иное, как накопленный труд, однако одновременно с этим она говорит, что рабочий не только не может купить всего, но вынужден продавать самого себя и свое человеческое достоинство;
– согласно ей, труд есть единственный источник богатства, но этим богатством владеют нетрудящиеся, которые всюду одерживают верх над рабочим и диктуют ему законы;
– по ее словам, труд есть единственная неизменная цена вещей, но нет ничего более подверженного случайным колебаниям, чем цена на труд;
– разделение труда увеличивает его производительную силу и в то же время низводит рабочего до уровня машины;
– «согласно политэкономам, интерес рабочего никогда не противостоит интересу общества, тогда как в действительности общество всегда и непременно противостоит интересу рабочего» [1, т. 42, с. 53].
Какова сущность труда?
Подлинный гуманизм, продолжает Маркс, ставит в центр внимания не абстрактные выкладки о росте общего богатства нации, а реальные жизненные условия конкретного человека, причем непременно всякого человека. Коль скоро человечество преимущественно состоит из трудящихся, а среди них наиболее тяжелым является положение пролетариев, то реальным, т.е. действительно заботящимся об интересах всякого человека, гуманизм может стать, лишь защищая интересы пролетариев. В то же время пролетариат, борясь за свои интересы, выступает в интересах всего человечества. Поэтому пролетарский гуманизм, считает Маркс, есть единственно реальный, а не абстрактный, не иллюзорный, гуманизм. Поэтому и ученый, выступающий с позиций такого гуманизма, оказывается на единственно реальной и истинной, а не иллюзорной и ложной научной позиции.
Особый интерес для понимания глубоко конструктивного характера этой позиции Маркса представляет заключительная часть основного авторского текста фрагмента о заработной плате. В ней сформулировано первое выражение принципиально нового, собственно Марксова, подхода к находящимся теперь в поле его зрения проблемам политической экономии. Если до сих пор Маркс вел преимущественно имманентную критику буржуазных экономистов («Теперь станем целиком на точку зрения политэконома…» – писал он), то теперь он решительно намеревается раздвинуть эти рамки, сковывающие его собственную позицию:
«Поднимемся теперь над уровнем политической экономии и поищем в изложенных выше, переданных чуть ли не собственными словами политэкономов положениях ответа на двail, которые либо хотят повысить заработную плату и этим улучшить положение рабочего класса, либо (подобно Прудону) усматривают цель социальной революции в уравнении заработной платы? Труд фигурирует в политической экономии лишь в виде деятельности для заработка» [1, т. 42, с. 54].
Здесь Маркс затрагивает два кардинальных вопроса науки об обществе, исключительно важные и для ее философского плана: о направлении развития человеческой истории и о средствах, содействующих этому направлению. Эти вопросы и ранее стояли перед Марксом, но в иной форме. Их новая форма непосредственно вытекает из предшествующего анализа, в особенности из характеристики положения рабочего в прогрессирующем обществе, где в результате повышения заработной платы «продукт труда противостоит рабочему как нечто все более и более чуждое» [1, т. 42, с. 51].
Теперь Маркс все более обращает внимание на вопрос о содержании, о сущности самого труда. Вскрываемые им антиномии буржуазных экономистов непосредственно относятся именно к проблеме труда: «А что сам труд – не только при нынешних его условиях, но и вообще постольку, поскольку его целью является лишь увеличение богатства, – оказывается вредным, пагубным, это вытекает из собственных рассуждений политэкономов, хотя они этого и не замечают» [там же, с. 53]. Резюмируя положение рабочего в наиболее благоприятном для него состоянии общества, Маркс все внимание сосредоточивает на связи между нищетой рабочего и характером его труда: «…при прогрессирующем состоянии общества гибель и обнищание рабочего есть продукт его труда и произведенного им богатства. Иными словами, нищета вытекает из сущности самого нынешнего труда» [там же]. Наконец, этот нарастающий интерес к сущности труда концентрируется в поставленном Марксом выше вопросе: какой смысл в ходе развития человечества имеет это сведение большей части человечества к абстрактному труду?
И вот начало ответа: «Труд фигурирует в политической экономии лишь в виде деятельности для заработка». На этом фрагмент обрывается. На этом заканчивается и первая стадия анализа Марксом источников дохода.
Внимание Маркса привлекает борьба крупного и мелкого капитала, в ходе которой крупный капитал во всех отношениях обладает решающими преимуществами, он накапливается в соответствии со своей величиной быстрее; отношение основного капитала к оборотному складывается для крупного капитала гораздо благоприятнее, чем для более мелкого; крупный капиталист вводит для себя своего рода организацию процесса производства и т.п. В итоге крупный капиталист, как правило, побеждает в конкурентной войне, подчиняя себе мелких капиталистов или вовсе разоряя их, в обоих случаях превращаясь в монополиста. Затем развертывается война между монополистами, где опять побеждает более крупный, и т.д. Таково же и взаимоотношение между крупной и мелкой земельной собственностью. Ряд особых обстоятельств еще более усугубляет это отношение в пользу крупного землевладения, что ведет к вымыванию, исчезновению мелкой земельной собственности. Развивается и углубляется противоречие внутри самой собственности.
Судьбы частной собственности
Здесь Маркс вновь оказался перед проблемой, занимавшей его еще с весны 1842 г., – проблемой дробления земельной частной собственности. Только теперь, когда он подошел к вопросу как пролетарский революционер и одновременно как экономист, философ и историк, он смог вскрыть историческую необходимость раздела земельных владений, а главное – открыть социалистический путь его преодоления.
Теперь он видит, что земельная собственность, освободившись от феодальной монополии, крайней формой которой является майорат, втягивается в орбиту конкуренции и, как всякий товар, подчиненный законам конкуренции, теряет устойчивость: то сокращается, то увеличивается, переходит из рук в руки и т.п. Непосредственным результатом конкуренции в земельной собственности оказывается ее распыление среди многих владельцев. Это ведет и к распылению труда, когда каждый вид работы выполняется каждым от начала до конца, что порождает ее неэффективность. Напротив, в крупных хозяйствах труд расчленен на простые операции и потому более эффективен, вследствие чего мелкие хозяйства неизбежно поглощаются крупными и возникает новая монополия – циничная в утверждении своекорыстия как принципа. «Поэтому, – заключает Маркс, – там, где имеет место раздел земельных владений, не остается ничего иного, как либо вернуться к монополии в еще более отвратительном виде, либо подвергнуть отрицанию, упразднить самый раздел земельных владений. Но это уже не возврат к феодальному землевладению, а устранение частной собственности на землю вообще» [1, т. 42, с. 83].
Следовательно, упразднение частной собственности на землю Маркс рассматривает как средство избежать капиталистическую монополию там, где она еще не утвердилась. Но и там, где эта монополия восторжествовала, следствием ее собственного развития также будет упразднение частной собственности, но уже в форме революционного переворота. А именно: капиталистическая монополия на землю низводит заработную плату сельскохозяйственных рабочих к минимуму, однако под действием конкуренции с промышленностью и с зарубежными землевладельцами-монополистами «сведенную до минимума заработную плату приходится снижать еще больше, чтобы можно было выдержать новую конкуренцию. А это неизбежно ведет к революции» [1, т. 42, с. 85].
Таким образом, Марксу уже до известной степени удается объяснить не только прошлое и настоящее частной собственности на землю, но и грядущее ее уничтожение в результате действия конкретных экономических законов. Правда, он пока ограничивается обращением к законам конкуренции в их наиболее общей форме. Но и это уже – существенный прогресс на пути материалистического обоснования общественного идеала.
Общественный идеал выступает здесь уже как социалистический, получивший более конкретную и весьма впечатляющую форму – форму ассоциации: «Ассоциация, в применении к земле, использует выгоды крупного землевладения в экономическом отношении и впервые реализует первоначальную тенденцию раздела – равенство. Точно также ассоциация восстанавливает разумным путем, а не посредством крепостничества, барства и нелепой собственнической мистики, эмоциональное отношение человека к земле: земля перестает быть объектом торгашества и благодаря свободному труду и свободному наслаждению опять становится подлинным, личным достоянием человека» [там же, с. 83].
Термином «ассоциация», заимствованным из словаря французских утопических социалистов, Маркс конкретизирует свое понимание общественного идеала, выражавшееся им до сих пор в основном в терминах «демократия», «социализированный человек», «результат человеческой эмансипации». Именно ассоциация как форма социальных связей между людьми станет непосредственным продуктом устранения частной собственности в результате развития самой частной собственности.
Таков итог Марксова анализа природы и будущего крупной капиталистической собственности, прервавшего ответ на два кардинальных вопроса, поставленных им в конце первого этапа работы. Теперь, на последних шести страницах первой рукописи мы находим ответ и на эти вопросы: через все три колонки, не считаясь с ранее проставленными заголовками («Заработная плата» и т.д.), идет текст, существенно отличающийся от предыдущего, – цельный, как бы на одном дыхании написанный, фрагмент об отчужденном труде.
Проблема отчужденного труда
и частной собственности
Этот фрагмент – центральный, философски чрезвычайно важный и наиболее сложный раздел «Экономическо-философских рукописей». Адекватно воспринять его можно лишь в контексте остальных разделов – как определенный этап развертывания всего содержания рукописи. В этом контексте существенны следующие аспекты:
– фрагмент об отчужденном труде представляет собой попытку общетеоретического и собственно философского осмысления первых результатов экономических исследований Маркса и в особенности результатов параллельного анализа трех источников дохода;
– фрагмент написан с тех же позиций пролетарского гуманизма и также пронизан духом социалистического идеала, как и анализ трех источников дохода;
– выводы философско-экономического исследования получают в этом фрагменте определенное историческое обоснование, являясь в этом смысле развитием философско-исторических исследований Маркса в 1843 г.;
– сформулированные в нем идеи развиваются в последующих разделах рукописей как по существу их содержания, так и в отношении их места в структуре воззрений молодого Маркса.
Философское осмысление результатов экономического анализа проявляется в этом фрагменте прежде всего в материалистической критике методологических основ буржуазной политической экономии. Начатое год назад «переворачивание» науки об обществе (на примере гегелевской философии
