Марксом будет создана научная теория кризисов, которая конкретизирует прогностическую функцию тезиса о том, что «ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора…» [1, т. 13, с. 7].
Теория непрерывной революции вошла в сокровищницу марксистской теоретической мысли. В этой теории К. Маркс и Ф. Энгельс раскрыли важнейшие закономерности протекания буржуазно-демократической революции – тенденцию к перерастанию демократической борьбы трудящихся в социалистическую революцию, реальную возможность перехода к пролетариату руководящей роли на демократическом этапе революции, необходимость союза пролетариата с крестьянством как на общедемократическом, так и на социалистическом этапе революции и т.д. Эти закономерности в полной мере проявились в ходе дальнейшего развития мирового революционного движения.
Лишь некоторые положения марксистской теории непрерывной революции, например положение о всемирном характере пролетарской революции, были в дальнейшем пересмотрены и уточнены марксистами. Убеждение Маркса и Энгельса в том, что пролетарская революция первоначально может произойти только одновременно во всех ведущих капиталистических странах, объяснялось историческими условиями того времени, а именно недостаточным уровнем развития капиталистического производства в основных европейских странах, сравнительно незначительной численностью пролетариата и его еще не сформировавшейся классовой зрелостью; поэтому пролетариат отдельной страны не мог рассчитывать на то, чтобы взять и удержать в своих руках политическую власть без поддержки со стороны пролетариев других стран. В ходе последующего исторического развития, с возникновением империализма, ситуация изменилась, и пролетарская революция смогла победить впервые в одной стране – в России.
В начале XX в. В.И. Ленин развил марксистскую теорию непрерывной революции применительно к новым условиям, учитывая возросшую неравномерность развития капиталистических стран в эпоху империализма и нарастание острых противоречий между ними; он сделал выводы о возможности победы социализма первоначально в нескольких и даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране, о гегемонии пролетариата не только на социалистическом, но и на демократическом этапе революции.
Последующие дискуссии в истории марксизма о выводах К. Маркса и Ф. Энгельса из событий 1848 – 1850 гг.
В 1895 г. во Введении к работе Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» Ф. Энгельс специально рассматривает вопрос о непрерывной революции с учетом происшедших со времени 1848 – 1849 гг. исторических событий. Энгельс подчеркивает, что после революции 1848 – 1849 гг. начался бурный рост капитализма в европейских странах, сформировался крупнопромышленный пролетариат и развивался антагонизм пролетариата и буржуазии. Он пишет по поводу ранее существовавшего у него и у К. Маркса ожидания непрерывной революции уже в середине XIX в.: «История показала, что и мы и все мыслившие подобно нам были неправы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко еще не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства; она доказала это той экономической революцией, которая с 1848 г. охватила весь континент и впервые действительно утвердила крупную промышленность во Франции, Австрии, Венгрии, Польше и недавно в России, а Германию превратила прямо-таки в первоклассную промышленную страну, – и все это на капиталистической основе, которая, таким образом, в 1848 г. обладала еще очень большой способностью к расширению» [1, т. 22, с. 535]. Тем самым Ф. Энгельс признает, что расчет на быстрое и непрерывное развитие революции в Европе в 1848 – 1849 гг. и в более поздний период не оправдался, поскольку историческое развитие показало наличие у капитализма еще не израсходованных резервов.
Упомянутые выводы Энгельса относятся непосредственно к конкретным условиям развития европейских стран во второй половине XIX в. Поэтому неправильной является точка зрения, культивировавшаяся многими теоретиками II Интернационала, будто Ф. Энгельс в своем «Введении» 1895 г. объявил теорию непрерывной революции вообще ложной. Если непрерывная революция не осуществилась в европейских странах в 1848 г. и в более поздний период в XIX в., то это не значит, что такой возможности в то время не существовало и что пролетариат в принципе не мог ее использовать в своей деятельности. История на каждом этапе всегда реализует лишь одну из многих возможностей, тогда как другие возможности остаются не реализованными в силу ряда более или менее значительных объективных и субъективных причин. Но это не исключает того, что в несколько иной ситуации не реализовавшаяся однажды возможность получит реальные условия для своего осуществления. Так оно и произошло: не реализовавшаяся в 1848 – 1849 гг. в Европе возможность непрерывной революции стала реальной в России в 1917 г.
Главное заключается в том, что идея непрерывной революции отражает объективную закономерность исторического развития, которая состоит в неизбежности сближения общедемократических движений с социалистическими в ходе революции в условиях позднего капиталистического общества, в перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Кроме того, из высказываний Энгельса неверно было бы делать вывод о том, что в условиях революции 1848 – 1849 гг. неправильной будто бы была революционная тактика, направленная на непрерывное развертывание революции. Эта тактика была верна уже потому, что вела к максимальному развитию революционной энергии народа и соответствовала классовым интересам пролетариата, поскольку ориентировалась на прогрессивную тенденцию общественного развития. Вообще проверка того, могла ли данная возможность осуществиться в такой-то исторический период, достигается не только и не столько с помощью теоретических доказательств, сколько посредством практической борьбы за ее осуществление, иногда даже исключительно этим последним путем. Только длительная историческая практика может показать, какие именно причины (объективные и субъективные) привели к тому, что такая-то возможность не была реализована. Глядя ретроспективно, осуществившаяся возможность является ставшей и однозначной, то в действительной истории она созидается из множества возможностей. То, что бесспорно для историка, не было таковым для людей, делавших историю, да и для историка оно стало бесспорным лишь потому, что было доказано творческой деятельностью субъектов истории, их практической борьбой, успехами и поражениями. Такова диалектика исторического процесса, чуждого какому бы то ни было фатализму.
Проблема непрерывной революции приобрела чрезвычайную актуальность в период первой русской буржуазно-демократической революции 1905 г. Различные аспекты этой проблемы стояли по существу в центре теоретической полемики, развернувшейся в те годы между Г.В. Плехановым и В.И. Лениным.
Г.В. Плеханов совершенно определенно считал ошибочной теорию непрерывной революции. Он писал, что в более поздний период Маркс и Энгельс не одобрили бы своей тактики 1850 г. «с той ее стороны, которая обусловливалась их тогдашним убеждением в дряхлости капитализма, а следовательно, и в совершенной близости социалистической революции, для которой мелкобуржуазный переворот должен был послужить только прологом» [3, т. XIII, с. 210].
Из конкретных указаний Энгельса, относящихся именно к западноевропейским странам второй половины XIX в., Плеханов ошибочно сделал выводы принципиального характера, отвергая вообще идею непрерывной революции. Обращение Г.В. Плеханова к работам К. Маркса и Ф. Энгельса 1848 – 1852 гг. и более поздним не было продиктовано отвлеченным теоретическим интересом. В этих работах Плеханов искал теоретическое обоснование своей трактовки революции 1905 г. в России.
В ходе революции 1905 г. и в предреволюционный период Г.В. Плеханов исходил из правильного убеждения, что это революция буржуазная; однако, делая выводы догматического характера из опыта европейских буржуазных революций XIX в. и относясь отрицательно к идее непрерывной революции, он считал, что антиабсолютистский переворот в России не может сомкнуться с социалистической революцией и что после буржуазно-демократического переворота России предстоит пережить длительный период развития капитализма, пока станет возможной социалистическая революция. Не политическую власть, а только развитое политическое сознание мог приобрести, по его мнению, русский пролетариат в результате буржуазной революции. Ошибка Плеханова заключалась в том, что разработанная им программа социал-демократии в русской революции была ориентирована на такое ее развитие, которое не «отпугивало» бы либеральную буржуазию и сводилось к ряду половинчатых буржуазных преобразований; она не учитывала реальной возможности перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Ленин разработал самую последовательную революционную программу развития буржуазно-демократической революции в России 1905 г., использовав и развив далее марксистскую теорию непрерывной революции. Преимущественное внимание в те годы В.И. Ленин обращал на ту часть марксистской теории непрерывной революции, в которой шла речь о стратегии и тактике пролетариата на общедемократическом этапе буржуазной революции.
Анализируя в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» политическую направленность «Новой Рейнской газеты», В.И. Ленин отмечал, что поначалу в революции 1848 г. газета выступала как «орган демократии» и что только в апреле 1849 г. К. Маркс и Ф. Энгельс начали предпринимать шаги, направленные на организационное размежевание с демократией и образование самостоятельной рабочей партии. «Этот факт, – писал В.И. Ленин, – показывает нам, во сколько раз менее обнаруживались на немецкой демократической революции (благодаря отсталости Германии в 1848 г. и в экономическом отношении и в политическом – государственная раздробленность) пролетарские черты движения, пролетарская струя в нем» [2, т. 11, с. 129]. Тем не менее, подчеркивал В.И. Ленин, Маркс в ходе революции 1848 г. пришел к выводу о необходимости революционной диктатуры народа для успешного развития революции: «Несомненно, что, извлекая уроки из опыта Германии, освещенного Марксом, мы не можем прийти ни к какому иному лозунгу решительной победы революции, кроме: революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» [там же, с. 126 – 127].
Мысль Ленина заключалась в том, что поскольку пролетарская и вообще, демократическая струя в русской революции 1905 г. в силу исторических обстоятельств была выражена сильнее, чем в европейской революции 1848 г., то для России тем более реальным и осуществимым является восходящий путь развития революции, основные черты которого К. Маркс и Ф. Энгельс описали в своей теории непрерывной революции. В соответствии с этим В.И. Ленин разработал радикальную программу развития русской революции, которая включала подготовку и осуществление вооруженного восстания народа, установление революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, принципиальную допустимость вхождения социалистов во временное революционное правительство и т.п.
В связи с этим последним положением В.И. Ленин критиковал данную Г.В. Плехановым трактовку «Обращения» 1850 г. Плеханов считал, что Маркс в «Обращении» высказался против участия социалистов во временном мелкобуржуазном правительстве. Доказывая ошибочность этого вывода Плеханова, В.И. Ленин писал: «…в знаменитом „Обращении“ Маркс совершенно не касается вопроса о принципиальной допустимости участия
