е. активность-сопротивление комплекса в целом

больше суммы активностей-сопротивлений его

элементов), дезорганизованные меньше суммы своих частей,

нейтральные — равны сумме частей. Богданов подчеркивает,

что организованная система бывает таковою не вообще, не

универсально, а лишь по отношению к каким-либо

определенным активностям, сопротивлениям, энергиям; вместе с

тем по отношению к др. она может быть дезорганизованной,

а к третьим — нейтральной (см. там же, с. 125). Основные

организационные механизмы: конъюгация— соединение

комплексов и ингрессия (вхождение) — метод «вводных»,

или «посредствующих», комплексов для установления

цепной связи. Богданов рисует широкую картину явлений,

подлежащих изучению в рамках тектологии, иллюстрирует

возможности постановки и решения важнейших проблем

с позиций этой науки. Напр., пишет он, «конъюгационная

286

БОГОПОЗНАНИЕ

схема возрастающих возможностей развития говорит нам о

том, что гибель племен и народностей, хотя бы весьма

отсталых, суживает базис дальнейшего развития человечества

в его целом. Она означает уничтожение тех своеобразных

элементов и условий развития, которые возникают из

смешения и из общения разных народностей… Сумма

организационных форм в самом широком смысле этого слова, из

какой исходит прогресс человечества, уменьшается

необходимо и бесповоротно при истреблении отсталых племен»

(там же, кн. 2, с. 53—54). Богданов полагает, что

«структурные отношения могут быть обобщены до такой же

степени чистоты схем, как в математике отношения величин, и

на такой основе организационные задачи могут решаться

способами, аналогичными математическим» (там же, кн.

2, с. 309). Он рисует грандиозные перспективы развития

тектологии, считает, что полный ее расцвет «…будет

выражать сознательное господство людей как над природой

внешней, так и над природой социальной. Ибо всякая задача

практики и теории сводится к текстологическому вопросу:

о способе наиболее целесообразно организовать некоторую

совокупность элементов — реальных или идеальных» (там

же, т. 1,с. 133).

Соч.: Основные элементы исторического взгляда на природу.

СПб., 1899; Эмпириомонизм, кн. 1—3. М.-СПб., 1904-06;

Революция и философия. СПб., 1905; Очерки по философии

марксизма. СПб., 1908; Философия современного

естествоиспытателя. — В кн.: Очерки философии коллективизма, сб. 1. СПб., 1909;

Падение великого фетишизма, Вера и наука (о книге В. Ильина

«Материализм и эмпириокритицизм»). М., 1910; Философия

живого опыта. СПб., 1913; Всеобщая организационная наука

(тектология), ч. 1-2. М., 1913-17; Ч. 3. Берлин — Пг.-М, 1922;

Наука об общественном сознании. М., 1914 (3-е изд. М.—Пп,

1923); Введение в политическую экономию. М., 1917; Вопросы

социализма. М, 1918 (М., 1990); Курс политической экономии

(совм. с И. И. Скворцовым-Степановым), т. 1—2. М., 1918—20;

Элементы пролетарской культуры в развитии рабочего класса.

М., 1920; Учение об аналогиях. — В кн.: Вестник

Социалистической академии, 1923, кн. II; О пролетарской культуре, 1904—24.

Л.—М-, 1924; Борьба за жизнеспособность. М., 1927; Пределы

научности рассуждения. — В кн.: Вестник Коммунистической

академии. 1927, кн. 21; Тектология. Всеобщая организационная

наука, в 2-х кн. М., 1989; Вопросы социализма. Работы разных

лет. М., 1990; Вера и наука (о книге В. Ильина «Материализм и

эмпириокритицизм»). — «ВФ», 1991, № 12.

К Ю. Алексеева, Г. 2?. Кулакова

БОГОИСКАТЕЛЬСТВО- религиозно-философское

течение, возникшее в нач. 20 в. в среде русской либеральной

интеллигенции. Представители богоискательства —

философы и литераторы Д. С Мережковский, 3. Н. Гиппиус,

Я. А. Бердяев, A В. Розанов, С Н. Булгаков, Н. Минский,

Д. Философов инициировали религиозно-философские

собрания в Петербурге и религиозно-философские

общества, издавали журн. «Новый путь» (СПб., 1903—04);

«Вопросы жизни» (СПб., 1905); «Весы» (СПб., 1904-09);

сб. «Проблемы идеализма» (М., 1902), «Вехи» (М., 1909),

«Из глубины» (М., 1918). Бердяев в цикле статей «Типы

религиозной мысли в России» попытался классифицировать

богоискательство, выделяя, с одной стороны, деятельность

Булгакова, Флоренского, Эрна и др., которая направлена на

«возрождение православия», а с другой — «новое

христианство», или «неохристианство» Мережковского. См. также

Философские и религиозно-философские общества и кружки.

Лит.: Мережковский Д. С. Грядущий хам. Чехов и Горький.

СПб., 1906; Он же. Не мир, но меч (К будущей критике

христианства). СПб., 1908; Бердяев Н. А. Новое религиозное

сознание и общественность. СПб., 1907; Он же. Духовный кризис

интеллигенции. СПб., 1910; Минский H. M. Религия будущего

(Философские разговоры). СПб., 1905; Плеханов Г. В. О так

называемых религиозных исканиях в России; Он же. Избр.

философ, произв., т. 3. М., 1957; Зернов Н. Русское

религиозное возрождение 20 в. Париж, 1991.

В. В. Ванчугов

БОГОПОЗНАНИЕ— когнитивный, или теоретический,

элемент отношения человека к Богу Каждый момент и

аспект отношения к божественной реальности есть прежде

всего определенное знание о Боге, а также связанное с этим

знанием знание человека о мире и самом себе. Богопоз-

нание имеет место и в религиозно-индифферентистских,

агностических, скептических, атеистических и

нигилистических способах отношения к бытию Бога, поскольку они

неизбежно включают определенное знание о том, какой

является или могла бы быть та божественная реальность,

существование которой вызывает сомнение или

отрицается. Знание о божественной реальности, возникающее в

религиозном отношении к Богу, предстает в разнообразных

формах: как восприятие и воспроизведение свидетельства,

явленного в священных текстах; как элемент

вероисповедного, молитвенного, мистического переживания и как

содержание соответствующего опыта; как когнитивный

компонент религиозной практики — ритуальной,

богослужебной, проповеднической и др.; как когнитивный

материал религиозного и церковного искусства; как попытки

теоретического осмысления выражения религиозного знания.

В европейской истории теоретическое богопознание ре-

ализовывалось главным образом либо как теологическое

(богословское), либо как относительно автономное

философское (философская теология). Ни философская

теология (за некоторыми исключениями), ни теология

христианской традиции не претендуют на исчерпывающее и полное

постижение природы Бога. Всякое постижение понимается

как ограниченное по охвату и по глубине. Теологическое и

философское богопознание являют определенное

функциональное и содержательное единство. И философская

теология, и теология христианских конфессий представляют

Бога как абсолют, как высшее бытийное начало совокупной

реальности (соответственно — как всеобъемлющий

онтологический объяснительный принцип). При этом такой

принцип должен предстать и как основа интеллигибельности

реальности, в т. ч. исторической и

индивидуально-жизненной. Содержательное единство заключается в том, что

большинство автономных философских учений разрабатывают

философско-теистическое понятие Бога, и это же понятие

образует основу догматических учений о Боге в теологии

христианских конфессий.

При характеристике философско-теологического понятия

Бога в его классической форме представляется

целесообразным прибегнуть к одному различению,

использовавшемуся в поздней схоластике. Это различение между

«метафизической» и «физической» сущностью Бога. Бог по

Своей сущности един со Своим бытием и потому обладает

бытием только через Самого Себя, точнее, Бог есть Свое

бытие. В Боге полностью совпадают сущность и реальное

287

БОГОПОЗНАНИЕ

бытие. Он не только обладает бытием как сущее, т.е.

имеющее бытие, но есть само бытие, или есть

«субсидирующее» (от лат. subsisto — пребывать) бытие. В этом

заключается метафизическая сущность Бога. Как само

бытие Бог есть вся полнота бытия и потому бесконечен. Бог

не ограничивается здесь никаким не-бытием и есть чистое

бытие, чистая актуальность, которая с начала завершенно

пребывает в себе. Бог несказанно превосходит конечное,

подверженное становлению сущее, т.е. трансцендентен по

отношению к сущему, хотя и пребывает одновременно в

нем как его праоснова, т.е. имманентен сущему. Бог

является праосновой мира, вообще всякого многообразного

сущего. В Нем коренится все, поскольку все исходит из

Него как первопричины и влечется к Нему как к

последней цели. Все участвует в Его полноте и потому является

подобием или, по крайней мере, хранит следы Его

величия. Сама праоснова как таковая коренится не в чем-то

ином, но только в самой себе. В бесконечном

божественном бытии конечное содержание мира в своей

множественности наличествует таким образом, что уже не образует

множественность. Божественное бытие представляет

собой «простоту» и «единичность», это полнота без

множественности. Простота и единичность божественного бытия

означают также совершенную духовность и личностность.

Поскольку телесное бытие содержит не-бытие, то Бог есть

чистый дух. Вместе с тем Бог есть личностное существо.

Таким образом, метафизическая сущность Бога

определяется бытийными свойствами, или атрибутами Бога.

Философский разум оказывается способным

определить их, исходя из отношения Бога к «бытию вообще».

Физическая сущность Бога охватывает вместе с

субсидирующим бытием все Его совершенства. Эти совершенства

определяют конкретнее субсистирующее бытие, их также

можно назвать свойствами, или атрибутами, Бога.

Стремление к познанию «физической» сущности Бога

заключается в постижении атрибутов как Его сущностных свойств.

В самом Боге они не образуют множество, но суть простая

и вместе с тем бесконечная полнота. Богу мы можем

приписать лишь чистые совершенства, которые по своей сути

означают чистое бытие, но не смешанные совершенства, в

сущности которых бытие смешано с не-бытием или с

несовершенством. Традиционный философский теизм — это по

преимуществу философское осмысление ряда атрибутов, в

наибольшей степени доступных философской рефлексии.

К их числу чаще всего относят такие, как простота,

неизменность, вневременность. Вкупе с «бытийными»

атрибутами, отнесенными к «метафизической» сущности Бога, с

одной стороны, и атрибутами, определяющими в основном

отношение Бога к миру, — с другой, они и составляют

базисное содержание философско-теистического понятия. При

рассмотрении атрибутов, или совершенств, Бога возможны

две основные позиции. В соответствии с первой

всемогущество, всеведение, всеблагость, вездесущность,

неизменность, нематериальность и т. п. являются независимыми,

уникальными свойствами, «образцово» представленными в

Боге. В соответствии с другой эти свойства видят в тесной

взаимосвязи, причем каждое выступает, как конкретный

аспект одного и того же первичного свойства, а именно

божественного совершенства. Вторая позиция представляется

более правомерной.

ТЕИСТИЧЕСКОЕБОГОПОЗНАНИЕ. Теизм является

фундаментальной религиозной установкой европейской

цивилизации, и европейская философская теология

неизбежно будет в той или иной форме соотноситься с ним.

Для нее главным является оформление, воспроизведение

и защита философско-теистического понятия Бога.

Философская теология налагает на себя одно ограничение. Она

стремится указать и осмыслить лишь некоторые основные

атрибуты божества, в принципе доступные «естественному»

человеческому разуму, сознательно отвлекающемуся от того

знания, которое стало достоянием человека благодаря

самораскрытию Бога, благодаря божественному откровению.

Большей частью атрибуты Бога определяются посредством

сравнения их со свойствами, присущими пространственно-

временному миру. Философское учение о Боге неизбежно

будет либо теистическим, либо какой-то формой

отрицания теизма. Представляется поэтому возможным разделить

философские учения о Боге на теистические и на такие, где

выдвигается претензия на альтернативу теизму. Возможно и

более дифференцированное членение, в частности деление

на классический и неклассический философский теизм.

В настоящее время наиболее влиятельным является учение

о Боге «процесс-теологии» (С. Александер, А. Н. Уайтхед,

Ч. Хартсхорн, Ш. Огден, Дж. Форд и др.), которая

претендует на преодоление ряда принципиальных изъянов

традиционного философского теизма. Ядром процесс-теологии

во всех ее вариантах является «процесс-теизм», т.е.

теистическое «процессуальное понятие Бога». В философской

теологии могут предприниматься попытки так

концептуализировать божественную реальность, что ее характер будет

являть весьма незначительное сходство с философско-теис-

тнческим понятием Бога. Общие моменты сведутся к

ограниченному набору свойств, которые позволяют

квалифицировать реальность, концептуализируемую в новаторском

философско-теологическом построении, как

«божественную». Такие свойства в конечном итоге сводятся к

определенной трансцендентности по отношению к природному

и прочему сущему, к суверенности по отношению к этому

сущему, а также к абсолютной или безграничной мощи

реальности, концептуализируемой как «божественная». Из

подобных концептуализации, созданных в 1-й пол. 20 в.,

наиболее интересной представляется концепция М. Ше-

лера (позднего периода творчества), а из новейших —

концепция В. Вайшеделя.

БОГОПОЗНАНИЕ ВБОГОСЛОВИИ. Богословие

представляет попытку христианского сообщества

теоретически прояснить и осмыслить свое знание о Боге, мире и

человеке. В своей основе и общих контурах — это то знание,

которое дает Бог, поскольку теология есть прежде всего

теоретическое осмысление факта и содержания

богооткровения, засвидетельствованного в Св. Писании.

Важнейшим конституирующим принципом христианской

теологии является признание Иисуса Христа определяющим

свидетельством Откровения Бога. Базисным условием

христианской теологии именно как христианской

является возможность интерсубъективных (а при определенных

предпосылках и теоретических) высказываний о событии

Богооткровения в Иисусе Христе. Теология есть

систематизированное теоретическое размышление о содержании

и характере религиозной веры. Участие веры делает

теологию особым способом размышления и теоретизирования,

определяет не только содержание, но и базисные

предпосылки рассуждения. В соответствии с фундаментальны-

288

БОГОСТРОИТЕЛЬСТВО

ми представлениями христианства Бог как безусловно

приоритетный предмет теологии есть во многих

отношениях возвышенная и непостижимая тайна. Это

обстоятельство, однако, совсем не означает исключения

разума, рациональности из теологии. Правомерно говорить

о рациональности теологии как об определенной

специфической рациональности, находящейся в сложных и

многообразных отношениях с тем. или иным эпохальным

гештальтом рациональности, с теми или иными ее

культурными спецификациями. В догматико-систематичес-

кой теологии учение о Боге — это