во времени». С его точки зрения, асимметрию каузального отношения следует объяснить на основе способности контролировать и вмешиваться в структуру модели.

134

(43) Используемая нами грубая модель, или мысленное представление, конечно же, не претендует на реалистичность. «Мозговые события» недоступны зрительному наблюдению «в принципе». С точки зрения настоящего анализа модель осуществляет свою логическую функцию, если принимается допущение о том, что мозговые события являются нервными процессами, которые можно определить и идентифицировать независимо от их воздействий на процессы, называемые «мышечной деятельностью». Я не берусь судить о том, выполняется ли на самом деле это условие независимости. Я не знаю, обсуждался ли когда-нибудь этот вопрос. Однако он вполне заслуживает рассмотрения.

135

(44) Наиболее интересный анализ идеи о том, что агент способен вызывать мозговые события «в прошлом», см. в: Chisholm R. M. Freedom and Action. Согласно Чизхолму, совершая какое-то действие, например поднимая руку, агент заставляет произойти какие-то события в мозгу. Каузальное отношение этого типа, т. е. отношение между агентом и событием в мире, Чизхолм называет имманентным. Он отличает его от каузального отношения, называемого им транзиентным, которое существует между какими-то двумя событиями. Таким образом, связь между подниманием руки и (предшествующими) событиями в мозгу является транзиентной причинностью. Ссылаясь на различие, сделанное Чизхолмом, можно сказать, что я защищаю существование транзиентной причинности, действующей в направлении к прошлому, поскольку я пытаюсь доказать, что именно поднимание руки является причиной» появления некоторых предшествующих событий в мозгу. На мой взгляд, понятие Чизхолма об имманентной причинности влечет непреодолимые трудности. Чизхолм утверждает, что «природа транзиентной причинности не более ясна, чем природа имманентной причинности». В известном смысле я могу с ним согласиться. И видимо, можно сказать, что в мое понятие транзиентной причинности, в силу его зависимости от понятия действия, уже входит понятие имманентной причинности. Чизхолм утверждает также, что, «пока мы не усвоили понятие имманентной причинности, мы не поймем понятие транзиентной причинности». Здесь наши позиции сближаются. Если вместо имманентной причинности» мы подставим «действие», то получится мое понимание. При желании можно было бы назвать действие «имманентной причинностью» и тем самым придать этому выражению некоторое значение. Однако я не считаю, что понятие имманентной причинности может прояснить понятие действия.

136

III. ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ И ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ

(1) Это различие между типами объяснения было бы лишь «внешним» различием, если бы телеологические и квазикаузальные объяснения оказались переводимыми в (подлинно) каузальные объяснения. Тогда оставалось бы верным, что справедливость объяснения, например утверждения о том, что человек бежит, потому что хочет успеть на поезд, не зависит от истинности предполагаемой номической связи между поведением (running) человека и его своевременным появлением на станции. Однако справедливость этого объяснения будет зависеть от истинности номической связи между его «страстным желанием успеть на поезд» (интерпретированным, вероятно, как некоторое глобальное состояние в его мозгу или теле) и его поведением (running).

137

(2) Я думаю, что это соответствует точке зрения, принимаемой в: Braithwaite R. B. Scientific Explanation, р. 322–341; Hempel C. G. The Logic of Functional Analysis, Sect. 7; Nagel E. The Structure of Science, p. 40–428. Как утверждает Нагель, «любое высказывание о предмете телеологического объяснения в принципе можно выразить в нетелеологическом языке, поэтому такие объяснения наряду со всеми утверждениями о контекстах их использования переводимы в логически эквивалентные нетелеологические формулировки». Такая точка зрения согласуется с позицией «радикального кибернетизма», излагаемой, например, в: Klaus G. Kybernetik in philosophischer Sicht. p. 290–325.

138

(3) Я не стремлюсь преуменьшить значение перспектив, которые открыла кибернетика для анализа телеологии в каузальных понятиях. Такой анализ помогает прежде всего более четко разграничить типы телеологии, Я не утверждаю, что объяснение целенаправленного поведения и целесообразности нельзя подвести под модель объяснения посредством закона, Я утверждаю лишь, что такая редукция распространяется не на все формы телеологии. Я не стану спорить с теми, кто предпочитает называть нередуцируемые формы по-другому, например интенциональностью, а название «телеология» сохраняет для редуцируемых форм.

139

(4) Было бы трудно, да и педантично возражать против обозначения словом «причина» не только примеров номических связей. Но мне кажется вполне оправданным возражать против обозначения специальным термином «каузальное объяснение» таких объяснений, которые не соответствуют подводящей модели.

140

(5) См.: Mayr E. Cause and Effect in Biology. — In: Lerner D. (ed.). Cause and Effect. N.Y., 1965; Ауala F. J. Teleological Explanation in Evolutionary Biology. — «Philosophy of Science» 37, 1970.

141

(6) Альтернативное название объяснений, опирающихся на номические связи между экспланандумом и некоторым последующим экспланансом — «вторичная» причинность» («terminal causation»). Этот термин изобрел финский философ Кайла (Kaila E. Terminal-kausalitat als Grundlage eines unitarischen Naturbegriffs. I. — «Acta Philosophica Fennica» 10, 1970). Кайла противопоставляет вторичную (terminal) и первичную (initial) причинность. Он утверждал, что вторичная причинность играет важную роль не только в науках о жизни и поведении, но также и в физике, и что роль каузальных объяснений в терминах предшествующих условий сильно преувеличена.

142

(7) Ср.: Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 203, где действие описывается как «единство внешней и внутренней сторон события».

143

(8) Под «бихевиоризмом» обычно понимают учение или метод, истолковывающий поведение организмов в терминах стимулов и ответных реакций. Примечательно, однако, что по отношению к очевидным примерам безусловных и условных рефлексов не вполне естественно говорить о «поведении» (подвергнутого стимуляции и реагирующего организма), Слюнотечение или вздрагивание колена — это реакции на раздражение. Только люди, привыкшие к бихевиористскому жаргону, посчитают естественным называть такие реакции «поведением» собаки или человека. (Однако можно назвать их поведением определенных желез или колена.) Следовательно, утверждение о том, что поведение также можно объяснять в «бихевиористских терминах» как сложные формы реакций на раздражение, можно назвать интересной и спорной частью бихевиористского тезиса. Я думаю, подобные наблюдения полезны, поскольку они обращают внимание на концептуальные различия и предостерегают против сверхпоспешных обобщений. У меня нет желания протестовать против принятой специальной терминологии в психологических исследованиях. О понятии поведения и близких понятиях действия и движения см. интересную статью: Нamlуn D. W. Behaviour. — «Philosophy» 28, 1953.

144

(9) Может оказаться полезным провести различие между логическими и каузальными следствиями. Когда мы говорим о следствиях точки зрения, суждения или высказывания, мы обычно имеем в виду логические следствия. Но когда речь идет о действии, этот термин почти всегда означает каузальные следствия.

145

(10) Ср. пример человека, качающего насос в: Anscombe G. E. M. Intention, 1957.

146

(11) Более полное изложение логики понятий действия см. в: Wright G. Н. von. Norm and Action; An Essay in Deontic Logic and the General Theory of Action.

147

(12) Мышечная деятельность вызывается нервной деятельностью. Защитники точки зрения, которую я здесь кратко излагаю, будут, следовательно, утверждать, что непосредственным следствием желания является некоторое нервное событие, которое в таком случае будет считаться непосредственным внешним аспектом действия. Ср.: Pritchard H.A. Acting, Willing, Desiring. Moral Obligation: Essay and Lectures. Oxford, 1949, p. 193: «Если мы хотим произвести некоторое движение телом и считаем, что мы вызвали его, мы не могли его непосредственно вызвать. Ибо то, что мы непосредственно вызвали, если таковое существует, должно быть некоторым изменением в нашем мозгу». Однако нервные события нельзя квалифицировать как непосредственный внешний аспект действия. Это так, поскольку они не являются результатами базисных действий (см. гл. II, разд. 8). Если они как-то и относятся к внешнему аспекту действия, то только в качестве следствий результатов определенных базисных действий (ср. обсуждение возможного примера ретроактивной причинности в гл. II, разд. 10). Если мы, рассматривая волю как причину действия, считаем ее причиной нервных событий, которые в свою очередь вызывают некоторое поведение, мы, следовательно, истолковываем нервные состояния как некоторый «клин», разделяющий внутренний и внешний аспект действия. Необходимость такого разделения служит, по моему мнению, лишь иллюстрацией концептуальной необоснованности «каузальной теории действия».

148

(13) Подчеркивание Юмом независимости причины и следствия см. особенно в: Юм Д. Трактат о человеческой природе, кн. I, ч. III, гл. 6, Кроме того, если согласиться с тем, что каузальные связи являются видами естественной необходимости, то возникнет желание утверждать, что причина и следствие должны быть логически независимыми.

149

(14) Наиболее упорно эта позиция защищается Мельденом и рядом авторов, находящихся под его влиянием. Ср.: Melden A. I. Free Action. London, 1961, p. 53: «Внутреннее событие, которое мы называем «актом воли»… должно быть логически отличным от предполагаемого следствия — это, несомненно, один из уроков, который мы можем извлечь из анализа причинности Юма. Однако не может быть акта воли, не связанного логически с предметом желания, — стремление понятно только как стремление к тому, что желается».

150

(15) Ясный анализ этого аргумента с обоснованными критическими замечаниями см. B: Stoutland F. The Logical Connection Argument. — «American Philosophical Quarterly» 7, 1970.

151

(16) Так, например, в указанной работе Мельдена, как ясно из приведенной в прим. 14 цитаты, а также в: Daveney T. F. Intentions and Causes. — «Analysis» 27, 1966, или: White A. R. The Philosophy of Mind. N.Y., 1967. Ср. также: Wittgenstein L. Zettel. Oxford, 1967 Sects. 53–60.

152

(17) Ср.: Stoutland F. The Logic Connection Argument, p. 125. Автор вполне справедливо указывает, что понимание «объектов интенций как части внутренней структуры интенций» никоим образом не противоречит возможности (утверждению) о том, что «связь между интенциями и наличием того, что их осуществляет, является случайной».

153

(18) Для того чтобы показать, что два сингулярных высказывания р и q являются логически независимыми, необходимо показать, что по крайней мере одна из четырех комбинаций — р amp;q, р amp;~ q, ~р amp;q, ~р amp;~ q — является логически невозможной. Просто из того факта, что логически невозможно верифицировать или фальсифицировать одно высказывание, не верифицируя или фальсифицируя также и другое, еще нельзя заключить, что высказывания являются логически независимыми. Такой вывод можно сделать только при условии, что существует логическая возможность получения истинностного значения, т. е. верификации или фальсификации, любого сингулярного высказывания. Я считаю приемлемым такое понимание отношения верифицируемости и пропозиционального значения, однако я не буду его здесь доказывать.

154

(19) Возможность функционирования интенций в качестве причин специально рассматривается в: Taylor Ch. The Explanation of Behaviour. London, 1964; Daveney T. F. Intentions and Causes; Malcolm N. The Conceivability of Mechanism. — «The Philosophical Review» 76, 1968. Ч. Тейлор утверждает (с. 33), что интенции «вызывают» поведение. Однако он в то же время отрицает, что интенция является «каузальным антецедентом» поведения. Тейлор использует слово «причина» в том же смысле, в каком я использую термин «юмовская причина». Однако, как замечает Малкольм слово «причина» имеет и более широкое значение. Малкольм проводит различие между интенциями самого действия и ранее сформированными интенциями совершить некоторое действие. Первые ни в каком смысле