хотя такой ответ вряд ли удовлетворит нашего скептика. Ответ этот заключается в следующем: утверждение, суждение, высказывание или мнение истинно, если, и только если, оно соответствует фактам.
Что же, однако, мы имеем в виду, когда говорим о соответствии высказывания фактам? Хотя наш скептик, или релятивист, пожалуй, скажет, что на этот второй вопрос так же невозможно ответить, как и на первый, на самом деле получить на него ответ столь же легко. Действительно, ответ на этот вопрос нетруден — и это неудивительно, особенно если учесть тот факт, что любой судья предполагает наличие у свидетеля знания того, что означает истина (в смысле соответствия фактам). В силу этого искомый ответ оказывается почти что тривиальным.
В некотором смысле он действительно тривиален. Такое заключение следует из того, что, согласно теории Тарского, вся проблема заключается в том, что мы нечто утверждаем или говорим о высказываниях и фактах, а также о некотором отношении соответствия между высказываниями и фактами, и поэтому решение этой проблемы также состоит в том, что нечто утверждается или говорится о высказываниях и фактах, а также о некотором отношении между ними. Рассмотрим следующее утверждение.
Высказывание «Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15» соответствует фактам, если, и только если, Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15.
Когда вы прочтете эту набранную курсивом фразу, первое, что, по всей вероятности, поразит вас, — это ее тривиальность. Однако не поддавайтесь обманчивому впечатлению. Если вы вглядитесь в нее вновь, и на этот раз более внимательно, то увидите, что в ней говорится (1) о высказывании, (2) о некоторых фактах и (3) что эта фраза поэтому задает вполне ясные условия, выполнения которых следует ожидать, если мы хотим, чтобы указанное высказывание соответствовало указанным фактам.
Тем же, кто считает, что набранная курсивом фраза слишком тривиальна или слишком проста для того, чтобы сообщить нам что-либо интересное, следует напомнить уже упоминавшееся обстоятельство: поскольку каждый (пока не начнет задумываться над этим) знает, что имеется в виду под истиной или соответствием c фактами, то наше прояснение этого должно быть в некотором смысле тривиальным делом.
Продемонстрировать правильность идеи, сформулированной в набранной курсивом фразе, можно при помощи следующей фразы:
Сделанное свидетелем заявление: «Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15» — истинно, если и только если, Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15.
Очевидно, что и эта набранная курсивом фраза достаточно тривиальна. Тем не менее в ней полностью приводятся условия для применения предиката «истинно» к любому высказыванию, произнесенному свидетелем.
Возможно, что для некоторых более приемлемой покажется следующая формулировка нашей фразы:
Сделанное свидетелем заявление: «Я видел, как Смит входил в ломбард чуть позже 10.15» — истинно, если, и только если, свидетель видел, как Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15.
Сравнивая третью набранную курсивом фразу со второй, нетрудно увидеть, что во второй из них фиксируются условия истинности высказывания о Смите и его действиях, тогда как в третьей — условия истинности высказывания о свидетеле и его действиях (или о том, что он видел). Таково единственное различие между этими двумя фразами: и та и другая формулируют полные условия истинности для двух различных высказываний, заключенных в кавычки.
Основное правило дачи свидетельских показаний состоит в том, чтобы очевидцы события ограничивали свои показания только тем, что они действительно видели. Соблюдение этого правила иногда может помочь судье отличить истинное свидетельство от ложного. Поэтому можно сказать, что третья фраза имеет некоторые преимущества по сравнению со второй c точки зрения поиска истины и ее обнаружения.
Однако для наших настоящих целей важно не смешивать вопрос реального поиска и обнаружения истины (то есть эпистемологический или методологический вопрос) c вопросом о том, что мы имеем в виду или что мы намереваемся сказать, когда говорим об истине или о соответствии фактам (логическая или онтологическая проблема истины). c точки зрения этого второго вопроса третья набранная курсивом фраза не имеет никаких преимуществ по сравнению со второй набранной курсивом фразой. В каждой из этих фраз формулируются полные условия истинности входящих в них высказываний.
Следовательно, во всех трех случаях мы получаем совершенно одинаковый ответ на вопрос: «Что есть истина?» Однако ответ этот дается не в прямой форме, а при помощи формулировки условий истинности некоторого высказывания, причем в каждой из рас сматриваемых фраз эти условия формулируются для разных высказываний.
Поппер К Факты, нормы и истина дальнейшая критика релятивизма // Логика и рост научного знания. М., 1983 С. 379 — 382
Мир философии: Книга для чтения. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. М.: Политиздат, 1991. — 624 с.
ISBN 5-250-01382-1 (Ч. 2)
В книгу включены отдельные работы и извлечения из трудов философов разных эпох, включая и современность. Предназначенная в помощь тем, кто изучает курс философии по учебнику для вузов «Введение в философию» (под ред. И. Т. Фролова), она представит интерес для широкого круга читателей, интересующихся философской проблематикой.
В предлагаемой читателю второй части антологии философских текстов представлены следующие мыслители разных эпох:
Античная философия
1. Аристотель (384 — 322 до н. э.)
2. Вергилий (70 — 19 до н. э.)
3. Геродот (между 490 — 480 — ок. 425 до н. э.)
4. Лукреций Кар (ок. 99-55 до н. э.)
5. Платон (428/427 — 348/347 до н. э.)
6. Фукидид (ок. 460 — 400 до н. э.)
7. Цицерон (106 — 43 до н. э.)
1. Николай Кузанский (1401 — 1464)
2. Фома Аквинский (1225/26 — 1274)
Философия эпохи Возрождения
Дж. Бруно (1548 — 1600)
М. Монтень (1533 — 1592)
Эразм Роттердамский (1469 — 1536)
Философия эпохи научной революции (XVII в.)
Ф. Бэкон (1561 — 1626)
Т. Гоббс (1588-1679)
Г. Лейбниц (1646 — 1716)
Б. Паскаль (1623 — 1662)
Б. Спиноза (1632 — 1677)
Философия эпохи Просвещения и немецкий классический идеализм (XVIII нач. XIX в.)
И. Бентам (1748 — 1832)
Вольтер (1694 — 1778)
Г. В. Ф. Гегель (1770 — 1831)
К. А. Гельвеции (1715 — 1771)
И. В. Гёте (1749 — 1832)
В. Гумбольдт (1767 — 1835)
И. Кант (1724 — 1804)
Ж. А. Кондорсе (1743 — 1794)
Ж. Мелье (1664 — 1729)
Ш. Монтескье (1689 — 1755)
Морелли (1717 — 1778)
Ж. Ж. Руссо (1712 — 1778)
И. Г. Фихте (1762 — 1814)
Ф. В. Шеллинг (1775 — 1854)
Ф. Шлегель (1772 — 1829)
Д. Юм (1711 — 1776)
Западная и русская философия XIX в.
М. А. Антонович (1835 — 1918)
А. И. Герцен (1812 — 1870)
Дж. У. Джемс (1842 — 1910)
О. Конт (1798 — 1857)
П. Л. Лавров (1823 — 1900)
Ф. Ницше (1844 — 1900)
Н. П. Огарев (1813 — 1877)
Р. Оуэн (1771 — 1858)
Д. И. Писарев (1840-1868)
Г. В. Плеханов (1856 — 1918)
К. А. Сен-Симон (1760 — 1825)
B. С. Соловьев (1853 — 1900)
Л. Н. Толстой (1828 — 1910)
C. Н. Трубецкой (1862 — 1905)
Н. Ф. Федоров (1828 — 1903)
Л. Фейербах (1804 — 1872)
Ш. Фурье (1772 — 1837)
А. Шопенгауэр (1788 — 1860)
Философия XX в.
М. М. Бахтин (1895 — 1975)
Г. Башляр (1884 — 1962)
Н. А. Бердяев (1874 — 1948)
С. Н. Булгаков (1871 — 1944)
М. Вебер (1864-1920)
В. И. Вернадский (1863 — 1945)
X. Г. Гадамер (р. 1900)
А. Гелен (1904 — 1976)
Э. А. Жильсон (1884 — 1978)
А. Камю (1913 — 1960)
Э Кассирер (1874 — 1945)
К. Леви-Строс (р. 1908)
Ж. Маритен (1882 — 1973)
X. Ортега-и-Гасет (1883 — 1955)
А. Печчеи (1908 — 1984)
Б. Рассел (1872 — 1970)
Ж. П. Сартр (1905 — 1980)
П. Тейяр де Шарден (1881-1955)
С. Л. Франк (1877 — 1950)
3. Фрейд (1856 — 1939)
Э. Фромм (1900 — 1980)
М. Хайдеггер (1889 — 1976)
К. Э. Циолковский (1857 1935)
А. Швейцер (1875 — 1965)
М. Шелер (1874 — 1928)
Л. Шестов (1866 — 1938)
О. Шпенглер (1880 — 1936)
Г. Г. Шлет (1879 — 1940)
М. Элиаде (1907-1986)
К. Ясперс (1883 — 1969)
1. СУЩНОСТЬ И НАЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Что человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью. Голос выражает печаль и радость, поэтому он свойствен и остальным живым существам (поскольку их природные свойства развиты до такой степени, чтобы ощущать радость и печаль и передавать эти ощущения друг другу). Но речь способна выражать и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо… Это свойство людей отличает их от остальных живых существ: только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т.п.
Аристотель. Полигика // Сочинения.: В. 4 т. М., 1984. Т. 4. С. 379
Одним счастьем кажется добродетель, другим — рассудительность, третьим — известная мудрость, а иным — все это [вместе] или что-нибудь одно в соединении c удовольствием или не без участия удовольствия; есть, [наконец], и такие, что включают [в понятие счастья] и внешнее благосостояние (eyeteria). Одни из этих воззрений широко распространены и идут из древности, другие же разделяются немногими, однако знаменитыми людьми. Разумно, конечно, полагать, что ни в том, ни в другом случае не заблуждаются всецело, а, напротив, хотя бы в каком-то одном отношении или даже в основном бывают правы.
Наше определение… согласно c [мнением] тех, кто определяет счастье как добродетель или как какую-то определенную добродетель, потому что добродетели как раз присуща деятельность сообразно добродетели. И может быть, немаловажно следующее различение: понимать ли под высшим благом обладание добродетелью или применение ее, склад души (hexis) или деятельность. Ибо может быть так, что имеющийся склад [души] не исполняет никакого благого дела — скажем, когда человек спит или как-то иначе бездействует, — а при деятельности это невозможно, ибо она c необходимостью предполагает действие, причем успешное. Подобно тому как на олимпийских состязаниях венки получают не самые красивые и сильные, а те, кто участвует в состязании (ибо победители бывают из их числа), так в жизни прекрасного и благого достигают те, кто совершает правильные поступки. И даже сама по себе жизнь доставляет им удовольствие. Удовольствие ведь испытывают в душе, а между тем каждому то в удовольствие, любителем чего он называется. Скажем, любителю коней — конь, любителю зрелищ — зрелища, и точно так же правосудное — любящему правое, а любящему добродетель — вообще все, что сообразно добродетели. Поэтому у большинства удовольствия борются друг c другом, ведь это такие удовольствия, которые существуют не по природе. То же, что доставляет удовольствие любящим прекрасное (philokaloi), доставляет удовольствие по природе, а таковы поступки, сообразные добродетели, следовательно, они доставляют удовольствие и подобным людям, и сами по себе. Жизнь этих людей, конечно, ничуть не нуждается в удовольствии, словно в каком-то приукрашивании, но содержит удовольствие в самой себе. К сказанному надо добавить:
