человеческой деятельности и отказом от
признания первичности материальной реальности.
А. О.
ДЕКАБРИСТЫ— русские революционеры-дворяне,
члены тайных обществ в 20-х гг. 19 в., организаторы
военного выступления против самодержавно-крепостнического
строя в декабре 1825. После подавления восстания
правительством Николая I П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, П. Г.
Каховский, С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин
были казнены, остальные 121 человек осуждены на
каторгу и ссылку в Сибирь и на Кавказ, изолированы от
общественно-политической жизни. Идейное течение
декабристов было связано с пробуждением русского
национального сознания после Отечественной войны 1812
и патриотическим стремлением превратить Россию в
высокоразвитую свободную державу Любовью к русскому
народу, желанием для него лучшего будущего объясняли
декабристы свое вступление в тайные общества.
Декабристы испытали также влияние французской и американской
революций, революционных событий в Греции, Испании,
Италии и др. странах. Задачами декабристов были:
отмена крепостничества, свержение или ограничение
самодержавия, установление республиканского или констит
уционно-монархического строя. Общепросветительская
мотивация философии декабристов была выражена в
подчеркивании решающего значения для хода истории «духа
времени» (преобразований, перемен, идеи свободы),
который охватил Россию точно так же, как и европейские
страны. Наиболее известные проекты преобразования
России принадлежали H. M. Муравьеву (конституционно-
монархический) и П. И. Пестелю (республиканский).
Последний содержал в зачаточном виде элементы
социализма, напр., идею уравнительного раздела земли.
Обоснованию социальных идеалов декабристов служили и
материалистические (деистические), и идеалистические,
и религиозно-философские идеи. Так, С. И. Муравьев-
Апостол в «Православном катехизисе», опираясь на
Евангелие, критиковал политическую тиранию, отстаивал
идею свободы и суверенности личности. П. Я. Чаадаев,
хорошо осведомленный о состоянии умов декабристов,
отмечал популярность у них неприятного ему «оледе-
няющего деизма» (по-видимому, деизм и был наиболее
распространенной формой философствования среди
декабристов). Материалистами были: П. И. Борисов,
И. Д. Якушкин, Н. А. Крюков, А П. Барятинский, В. Ф.
Раевский. К деизму склонялись П. И. Пестель, Н. И.
Тургенев, В. И. Штейнгель. На теистических позициях стояли
М. С. Лунин, В. К. Кюхельбекер, М. А. Фонвизин. Среди
декабристов шли дискуссии, продолжавшиеся в сибирский
период, когда мировоззренческие различия стали более
отчетливыми и вылились в противостояние материалисти-
ческо-деистической группы (большинства) и
христианской «конгрегации» (меньшинства).
Каторга и ссылка не привели к угасанию философских
интересов среди декабристов. Фонвизин написал в
ссылке одно из первых в России обобщающих сочинений по
истории философии («Обозрение истории философских
систем» вслед за работами А. И. Галича «История
философских систем» и арх. Гавриила «История философии»),
Фонвизин рассматривает предмет философии с
позиций христианского теизма, излагает историю античной,
средневековой и новой философии, которая завершается
изложением системы Гегеля и «левогегельянцев». Можно
заключить, что и в «последекабрьский» период своего
творчества декабристы сумели отразить философские
интересы русского образованного общества, которые
были параллельны, в частности, дискуссиям
славянофилов и западников, спорам о немецкой классической
философии, поискам новых путей развития русской
философии в 19 в. Хронологические рамки
философского самосознания декабристов охватывают и 1-ю пол.
1820-х гг., включая космологический трактат Штейн-
геля «Опыт… счисления старого и нового стиля» (СПб.,
1819), философско-эстетические работы Кюхельбекера,
примыкавшего к любомудрам, а также сочинения А. П.
Барятинского, Г. С. Батенькова, Н. И. Тургенева и др.
Идеи, близкие по духу декабристам, выражены в книге
А. П. Куницына «Право естественное» (ч. 1, 1818; ч. 2,
1820). Акцентируя национальную проблематику,
декабристы были первым идейным течением в России 19 в.,
сделавшим приоритетной тему национального,
выступив Предшественниками славянофилов. Однако
несмотря на мировоззренческую близость части
декабристов к религиозным течениям русской философии,
декабристы были особо почитаемы лишь
секуляризированной, либеральной и революционной русской
интеллигенцией (Герцен, Огарев, Чернышевский, Лавров, Михайлов-
610
ский). Современники декабристов — Чаадаев и Хомяков в
целом негативно оценивали декабристские проекты
преобразования России, считая их одинаково неприемлемыми и
в политическом, и в теоретическом отношениях. Бесспорно
и глубоко влияние декабристов на русскую художественную
культуру, особенно литературу, которое простиралось от
Пушкина до Толстого.
Лит.: Восстание декабристов. Библиофафия. М— Л., 1929;
Восстание декабристов. Материалы, т. 1—5. М—Л., 1926—27; Избр.
социально-политические и философские произведения
декабристов, т. 1—3. М., 1951; ГабовГ. И. Общественно-политические
и философские взгляды декабристов. М., 1954; Галактионов А. А.,
Никандров П. Ф. Русская философия 9—19 вв. Л., 1989; Lemberg К
Die Nationale Gedankenwelt der Dekabristen. Koln—Gras, 1963; Ma-
zourA. The First Russian Revolution 1825. The Decembrist Movement.
It’s Origins, Development and Significance. Stanford, 1961; RaeffM.
The Decembrist Movement, Englewood Cliffs (N. J.), 1966.
M. А. Маслин
ДЕКАЛОГ, или десятисловие (греч.бекаАоуоо, евр. mi§wot,
ст.-слав, десятословие) — один из древнейших фрагментов
Торы (закона иудеев), названный так по числу кратких
заповедей (Исх 20:1—17). Предположительно датируется 8 в.
до н. э., окончательно сформировался в 6 в. до н. э. Не
исключена вероятность и гораздо более древнего
происхождения: декалог связан с традицией ближневосточных
кодексов. Две заповеди (соблюдение Субботы и почитание
родителей), возможно, не сразу приобрели положительный
вид и возникли раньше отрицательных заповедей (ср.: Исх
21:17; Втор 5:14; 27:16). Текстологически декалог
предшествует Книге Завета (Исх 20:22—23), повторяется с
небольшими изменениями во Втор 5:6—21, Лев 19 также содержит
близкие декалогу заповеди.
Заповеди декалога предъявлены не как идеальное
требование, а как непосредственное выражение жизни —
откровение: в них Бог открывает себя к живому не как
потусторонне-мистическое существо — верховная санкция
заповедей, а в самых конкретных действиях, которым
следуют и внимают; благодеяния Бога продолжаются делами
живых. Только в таком взаимоподдерживаюшем усилии
осуществляется жизнь. Поэтому заповеди не нуждаются в
обосновании, в непременно категорической форме — они
насыщены повествовательными подробностями и в конце
концов переходят в рассказ, но и тогда являются
повелительными. Фактически они даны как природная
закономерность: жизнь не происходит помимо заповедей, их
нарушение прекращает жизнь — жизнь заповедана, заповеди —
жизненны. Слово и жизнь вплетаются друг в друга (см.
также Нагорная проповедь). Заповеди для иудея
самодостаточны и апофатичны: отрицая частные случаи, они говорят
о Боге, и Бог присутствует в них.
Направленность заповедей на подражание Богу, их
слияние с жизнью обеспечивают действенность этики. Жизнь
или смерть переданы не как награда или наказание за
исполнение или нарушение заповедей, а составляют саму
практику их осуществления. Возможность внеэтическо-
го исполнения заповедей исключена. Даже те заповеди,
которые в контексте Библии как будто не обнаруживают
для современного человека явного этического смысла, а
принадлежат к числу ритуальных или правовых (напр.,
запреты идолослужения и воровства), в библейские времена
не были таковыми. Запрет идолослужения ориентирует
заповеди декалога на подражание Богу — на единственно
абсолютно-всеобщую норму — вне этого запрета этическое
действие десятисловия было невозможно. Запрет воровства
не означал запрета лишь на кражу имущества, а равно
распространялся и на родственников, и на животных, не потому
что люди приравнивались к вешам, а потому что жизнь
человека без родных, без накопленного имущества — всего того,
что составляет его достояние, была невозможна. Веши тоже
сотворены Богом, они входят в жизнь как непринадлежащее
человеку, и сосуществуют с ним как и живое. Точно так же
заповедь «не пожелай» запрещает такое желание, которое
затрагивает в человеке внутренне-интимную сферу жизни,
заданную объективно — в вещах и других людях, — а вовсе
не имеет в виду ее положение как «владельца
собственности»: запрет «не пожелай» тождествен запрету «не сделай».
Человеческое намерение, поступки и природа — весь мир
образуют сплошную действительность;
живое—действительность, подчиненную регулирующему воздействию заповеди.
Заповедь почитания родителей (Втор 21:18—21; 27:16) была
связана с отеческим отношением Бога к народу и
предъявлена как обоюдное выражение любви отцов и детей.
Заповедь Субботы — напоминая о труде и отдыхе Бога на седьмой
день творения, распространяла этот пример на людей и
животных. Запреты прелюбодеяния, лжесвидетельства также
опирались на почерпнутые из традиции примеры
категорического неприятия таких действий Богом. Запрет убийства,
возможно, ограничивал обычай кровной мести, остающейся
прерогативой Бога — то, что живет, не уходит из-под
опеки Создателя. Структура декалога воспроизводит порядок
жизни — отношение Бога и человека (со всем живым),
такой же порядок присутствует и в двух главных заповедях
Христа — любить Бога и ближнего. Заповеди декалога были
распространены не только среди иудеев, но только иудеям
они предъявлялись цельно, как абсолютные.
И. В. Кырсберг
ДЕКАРТ(Descartes) Рене (латинизированное имя — Кар-
тезий: Renatus Cartesius) (31 марта 1596, Лаэ, Турень, — 11
февраля 1650, Стокгольм) — французский философ,
физик и математик, представитель классического
рационализма. С 1604 по 1612 учился в иезуитской школе Ла
Флеш, где получил основательное образование.
Несколько лет (1617—21) служил в армии, в начале
Тридцатилетней войны принимал участие в военных действиях; затем
путешествовал по Европе, а в 1629 переселился в
Нидерланды, где прожил до конца жизни, погруженный в
уединенные научные занятия. Здесь были созданы основные
его сочинения — «Рассуждение о методе» (вышло в свет
в 1637, рус. пер. 1950), «Метафизические размышления»
(1641, рус. пер. 1950), «Начала философии» (1644, рус. пер.
1950). Декарт — один из родоначальников
новоевропейской философии и экспериментально-математического
естествознания, выступивший с требованием пересмотра
всей прошлой традиции. При этом в отличие от Ф.
Бэкона, апеллировавшего к опыту и наблюдению, он
обращался к разуму и самосознанию. Не без внутренней полемики
со средневековой философией Декарт требовал положить
в основу философского мышления принцип
очевидности, или непосредственной достоверности, тождественный
требованию проверки всякого знания с помощью
естественного света разума. Это предполагало отказ от всех
суждений, принятых когда-либо на веру. Обычаю и примеру —
611
традиционным формам передачи знания — Декарт
противопоставлял знание достоверное и был убежден, что на
истину «натолкнется скорее отдельный человек, чем целый
народ» (Избр. произв. М., 1950, с. 271) — классическая
формулировка принципа субъективной достоверности,
с которой начинается новая философия и новая наука.
Принцип субъективной достоверности означал установку
не на усвоение чужих мнений, а на создание собственных;
сомнение должно расчистить почву для построения
рациональной культуры, которой должна уступить место
культура традиционного типа. «Архитектором» рациональной
культуры будет, по замыслу Декарта, его метод — новое
средство познания, которое сделает людей «господами
природы» (там же, с. 305). Однако при всей критике
традиционной философии мышление Декарта глубоко
укоренено в традиции: отбрасывая одни элементы
средневекового мышления, он опирался при этом на другие. Его
учение о субстанции, трактовка самосознания, понимание
природы и души выросли на почве средневековой
мысли. Научное знание, по Декарту, должно быть построено
как единая система, в то время как до сих пор оно было
собранием случайных истин. Незыблемым основанием
такой системы должно стать наиболее очевидное и
достоверное утверждение. Вслед за Августином в полемике
со скептицизмом, указавшим на невозможность
усомниться в существовании самого сомневающегося, Декарт
считал абсолютно несомненным суждение «мыслю,
следовательно, существую» (cogito ergo sum). Этот аргумент
предполагает восходящее к платонизму убеждение в
онтологическом превосходстве умопостигаемого над
чувственным и рожденное христианством сознание ценности
субъективно-личного: не просто принцип мышления как
таковой, а именно субъективно пережитый процесс
мышления, от которого невозможно отделить мыслящего, был
положен Декартом в основание философии.
Характерно при этом, что самосознание как принцип философии
еще не обрело полной автономии у Декарта: истинность
исходного принципа как знания ясного и отчетливого
гарантирована существованием Бога — существа
совершенного и всемогущего, вложившего в человека естественный
свет разума. Самосознание у Декарта не замкнуто на себя,
а разомкнуто, открыто Богу, выступающему как источник
объективной значимости человеческого мышления: все
смутные идеи суть продукты только человеческой
субъективности, а потому ложны; напротив, все ясные идеи идут
от Бога, а потому истинны. Здесь в философии Декарта
возникает метафизический круг: существование всякой
реальности, в т. ч. Бога, удостоверяется через
самосознание (присутствие в нашей душе идеи всесовершенного
существа), а объективная значимость данного в сознании —
опять-таки через Бога. Но этот круг — необходимый и
законный: он содержится во всяком акте, в котором сознание,
обращаясь к себе, затрагивает свою абсолютную основу.
В отличие от античного рационализма рационализм
Нового времени в лице Декарта полагает самосознание как
необходимый конститутивный момент мышления. Поэтому
именно Декарт является родоначальником философии,
которая позднее — благодаря Канту — получила название
трансцендентальной. Тем не менее в отличие от Канта
Декарт убежден, что самосознание не есть автономная
реальность, что, будучи взято само по себе, оно не может быть
гарантом объективности, истинности знания. «Если…
мы предположим, что обязаны существованием не
всемогущему Богу, а либо самим себе, либо чему-нибудь
другому, то чем
