La Theoria marxista delTemancipazione humana, 1945;
«Коммунистическая свобода», 1946), противопоставляя
им марксистскую этику тотального человека («К теории
положительного гуманизма», Per la theoria di un umanesimo
positivo, 1949). В это же время издается его «Логика как
положительная наука» (Logica come scienza positiva, 1950), в
которой предпринята попытка преобразования
традиционной диалектики в метод исторического материализма.
В основополагающем труде «Руссо и Маркс» (Rousseau e
Marx, 1957) рассматривает проблемы свободы,
демократии, государства и права, отмечая плодотворность учения
Руссо о свободе и правах человека. Он разрабатывает
марксистскую эстетику и поэтику на конкретном
материале произведений театра, кинематографа, поэзии, прозы
616
ДЕМАРКАЦИИ ПРОБЛЕМА
(«Правдоподобие фильма и другие сочинения», И
verosimile filmico е altri scritti di estetica, 1954). В
«Критике вкуса» (Critica del gusto, 1960) он дал систематическое
изложение эстетики с применением современных
методов (гносеологического, антропологического,
лингвистического, семантического), сопровождающееся критикой
романтической и идеалистической эстетической мысли.
Проблемам диалектики посвящены труды «О
диалектике» (Rinascita, XIX, п. 19, 15 sept., 1962), «Критика
современной идеологии» (Critica dell’ideologia contemporanea,
1967). Философская «школа Делла Вольпе» объединила
таких мыслителей, как М. Росси, Н. Меркер, И. Амброд-
жо, У. Черрони, Л. Коллетти и др.
Соч.: Ореге, а сига di Ignazio Ambbrogio, vol. 1—6. Roma, 1972—73;
в рус. пер. — Критика вкуса, вступит, ст. К. М. Долгова. М., 1979.
Лит.: Долгов К. М. Эстетика Гальвано делла Вольпе. — В кн.:
Современная прогрессивная эстетическая мысль. М., 1974, с. 149—200;
Rossi M. Galvano delia Volpe: delia gnoseologia critica alia logica stori-
ca.-«Crilicamarxista», 1968, N4-5, pp. 165-201, N6, pp. 89—124;
Merker N. Galvano delia Volpe teoretico del marxismo in Dialectica
e sloria, 1972; Ambrogio I. Per una teoria letteraria marxista; Galvano
delia Volpe, in: Ideologie e tecniche letterarie. Roma, 1971; Violi C.
Galvano delia Volpe. Testiestudi( 1922-1977). Messina, 1978.
К. M. Долгов
ДЕМАРКАЦИИ ПРОБЛЕМА— попытка определить
границы области научного знания путем указания
точных критериев научной рациональности. По утверждению
К. Поппера, проблема демаркации — это поиск критерия,
«который дал бы нам в руки средства для выявления
различия между эмпирическими науками, с одной стороны,
и математикой, логикой и «метафизическими»
системами—с другой» (Поппер К. Логика и рост научного
знания. М., 1983, с. 55). Цель этого поиска, предпринятого
неопозитивистами 1930—40-х гг. и продолженного в
последующие десятилетия «критическими рационалистами»,
«исторической школой философии науки» и другими
философами и методологами науки, заключалась в
установлении эталонов рациональности (прообразом подобного
эталона считалось современное математизированное
естествознание) и их применении ко всем сферам
мышления и культуры. Подобная «проверка на рациональность»
должна была вывести метафизику (т. е. традиционную
философию) за границы рациональной науки.
Программа элиминации метафизики посредством
логической реконструкции языка науки связана с именами
Б. Рассела и Л. Витгенштейна. Метафизические проблемы,
по мысли Рассела, возникают тогда, когда
нарушаются правила логики и грамматики языка; в логически
совершенном языке науки традиционные метафизические
высказывания часто обнаруживают свою тривиальность
или бессмысленность и, т. о., утрачивают научную
значимость. Более резкую позицию занимал Витгенштейн в
«Логико-философском трактате»: область рационального
знания полностью совпадает с наукой, а философские
вопросы просто бессмысленны.
Вслед за Витгенштейном логические позитивисты (М. Шлик,
Р. Карнап, X. Рейхенбах и др.) сформулировали ряд
принципов, которые должны были определить точные
границы науки. К ним относятся: а) принцип
универсальности и неизменности критериев научности
(рациональности); б) принцип редуцируемости научного
знания к эмпирическому «базису»; в) принцип
эмпирической проверяемости, или «верифицируемости»; г)
принцип «единой науки» (возможен «унифицированный
язык», на который могут быть «переведены» все научные
дисциплины); д) принцип элиминируемости субъекта
(научное знание должно быть свободно от каких бы то ни
было черт, связанных с его генезисом; роль субъекта
состоит только в получении чувственной информации и ее
обработке по канонам логики).
Поскольку программа логического позитивизма
оказалась невыполнимой (генезис, структура и реальное
функционирование научного знания не могли быть объяснены
в узких схемах эмпирицистского подхода), провалилось и
свойственное этой программе решение проблемы
демаркации (см. также Логический позитивизм, Неопозитивизм).
Усматривая основную причину провала в «нерешенности
проблемы индукции», Поппер в 1934 заметил, что «в своем
стремлении уничтожить метафизику позитивисты вместе с
ней уничтожают и естественные науки, так как законы
науки точно так же, как и метафизические утверждения,
несводимы к элементарным высказываниям о чувственном
опыте» (там же, с. 57—58). Вместо индуктивистских и ве-
рификационистских критериев научности им был
предложен «принцип фальсифицируемости». Т. о., решение
проблемы демаркации теперь понималось не как проведение
разграничительной линии между научно-осмысленными
и бессмысленными высказываниями (на что была
ориентирована методология логического позитивизма), а как
выделение необходимого условия, при котором
когнитивная деятельность может считаться научной. Таким
условием, согласно Попперу, является направленность научной
деятельности на критику своих же собственных
результатов. Метафизика же исключается из науки именно из-за ее
«неопровержимости», хотя метафизические гипотезы
могут рассматриваться как важный эвристический источник
науки; если метафизические предложения включаются в
научное знание, (напр., гипотеза атомизма), то они
перестают быть метафизическими и должны быть подвергнуты
испытаниям в опыте.
Фальсификационизм как критерий демаркации также
оказался неэффективным. Его последовательное
проведение означает, что научная теория с несомненностью
может быть отнесена к сфере науки только после того, как
будет опровергнута опытом. Пока теория не опровергнута,
можно говорить лишь о «принципиальной возможности»
такого опровержения, но подобный критерий слишком
неопределен, чтобы с его помощью проводить четкую
границу научного знания. Кроме того, очевидно, что
требование немедленно отбрасывать теорию, как только она
встречается с «контрпримером», не согласуется с реальной
практикой науки; научное сообщество часто вынуждено
сохранять даже опровергнутую теорию до создания более
успешной.
Представители исторического направления в философии
науки (Т. Кун, Дж. Агасси и др.) отказались от попыток
«внеисторического» определения критериев научной
рациональности. С их точки зрения, «демаркационная
линия», если и может быть проведена, то лишь в
соответствии с господствующей в известный исторический
период «парадигмой» научно-исследовательской
деятельности; определение границ науки зависит от
коллективного решения ученых, руководствующихся не только
617
ДЕМЕТРИЙ
логико-методологическими, но и соображениями,
относящимися к сфере социальной психологии и
социологии. Т. о., проблема демаркации переводилась в плоскость
историко-научного анализа. В конечном счете идея
демаркации в ее первоначальном смысле утратила своих
приверженцев. С одной стороны, признается важность и даже
необходимость метафизики для развития науки, с другой
— подчеркивается влияние науки на развитие
онтологических и гносеологических идей (Э. Макмаллин, Дж. Уоррэл,
К. Хукер, У. Селларс, М. Вартофский и др.), указывается на
невозможность проведения резких граней между наукой и
ненаукой (П. Фейерабенд, С. Тулмин). Многие
современные философы науки считают, что сама идея демаркации
является следствием чрезмерно упрошенного,
«одномерного», т.е. измеренного лишь в логико-структурном плане,
образа науки; отсюда тенденция к объединению
различных — социологических, психологических и даже
экономических — аспектов науки в едином понятии (Н. Решер,
Дж. Холтон, Р. Харре, У. Кнорр, Д. Блур и др.).
Лит.: Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. М.,
1957; Витгенштейн Л. Логико-философский трастат. М., 1958;
Франк Ф. Философия науки. М, 1960; Нарский Я. С.
Современный позитивизм. М., 1961; Швырев В. С. Неопозитивизм и
проблема эмпирического обоснования науки. М., 1966; Карнап Р. .
Философские основания физики. М., 1971; Структура и развитие
науки. М., 1978; Юлина Н. С. Проблема метафизики в
американской философии XX в. М, 1978; Холтон Дж. Тематический анализ
науки. М., 1981; Грязное Б. Логика, рациональность, творчество.
М, 1982; В поисках теории развития науки (очерки
западноевропейских и американских концепций XX века). М, 1982; Поппер К.
Логика и рост научного знания. М., 1983; The Nature of
Metaphysics. L, 1957; Carnap R. The Logical Structure of the World and Pseu-
doproblems in philosophy. Berkley, 1967; Sellars W. Science and
Metaphysics. L.—N. Y, 1968; WaikinsJ. Metaphysics and the Advancement
of Science. — «The Britisch Journal for the Philosophy of Science»,
1975, vol. 26, № 2; Feyerabend P. K. Against Method. An Outline of
Anarchistic Theory of Knowledge. L., 1979.
B. H. Порус
ДЕМЕТРИЙ(AimfjTptoc ) из Лаконии (ок. 150-75 до н. э.) —
философ-эпикуреец, ученик Протарха из Баргилии. Учил
сначала в Милете, затем в Афинах, где был близок Зенону
из Сидона. Фрагменты его сочинений сохранились в
библиотеке папирусных свитков из Геркуланума, среди них:
«О поэзии», «О геометрии», «Затруднения ГТолиэна» (по
математике), сочинение (название неизвестно), в котором
Деметрий защищал взгляд Эпикура на величину Солнца
против стоической критики; сочинение об эпикурейской
теологии; трактат, в котором Деметрий рассматривал
непонятные места из сочинений Эпикура, считая, что от
подобных проблем можно избавиться или с помощью
толкования текста, или предположив, что текст испорчен
переписчиками. Секст Эмпирик приводит мнение Деметрия о
том, как можно в ходе логического доказательства избежать
регресса в бесконечность (Adv. Math. VIII 348—353), а
также его толкование эпикуровского определения времени как
«того, что привходяще к вещам привходящим» (аицятюца
аи|17гтю|хатсоу) (Adv. Math. X 219-220, frg. 294 Usener).
Соч.: Aporie Testuali ed Esegetiche in Epicuro (PHerc. 1012), ed., trad,
e comm. a cura di E. Puglia. Napoli, 1988; Demetrio Lacone La Poesia
(Pherc. 188 e 1014), ed., trad, e comm. a cura di С. Romeo. Napoli,
1988; Demetrio Lacone sulla grandezza del sole (PHerc. 1013), ed. C.
Romeo. — «Cronache Ercolanesi», 1979, 9.
Лит.: Romeo C, Puglia E. Demetrio Lacone, «Syzetesis», 1983 (библ.);
Puglia Angeli A., Dorandi T. H. pensiero matematico di Demetrio
Lacone. — «Cronache Ercolanesi», 1987. 17, p. 89—103; Puglia E.
Demetrio Lacone come scrittore. — Ercolano 1738—1988. 250 anni
di ricerca archeologica. Atti del convegno intemazionale
Ravello—Ercolano—Napoli—Pompei 30 ott.-5 nov. 1988, ed. L. Franchi deH’Orto.
Roma, 1993, p. 289—293; Romeo С. La lestimonianza di Demetrio
Lacone sul nomos pitico (PHerc. 1014 col. XLVIII). — Proceedings of
the XVIII International Congress of Papyrology. Athens 25—31 May
1986, vol. 1,1988, p. 283-289.
M. А. Солопова
ДЕМЕТРИЙ ФАЛЕРСКИЙ(Anufjiptoc о Фа^ретЗс) (ок. 360
— ок. 280 до н.э.) — греческий философ и афинский
государственный деятель. Представитель Перипатетической
школы, ученик Теофраста. В 317—307 абсолютный
правитель (эпимелет) Афин; с 267 при дворе Птолемея I Сотера,
один из основателей Александрийской библиотеки и Му-
сея. Биография Деметрия — у Диогена Лаэртия (V 75—85);
там же — каталог сочинений: 45 названий на этические,
политические, исторические и историко-литературные
темы (не сохранились, фрагменты в собрании Верли).
Деметрий, воплощавший для Цицерона идеал
государственного деятеля, оратора и философа в одном лице, не
был оригинальным мыслителем; его историческая
заслуга — перенос перипатетической учености в Александрию.
Ему принадлежит также древнейшее сохранившееся (у
Стобея) собрание изречений «семи мудрецов»,
Фрагм.: Wehrli F. (hrsg.). Die Schule des Aristoteles. Texte und
Kommentar, Heft IV. Basel-Stuttg., 1968.
Лит.: Wehrli F. Demetrios von Phaleron, RE, Suppl. XI, 1968. col.
514 sq.
А. В. Лебедев
ДЕМИУРГ(греч. orjuoDpyoc;, букв. — изготавливающий
вещи для народа, отсюда — ремесленник, мастер, от Of|uoc
— народ и epyov — работа) —термин древнегреческой
философии для обозначения «творца» («мастера»), введенный
в философский лексикон Платоном в «Тимее» (ср. также
«Государство» VII 530а7). Демиург—творец и отец этой
Вселенной (Tim. 28с), создатель низших богов, мировой души
и бессмертной части человеческой души, творит космос из
со-вечной ему материи («кормилицы», «восприемницы»,
«пластической массы»), наделенной вечным
беспорядочным движением, взирая на вечный первообраз-парадигму
— эйдос (28а, 29а). В этом его отличие от бога теистических
религий, творящего мир из ничего: ни материя, ни
первообраз от демиурга не зависят. Кроме того, он не всесилен:
стремлению ума-демиурга (см. Нус) устроить все «как
можно лучше» противостоит сопротивление материи в виде
детерминистической «необходимости» (ананке). Демиург
«Тимея», очевидно, тождествен с «причиной соединения»
предела и беспредельного {формы и материи) —
прообразом «действующей причины» Аристотеля — в
платоновском «Филебе» (27Ь). Характерное замечание Платона
о «правдоподобном мифе» (Tim. 29d) дало повод уже в
Древней Академии истолковать космогонию «Тимея» как
условно-метафорический язык, применяемый в
«дидактических целях» для выражения вневременных
онтологических структур (Ксенократ, fr. 54 Heinze). Аристотель
подчеркнуто игнорировал демиурга «Тимея» при
изложении платоновского учения и употреблял термин «демиург»
только в прямом значении «ремесленник, мастер»; един-
618
ственное возможное исключение — ранний диалог «О
философии» (fr. 8, 12 и 13 Ross). Трансцендентное понимание
высшего божественного принципа в позднем платонизме
приводит к перекладыванию
