и датировка текстов джайнского канона, неизменно

пополнявшегося за все эти периоды, существенно

варьирует. В джайнский канон входят: 12 анг (основные «члены»),

12 упанг (дополнительные «члены»), 10 пракирна-сутр

(«фрагменты»), 6 чхеда-сутр («дисциплинарные» сутры),

2 отдельных текста и 4 муля-сутр («корневые сутры»), но

фактически шветамбары признают от 45 до 50

канонических текстов. Среди них наибольшее значение с точки

зрения истории философии имеют: из анг «Сутра-кританга» и

«Стхананга-сугра», оба отдельных текста «Нанди-сугра» и

«Ануйогадвара-сугра» и из муля-сутр «Уттарадхьяяна-сутра»,

в которых излагаются мировоззренческие взгляды как

самих джайнов, так и «еретиков» — адживиков, буддистов

и брахманистов. «Сутра-кританга», предназначенная для

ограждения джайнов от «ложных взглядов», является

важнейшим после текстов Палийского канона источником по

начальному периоду индийской философии, воззрениям на

карму и сансару. Дигамбары считают, что вся линия

трансляции учения через прямых последователей Джины давно

оборвалась и признают в качестве канона «четыре Веды».

Среди них третья — «Дравьянуйога» — включает

философские сочинения Кундакунды, Самантабхадры, а также «Татт-

вартхадхигама-сутру» с толкованиями.

В. К. Шохин

ДЖАЛПА(санскр. jalpa — болтовня) — одиннадцатая

категория ньяи, второй вид диспута, наиболее близкий

к софистике. В «Ньяя-сутрах» джалпа определяется как

дискуссия (вада) с добавлением некоторых некорректных

приемов: «джалпа наделена вышеуказанными

[характеристиками], но содержит при обосновании и

опровержении придирки, псевдоответы и то, что ведет к

поражению в диспуте» (1,2.2). По Ватсьяяне, источники знания

и здесь являются основными средствами, ибо благодаря

ним осуществляется обоснование и опровержение, тогда

как придирки и т. д. предназначены в качестве

дополнительных средств для защиты своего мнения, не являются

самостоятельными способами обоснования, но имеют

«оборонительное» значение: он упоминает сутру,

согласно которой джалпа и эристика имеют то же

предназначение для защиты своего тезиса, что и ветки с шипами для

защиты прорастающих семян (IV.2.50). Уддйотакара

оценивает подобные приемы значительно менее

снисходительно, чем его предшественник.

В. К. Шохин

ДЖАСТИФИКАЦИОНИЗМ(от англ. justification —

обоснование) —позиция в методологии науки, согласно

которой научное знание состоит из некоторого множества

базисных предложений, считающихся обоснованными, и

логических следствий из них (логика вывода может быть

дедуктивной или индуктивной). Согласно этой позиции,

базис научного знания может быть образован

интуитивными или самоочевидными истинами, аксиомами,

врожденными или априорными идеями (рационалистический

джастификационизм) или «твердо установленными

фактами» (эмпирицистский джастификационизм).

Базисные научные высказывания вместе со своими

логическими следствиями образуют системы (научные теории,

программы и т. д.), обладающие той или иной степенью

согласованности и логической взаимосвязи. При этом

имеет место фундаментальная асимметрия: для

опровержения (доказательства ложности) такой системы

достаточно единичного «твердо установленного факта»,

однако никакое конечное число фактов не может обеспечить

ее окончательное «доказательное обоснование». Поэтому

радикальный эмпирицистский джастификационизм

неизбежно ведет к выводу об утопичности идеала

конечной обоснованности научного знания. Попытка отойти

от радикализма состоит в том, чтобы заменить понятие

«доказательная обоснованность» понятием «высокая

вероятность» и требовать от научных систем, чтобы их

вероятность, вычисляемая по отношению к конкретному ряду

подтверждений, была не ниже некоторого приемлемого

значения (пробабилизм, от англ. probability —

вероятность). Как радикальный, так и пробабилистский

джастификационизм были подвергнуты критике К. Поппером и

его последователями («критическими рационалистами»),

противопоставившими джастификационизму доктрину

«фальсификационизма», исходящего из

принципиальной гипотетичности научного знания и невозможности

конечного обоснования последнего.

В. И. Пору с

ДЖАТИ(санскр. jati — род, класс) — двузначный термин

индийской философии, означающий: 1) род как класс

индивидов (см. Универсалии в индийской философии); 2)

псевдоответы как невалидные средства диспута,

составляющие пятнадцатую категорию ньяи. В «Ньяя-сутрах»

джати определяется как «[попытка] опровержения

[оппонента] посредством [указаний на простое] сходство или

различие» (1.2.18). В последнем разделе перечисляются 24

разновидности джати с рекомендациями по их

опровержению (V.l. 1—43). Для первой Ватсьяяна приводит пример,

по которому активность Атмана, обладающего

свойствами активной субстанции, мнимо опровергается

контртезисом о его неактивности по сходству с пространством

(как неограниченной субстанцией). «Псевдоответчику»

рекомендуется внимательно рассмотреть связь между

средним и большим терминами в его силлогизме.

Показателен по казуистичное™ псевдоответ предпоследнего

типа: невечность звука отрицается на том основании, что

сама невечность является вечной.

В. К. Шохин

ДЖАЯНТА БХАТГА(Jayanta Bhatta) (ок. 840-900) —

индийский философ, последователь ньяи, автор «Ньяя-

манджари» («Букет логики»), свободного комментария

к «Ньяя-сутрам». Выходец из знаменитой семьи ученых-

637

ДЖЕЙМИСОН

брахманов, состоявших на службе у раджи Кашмира.

Отличался широкой эрудицией и глубоким знанием

современной ему философской мысли. В юности написал

трактат по грамматике, в более зрелом возрасте — пьесу и,

возможно, еще несколько сочинений по дхарме.

«Ньяя-манджари» делится на 12 секций, в которых

рассматриваются источники (прамана) и объекты (прамея)

достоверного познания. Строгий приверженец Вед, Джа-

янта Бхатта считает неудовлетворительным доказательство

их авторитетности, предлагаемое сторонниками мимансы.

Однако несмотря на апологетический характер своего

труда, он далеко не догматик и соглашается с позицией

соперничающей школы (его основными оппонентами были

сторонники мимансы и буддизма), если считает ее

правильной. Напр., он примыкает к мимансе по вопросу о

воспринимаемости пространства и времени (в ньяе и вайшешике

они считались невоспринимаемыми), что не мешает ему

критиковать ее за признание познания действием. Точно

также он иногда соглашается, а иногда спорит с мнениями

буддиста Дхармакирти. В целом его полемика с мимансой

и буддизмом отличается толерантностью и обстоятельным

изложением их позиций. Среди проблем, которые он

обсуждает, — природа восприятия (пратьякша), логического

вывода {анумана), причинности, отношение части и

целого, вопросы теодицеи и т. п. Блестящий литературный

стиль и энциклопедическое содержание «Ньяя-манджари»

обеспечили чрезвычайную популярность этого сочинения

среди индийских философов.

Соч.: Nyaya-manjari, ed. by Surya Narayana Sukla. Benares, 1936;

англ. пер. первых шести секций: J. V. Bhattacharyya. Delhi, 1978.

В. Г. Лысенко

ДЖЕЙМИСОН(Jameson) Фредрик (род. 1934) —

американский философ, аналитик современной культуры.

Преподавал в Гарварде, Йеле, университете Сан-Диего;

профессор Университета Дьюка, руководитель Центра

исследований в области критической теории. На его

формирование как исследователя оказала влияние идеология

леворадикального движения 1960-х гг. Джеймисон

признает достижения марксистской традиции в качестве «не-

трансцендируемого горизонта» интерпретации культурных

текстов. Эта интерпретация приобретает форму «метаком-

ментария» — рефлексивной операции, обнаруживающей

идеологические эффекты «стратегий сдерживания»

(strategies of Containment) в герменевтических процедурах,

которые оставляют за своими пределами становление формы

произведения в коммуникативной среде, где сообщения

подвергаются сложным перекодировкам при воздействии

со стороны цензурирующих инстанций социального поля.

Двигаясь в направлении, заданном этой общей

ориентацией, с нач. 1970-х гг. Джеймисон исследует как отдельные

произведения искусства, так и наиболее актуальные

концепции (структурализм, критика культуры

Франкфуртской школы). Как это ни парадоксально, замечает

Джеймисон, структурализм, вопреки приписываемому ему

акценту на синхронию, самым блестящим образом проявил

себя в анализе нарративов (Греймас, Леви-Стросс, Барт и

др.), т.е. форм, упорядочивающих восприятие событий во

времени. Гипотеза о вытеснении диахронической

проблематики приводит его к идее продуктивного союза между

«критической теорией» и структурными методами. Нарра-

тив определяется как «социальный символический акт»,

в который инвестируется утопическое желание

нейтрализовать комплексы бинарных противопоставлений,

распознаваемых в ситуациях повседневной практики.

В 1970—1980-х гг. Джеймисон начинает анализировать

скрытые допущения модернизма. Согласно ему,

«идеология модернизма» и модернистский проект, подчеркивая

онтологическую цельность произведения, представляют

его в форме автономного единства и по генезису не

связанным с дискурсивными и событийными контекстами

своего времени. Эссе о модернизме и его исследование

произведений английского писателя-модерниста Уиндо-

ма Льюиса, отмеченное экспериментированием с

различными теоретическими кодами (нарратология,

психоанализ, социокритика), подготавливают позднейшую фазу

аналитической работы Джеймисона, которая направлена

на критику постмодернизма. Отстаивая значимость

диалектической мысли в современных условиях, он

разворачивает «глобальную картографию» трансформаций

современной культуры. Конкурирующие, фрагментарные

постструктуралистские дискурсы Джеймисон

«заземляет» в реалиях «позднего капитализма», трактуя их как

идиосинкразистические реакции на транснациональную

интеграцию капитала. Его основная цель — микроанализ

огромного материала культуры последних лет (визуальное

искусство, архитектура, кинематограф, жанровая

литература, масс-медиа и т. д.).

Соч.: Marxism and Form. Princeton, 1971; The Prison House of

Language. Princeton, 1972; Sartre: The origins of a Style. Chi., 1972; Fables

of Agressin: Wynsham Lewis. The Modernist as Fascist. Berkley, 1979;

The Political Unconscious. L., 1981; The Ideologies of Theory. Essays

1971—1986, vol. 1—2. Minneapolis, 1988; Late Marxism. Adomo or

The Persistence of the Dialectic. L., 1990; Postmodernism, or The

Cultural Logic of Late Capitalism. Durham, 1992; The Geopolitical

Aesthetic. Cinema and Space in the World System. Bloomington, 1993;

The Seeds of Time. N. Y, 1994.

А. А. Пензин

ДЖЕЙМС(Джемс) (James) Уильям (11 января 1842,

Нью-Йорк —26 августа 1910, Чокоруа, Нью-Хэмпшир) —

американский философ и психолог, один из главных

представителей прагматизма. В отличие от основоположника

прагматизма Ч. Пирса, воздействие идей Джеймса

изначально распространялось за пределы собственно научной

и философской сферы. Этому, безусловно,

способствовала активная деятельность самого Джеймса по пропаганде

прагматизма как широкого мировоззрения, призванного

осмысливать различные стороны человеческой жизни и

преобразовывать ее.

Джеймс происходил из глубоко религиозной семьи. Его

отец был последователем религиозно-мистического

учения Э. Сведенборга, что сказалось на позиции Джеймса

по философским вопросам религии, в особенности в его

знаменитой книге «Многообразие религиозного опыта»

(1902). Его брат — широко известный писатель, Генри

Джеймс. Научно-философская деятельность Джеймса

была связана с Гарвардским университетом, медицинское

отделение которого он окончил. Там он вначале

преподавал физиологию, затем психологию (одним из первых

в Америке Джеймс стал заниматься экспериментальной

психологией). С 1880 Джеймс начал преподавать

философию. Его перу принадлежат многочисленные работы,

среди самых известных — «Воля к вере» (1897), «Прагматизм»

638

ДЖЕЙМС

(1907) и «Плюралистическая вселенная» (1909). Славу

Джеймсу как одному из ведущих психологов мира принес

хруд «Основания психологии» (т. 1—2,1890). Все его тексты

обладают большой эмоциональной силой, хотя логическая

аргументация иногда носит упрощенный характер. Он

считал, что прагматизм есть лишь новое название для

старого способа мышления, которым люди руководствуются в

своей повседневной практике. Такой способ мышления не

приемлет абстрактные категории и всевозможные «первые

принципы». Победа прагматизма, как полагал Джеймс,

будет обусловлена тем, что он произведет наибольшее

впечатление на «нормальные умы». Развитие философии

сопровождалось жесточайшим противостоянием

различных систем. Поэтому, подчеркивал Джеймс, прагматизм в

современную эпоху должен выступать как метод

«улаживания философских споров». Это именно метод, а не учение,

и он носит нейтральный и антидогматический характер.

Прагматизм также способен сблизить науку и метафизику.

В основе же философских противостояний Джеймс видел

психологическое различие «философских

темпераментов» — мягкого и жесткого. Различие темпераментов

обусловливает то, что одни философы оказываются

рационалистами (а также интеллектуалистами, идеалистами,

оптимистами, верующими, сторонниками свободы воли,

монистами и догматиками), а другие — эмпиристами

(а также сенсуалистами, материалистами, пессимистами,

неверующими, детерминистами, плюралистами и

скептиками). Джеймс критикует крайности этих позиций и

подчеркивает, что прагматизм берет лучшее у каждой из них,

ибо «наше уважение к фактам не погасило в нас

окончательно огня религиозности». Напр., крайностям

оптимизма и пессимизма он противопоставляет прагматистскую

точку зрения мелиоризма, согласно которой спасение

мира и не неизбежно, и не невозможно: все в руках самого

действующего человека.

В отличие от Пирса, Джеймс широко использует понятие

истины. «Истина» выступает у него как синтетическое

понятие, обозначающее различные аспекты прагматистского

подхода. Напр., с трактовкой прагматизма как метода

улаживания философских споров связано определение

истины как посредника (миротворца), который готовит людей

к изменениям в будущем и одновременно не дает им резко

порывать с прошлым. Истина представляет собой как бы

программу будущих действий по изменению реальности.

Кроме того, истина для Джеймса — это то, что случается,

происходит с идеей: это «драгоценное орудие действия», а

слова, выражающие истины, инструменталъны в нашем

опыте. В то же время истина есть родовое название для

всех видов ценностей, действующих в опыте. Даже в

абстрактной сфере логики и математики истина, по Джеймсу,

сохраняет свою ценностную, направляющую функцию.

Эпистемический аспект понятия истины схватывается в

определении истинных идей как тех идей, которые мы

можем усвоить, подтвердить, подкрепить и проверить.

Ложные же — те, с которыми мы этого проделать не можем.

Причем истина не обязательно является непосредственно

верифицируемым верованием. Потенциальные процессы

проверки, отмечает Джеймс, могут быть столь же

верными, как и актуальные. Он предлагает называть «истинной»

идею, начинающую процесс проверки, а «полезной» —

выполнившую свое предназначение в опыте. Мы изначально

должны верить в истинность своих идей — это «окупится».

Все приведенные разъяснения понятия истины

объединяет понимание ее как процесса, или характеристики,

человеческой деятельности. Джеймс говорил, что чисто

объективных истин, при установлении которых никакой

роли не играло бы субъективное удовлетворение от

сочетания старых злементоз опыта с новыми, нигде нельзя

найти. Прагматизм отвергает философское

обожествление истины как чего-то статичного, неизменного,

отделенного от практически ориентированного мира нашего

опыта. Он выступал