср.: Black M. Making Something Happen.

130

(39) Разделение на базисные и небазисные действия ввел в современную дискуссию Данто, См.: Danto А. С. What We Can Do? — «The Journal of Philosophy» 60, 1963; Basic Actions. — «American Philosophy Quarterly» 2, 1965; Freedom and Forbearance. — In: Lehrer K. (ed.). Freedom and Determination. N.Y., 1966. Способ, которым Данто проводит это различие, можно подвергнуть критике. Ср.: Stoutland F. Basic Actions and Causality. — «The Journal of Philosophy» 65, 1968. Данто определяет базисное действие как такое действие, которое не вызывается каким-либо другим действием того же агента. Определение Стоутлэнда несколько отлично: базисное действие агента есть такое действие, которое он не совершает посредством совершения другого действия. Последняя дефиниция, несомненно, лучше; она избегает прежде всего сомнительного понятия «вызывание действия». См. также ниже, гл. III, прим. 38.

131

(40) Идея о том, что понятие действия первичнее, чем понятие причины, имеет долгую историю. Существует также много различных вариантов этой идеи. Одним из ее защитников был Томас Рид. Однако его понимание первичности идеи действия (активной силы) по отношению к понятию каузальной силы весьма отличается от моего. Согласно Риду, наше представление о причине и следствии в природе формируется на основе аналогии между каузальным отношением и отношением агента к его действию. Понятие «активной силы» в человеке, говорит Рид, — это идея о том, что человек «может совершать определенные действия, если он хочет» (Reid Th. Essays on the Active Powers of Man. 1788, Essay I, Ch. V). Ближе к развиваемому в данной книге представлению об отношении между понятием причины и понятием действия является идея Коллингвуда о причине как «поводе». Ср.: Collingwood R.G. An Essay on Metaphysics, 1940, p. 296). Из точек зрения, которые я нашел в литературе, наиболее близка моей позиция, защищаемая в: Gasking D. Causation and Recipes. — «Mind» 54, 1955. Согласно Гаскингу, «понятие причинности существенным образом связано с нашими средствами получения результатов» и «высказывание о причине какого-либо события очень тесно связано с представлением о способе создания или предотвращения его». Это остается, по существу, справедливым и тогда, когда отдельное событие сложного и глобального характера, которое никто не мог бы произвести, называют причиной другого отдельного события. Например, когда повышение среднего уровня моря в определенную геологическую эпоху приписывается таянию ледяного покрова на полюсе (ср. с нашим примером на с. 104 об извержении Везувия и разрушении Помпеи). Ибо «должное понимание этой ситуации означает, что люди способны произвести события первого рода в качестве средств для осуществления событий второго рода». Такое манипулятивное понятие причины Гаскинг называет «фундаментальным, или первичным». Он делает замечание, на мой взгляд, правильное и важное, что такое понятие причины не играет значительной роли в теоретических формулировках ученых. Прогресс естествознания можно понимать как переход от уровня «способов манипулирования» к уровню «функциональных законов». Такого понимания придерживается Б. Рассел и др. Однако в таком случае следует добавить, что эти функциональные взаимосвязи обеспечивают логический базис, на основе которого можно разработать новые приемы создания или предотвращения вещей, что требуется в целях проведения экспериментов и технического применения. Это объясняет замеченный Нагелем (ср. выше, с. 73) факт о том, что понятие («манипулятивной») причинности продолжает «проникать в описания лабораторных исследований у естествоиспытателей».

132

(41) Юмовское, «пассивистское» понимание причинности и законов природы как регулярной последовательности усиленно защищается в: Hobart R.E. Hume without Scepticism (I–II). — «Mind» 39, 1930. Этот автор утверждает, что «просто последовательность самих событий порождает нашу характеристику их как необходимых». В известном смысле это верно и для защищаемого мною понимания причинности. Идея естественной необходимости, как я ее понимаю, основывается на той идее, что мы способны нечто вызвать, совершая нечто другое. Однако наше знание о том, что совершенные действия «вызывают» какие-то следствия, основано на наблюдении регулярных последовательностей событий, Следовательно, утверждение, что нечто «вызывает» нечто другое, вводит в заблуждение: это «вызывание» есть не что иное, как регулярная последовательность событий. Кроме того, сознание способности совершать действия покоится на нашей уверенности в том, что определенные положения дел не будут изменяться (или изменятся определенным образом), если мы-продуктивно или превентивно — не вмешаемся в ход природных событий. Откуда в нас эта уверенность? Очевидно, из опыта. Поэтому в конечном итоге понятие действия опирается на наше знание эмпирических регулярностей.

133

(42) В работе: Simon H. Causal Orderingand Identifiability. — Studies in Econometric Method, ed. by W. C. Hood and T.C. Koopmans. N.Y., 1953, защищается сходное понимание проблемы асимметрии каузального отношения. Автор отвергает мнение о том, что «причину можно определить как функциональное отношение в конъюнкции с последовательностью