науками о природе, не являются законами,
определяющими социальные процессы. Не следует ли
поэтому рассматривать законы диалектики как обобщенное
теоретическое выражение сущности законов природы и
общества? На этот вопрос мы не находим ответа в трудах
Маркса и Энгельса, несмотря на то что они
неоднократно указывали на диалектический характер тех или иных
природных и социальных закономерностей. Между тем
без преодоления гегелевского по своему происхождению
представления об особом классе высших законов всего
существующего нельзя покончить с противопоставлением
философии конкретным научным исследованиям. Энгельс
справедливо отмечал, что марксистская философия
обретает новую историческую форму с каждым новым
эпохальным научным открытием. Марксистская философия в
том виде, в каком она была создана Марксом и Энгельсом,
теоретически отразила выдающиеся естественно-научные
открытия сер. 19 в. Конец этого века и особенно
начало 20 в. были ознаменованы новыми эпохальными
естественно-научными открытиями, которые попытался
философски осмыслить В. И. Ленин. Он анализирует в
«Материализме и эмпириокритицизме»
методологический кризис в физике, связанный с открытием электрона,
объяснение которого не укладывалось в рамки
классической механики. Замешательство среди многих
естествоиспытателей, вызванное этим открытием, нашло выражение
в идеалистических рассуждениях о дематериализации
материи. Ленин, отстаивая материализм, доказывал, что
электрон материален, даже если он не обладает
общеизвестными признаками материи, ибо он существует вне и
независимо от сознания и воли людей. В этой связи
Ленин предложил философскую дефиницию понятия
материи, призванную сохранять свое значение независимо от
того, какие новые, неожиданные свойства материи могут
быть открыты в будущем. «Материя есть философская
категория для обозначения объективной реальности,
которая дана человеку в ощущениях его, которая
копируется, фотографируется, отображается в наших ощущениях,
существуя независимо от них» (Ленин В. Я. Полн. собр.
соч., т. 18, с. 131). Предложенная Лениным дефиниция не
содержала в себе ничего нового. Ее придерживались Г. В.
Плеханов, К. Каутский, а в домарксистской философии —
П. Гольбах и даже идеалист Ж.-Ж. Руссо, который
утверждал: «Все, что я сознаю вне себя и что действует на мои
чувства, я называю материей» (Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или
О воспитании. СПб., 1913, с. 262). Ясно так же и то, что
определение материи как чувственно воспринимаемой
объективной реальности не доказывает и материальности
электрона. Это сенсуалистическое определение понятия
материи так же ограниченно, как и сенсуалистический
тезис, согласно которому предметы познаваемы, поскольку
они воспринимаются нашими чувствами. Ведь существует
бесчисленное множество материальных явлений, которые
недоступны ощущениями. Связывание понятия материи с
чувственными восприятиями вносит в ее дефиницию
момент субъективности. Т. о., задача создания философского
понятия материи не была решена.
Теория познания марксистской философии обычно
характеризуется как теория отражения, которой
придерживался и домарксовский материализм. Однако в философии
марксизма отражение трактуется не как
непосредственное отношение познающего субъекта к объекту
познания, а скорее как опосредованный результат процесса
познания. Маркс и Энгельс диалектически переработали
материалистическую теорию отражения. Они провели
качественное различие между теоретическим и
эмпирическим (а тем более чувственным) познанием, доказав,
что теоретические выводы принципиально несводимы к
чувственным данным и основанным на них эмпирическим
заключениям. Тем самым основоположники марксизма
преодолели ограниченность сенсуалистической
гносеологии предшествующего материализма. Что же позволяет
теоретическому исследованию быть относительно
независимым от эмпирических данных и нередко даже вступать
657
с ними в конфликт? Энгельс указывает на значение
естественно-научных гипотез, которые нередко
предвосхищают будущие наблюдения и экспериментальные данные.
Несводимость теоретического мышления к
эмпирическим данным непосредственно обнаруживается в
категориях, которыми оперирует мышление. Нельзя сказать,
что Маркс и Энгельс уделяли много внимания
гносеологическому исследованию категорий. Тем не менее мы
находим в их трудах диалектическое понимание тождества,
как содержащего в себе различие, диалектический анализ
причинно-следственных отношений, единства
необходимости и случайности, возможности и действительности.
Центральным пунктом в марксистской гносеологии
является теория истины, диалектико-материалистическое
понимание которой вскрывает единство объективности и
относительности истины. Понятие относительной
истины, разработанное марксистской философией,
противопоставляется антидиалектической концепции абсолютной
истины как неизменного, исчерпывающего содержание
объекта познания. Абсолютная истина, поскольку она
понимается диалектически, относительна в своих пределах,
так как она складывается из относительных истин.
Противоположность между истиной и заблуждением, если
последнее понимается не просто как логическая ошибка, а как
содержательное заблуждение, относительна.
Проблема критерия истины принадлежит к наиболее
сложным гносеологическим проблемам. Этот критерий
не может находиться внутри самого знания, но он не
может быть найден и вне отношения субъекта к объекту
познания. Критерием истины, согласно философии
марксизма, является практика, формы которой многообразны.
Это положение введено в марксистской теории познания,
однако оно не получило систематической разработки в
трудах Маркса и Энгельса. Между тем ясно, что практика
далеко не всегда применима к оценке результатов
познания. И как всякая человеческая деятельность, практика
не свободна от заблуждений. Естественно поэтому
возникают вопросы: всегда ли практика образует основу
познания? Всякая ли практика может быть критерием истины?
Практика, какова бы ни была ее форма и уровень
развития, постоянно подвергается научной критике. Теория,
особенно в современную эпоху, как правило, опережает
практику. Это не значит, конечно, что практика перестает
быть основой познания и критерием истины; она
продолжает играть эту роль, но лишь в той мере, в какой она
осваивает, вбирает в себя научные достижения. Но в таком
случае не практика сама по себе, т.е. безотносительно к
научной теории, а единство практики и научной теории
становится и основой познания, и критерием истинности
его результатов. И поскольку истины, которые имеются в
виду, являются относительными истинами, то и
практика не является абсолютным критерием истины, тем более
что она развивается, совершенствуется.
Т. о., Маркс и Энгельс доказали необходимость
диалектического материализма, предполагающую
материалистическую переработку идеалистической диалектики,
диалектическую переработку предшествующего
материализма и диалектико-материалистическое осмысление и
обобщение научных достижений. Они заложили основы этой
принципиально нового типа философии. Ученики и
продолжатели учения Маркса и Энгельса были гл. о.
пропагандистами, популяризаторами их философии, совершенно
недостаточно развивая и углубляя ее основные
положения. «Философские тетради» Ленина показывают, что он
стремился продолжить работу основоположников
марксизма по материалистической переработке гегелевской
диалектики.
В СССРи в ряде других стран марксистская философия
была предметом не только пропаганды и популяризации,
но и развития, особенно в таких ее разделах, как теория
познания, философское обобщение достижений
естествознания, история философии и др. Однако превращение
учения Маркса и Энгельса, а также воззрений Ленина в
систему непререкаемых догматических положений
затрудняло и во многом искажало исследовательскую
работу философов. Достаточно указать на тот факт, что в
течение полугора десятилетий советские философы были
в основном заняты комментированием работы И. В.
Сталина «О диалектическом и историческом материализме»,
которая представляет собой крайне упрощенное и во
многом искаженное изложение марксистской философии.
В силу этих и ряда других обстоятельств марксистская
философия носит не столько систематизированный,
сколько эскизный характер, не говоря уже о том, что
некоторые ее положения оказались ошибочными. См. также ст.
К, Маркс, Ф. Энгельс, В, И. Ленин.
Лит.: Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956; Маркс
К. Тезисы о Фейербахе. — Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 3; Маркс К,
Энгельс Ф. Святое семейство. — Там же, т. 2; Они же. Немецкая
идеология. — Там же, т. 3; Энгельс Ф. Анти-Дюринг— Там же, т. 20;
Он же. Диалектика природы. — Там же; Он же. Людвиг Фейербах и
конец классической немецкой философии.— Там же, т. 21; Маркс
К. Капитал, т. 1. — Там же, т. 23; Грамши А. Избр. произв., т. 1—3.
М, 1957—1959; Дицген И. Избр. философ, соч. М., 1941; Лабриола
A. К «кризису марксизма». К., 1906; Ла-фарг П. Соч., т. 1—3. М.-Л.,
1925-31; Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. — Поли,
собр. соч., т. 18; Он же. Философские тетради. — Там же, т. 29; Он
же. О значении воинствующего материализма. — Там же, т. 45; Ме-
ринг Ф. Литературно-критические статьи, т. 1—2. М.—Л., 1934;
Плеханов Г В. Избр. философ, произв., т. 1—5. М., 1956—1958;
Аверьянов А. И. Система: философская категория и реальность. М., 1976;
Аксельрод-Ортодокс Л. Н. Маркс как философ. Харьков, 1924;
Алексеев /7. В. Предмет, структура и функция диалектического
материализма. M., J978; Арефьева Г В. Ленин как философ. М., 1969; Асмус
B. Ф. Диалектический материализм и логика. К., 1924; Афанасьев В.
Г. Проблема целостности в философии и биологии. М., 1964;
Баженов Л. Б. Общенаучный статус редукционизма. М., 1986; Библер
В. С Мышление как творчество. М., 1975; Быховский Б. Э. Очерк
философии диалектического материализма. М.—Л., 1930; Введение
в философию, ч. 1 —2, под ред. И. Т. Фролова. М., 1989; Гирусов Э. В.
Диалектика взаимодействия живой и неживой природы. М., 1968;
Горский Д. П. Проблема обшей методологии науки и диалектическая
логика. M., 1966; Готт В. С. Философские вопросы современной
физики. М., 1988; Деборин А. М. Введение в философию
диалектического материализма. М., 1916; Егоров А. Г. Проблемы эстетики. М.,
1977; Зотов А. Ф. Структура научного мышления. М., 1973; Ильенков
Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса.
М., 1960; Казютинский В. В. Философские проблемы космологии.
М., 1970; Кедров Б. М. Диалектика и современное естествознание.
М., 1970; Он же. Проблемы логики и методологии науки. Избр.
труды. М., 1990; Копнин /7. В. Введение в марксистскую гносеологию.
К., 1966; Коршунов А. М. Теория отражения и современная наука. М..
1968; Купцов В. И. Философские проблемы теории
относительности. М., 1968; Курсанов Г А. Диалектический материализм о
понятии. М., 1963; Лекторский В. А, Субъект, объект, познание. M., I980;
Мамардашвили М. К. Формы и содержание мышления. М., 1968;
Мамчур Е. А. Теоретическое и эмпирическое в современном научном
658
ДИАЛОГ КУЛЬТУР
познании. М, 1984; Мелюхин С. Т. Материальное
единство мира в свете современной науки. M., J967; Меркулов II П.
Гипотетико-дедуктивная модель и развитие научного знания. М.,
1980; Материалистическая диалектика, т. 1—5, под ред. Ф. В.
Константинова и В. Г. Марахова. М., 1981—1985; Мишин М. Б. Боевые
вопросы материалистической диалектики. М., 1932; Нарский И. С.
Диалектическое противоречие и логика познания. М., 1969;
Никитин Е. П. Природа обоснования. Субстратный подход. М., 1981;
Огурцов А. П. Дисшшлинарная структура науки. М., 1988; Ойзерман
Т. И. Диалектический материализм и история философии. M., I979;
Он же. Опыт критического осмысления диалектического
материализма. — «ВФ>\ 2000, № 2, с. 3—31; Омельяновский М. Э.
Диалектика в современной физике. М., 1973; Павлов Т. Теория отражения.
М., 1936; Ракитов Л. И. Марксистско-ленинская философия. М.,
1986; Розенталь М. Л/. Вопросы диалектики в «Капитале» Маркса.
М., 1955; Розов М. А. Проблема эмпирического анализа научного
знания. Новосибирск, 1977; Рузавин Г. И. Методы научного
исследования. М., 1974; Руткевич M. Я. Диалектический материализм.
М., 1973; Садовский В. Н. Проблема логики научного познания. М.,
1964; Сачков Ю. В. Диалектика фундаментального и прикладного.
М., 1989; Свидерский В. И. Противоречивость движения и ее
проявления. JI., 1959; Ситковский ?. П. Категории марксистской
диалектики. М., 1941; Смирнов Г. Л. Вопросы диалектического и
исторического материализма. М., 1967; СпиркинА. Г. Основы философии.
М., 1988; Степин В. С. Диалектика — мировоззрение и методология
современного естествознания. М., 1985; Теория познания, т. 1—4,
под ред. В. Лекторского и Т. Ойзермана. М., 1991—1994;
Тугаринов В. П. Соотношение категорий диалектического материализма.
Л., 1956; Федосеев П. Н. Диалектика современной эпохи. М., 1978;
Фролов И. Т. О человеке и гуманизме. Работы разных лет. М., 1989;
Чудите Э. М. Природа научной истины. М., 1979; Швырев В. С.
Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978; Шеп-
тулин А. Л. Система категорий диалектики. М., 1967; Яковлев В. А.
Диалектика творческого процесса в науке. М., 1989.
Т. И. Ойзерман
ДИАЛОГ КУЛЬТУР— понятие, получившее широкое
хождение в философской публицистике и эссеистике 20 в.
Чаше всего оно понимается как взаимодействие, влияние,
проникновение или отталкивание разных исторических
или современных культур, как формы их
конфессионального или политического сосуществования. В философских
трудах В. С. Библера понятие диалога культур
выдвигается в качестве возможного основоположения философии в
канун 21 в.
Философия Нового времени от Декарта до Гуссерля явно
или неявно определялась в своей основе как наукоучение.
Существующая в ней идея культуры определеннее всего
выражена Гегелем — это идея развития, (само)образования
мыслящего духа. Это культура,
