в Лондоне (1931 г.) стал новаторский доклад Б.М. Гессена
«Социально-экономические корни механики Ньютона»* в котором возникновение
классической механики было представлено в социально-экономическом контексте
эпохи. Для участия в VII Международном философском конгрессе в Оксфорде (1930
г.) была намечена представительная делегация во главе с A.M. Дебориным.
Однако полноценная поездка делегации Института философии в Оксфорд была сорвана
группой М.Б. Митина при поддержке ЦК ВКП(б). В Оксфордском конгрессе
приняли участие только И.К. Луппол и A.B. Луначарский, находившиеся в тот момент
за границей. И.К. Луппол выступил на Конгрессе с докладом на немецком языке на
тему «Согласуется ли философия истории с фактами истории?». Доклад A.B.
Луначарского был посвящен сравнительному анализу основных течений в теории
искусства.
Большие планы, намеченные руководством Института философии, не были
реализованы. На 1 июня 1930 г. был запланирован созыв Всесоюзной философской
конференции. К тому же сроку в набор должны были быть сданы первые два тома
«Философской энциклопедии». В 1930 г. планировалось начать выпуск
академического философского журнала «Проблемы философии». Однако по Институту был
нанесён мощный удар, прервавший начавшееся философское возрождение.
Против деборинского руководства Института философии начали наступление
«молодые силы» выпускников философского отделения ИКП во главе с М.Б. Ми-
тиным. Они стремились политизировать философию, превратить её в инструмент
идеологического воздействия и обслуживания текущих политических задач власти.
Деборинская линия на разработку фундаментальных теоретических и
историко-философских проблем не могла не пасть жертвой политики идеологизации
философии.
На протяжении весны, лета и осени 1930 г. руководство Института подвергалось
систематическим нападкам в официальной печати и на партийных собраниях. В
октябре 1930 г. на заседании Президиума Комакадемии A.M. Деборин и его
сотрудники приняли последний бой. Травлей дирижировали представители ЦК ВКП(б). Это
была уже не философская дискуссия, а политический разгром.
9 декабря 1930 г. с победителями в «дискуссии» — членами бюро ячейки ВКП(б)
ИКПфилософии и естествознания М.Б. Митиным, П.Ф. Юдиным, Ф.В.
Константиновым и др. встретился Сталин. Он дал указание окончательно разгромить дебо-
ринское философское руководство и увязать критику его с идеологической борьбой
против оппозиции. Теоретическое обвинение в отношении деборинцев было
переквалифицировано с «формализма» на «меныневиствующий идеализм», приобретя,
тем самым, политическую окраску. Эта формулировка была закреплена принятым
25 января 1931 г. постановлением ЦК ВКП(б) «О журнале «Под знаменем
марксизма»», которое подвело итог «дискуссии».
Директором Института философии был утверждён В.В. Адоратский, который
исполнял свои обязанности формально. Фактическим же руководителем Института
в 1931-1939 гг. был первый заместитель директора М.Б. Митин. Его «руководство»
сводилось к получению заданий от партийных инстанций и лично от Сталина на
написание текстов идеологического характера и распределению этих заданий среди
сотрудников. В 1939 г. директором Института философии стал П.Ф. Юдин. Вторым
заместителем директора работал М.Д. Каммари, затем В.Ф. Берестнев, учёным
секретарём — Ф.В. Константинов, секретарём парторганизации — З.Я. Белецкий. Таким
образом, руководство Института находилось полностью в руках группы победителей
730
в борьбе «за большевизацию на философском фронте». Это были люди, только что
окончившие ИКП и не блиставшие ни знаниями, ни талантами. Главным их
достоинством была личная преданность Сталину и готовность проводить в философской
сфере любые партийные решения. Эти руководители несут прямую личную
ответственность за страдания и гибель десятков репрессированных философов —
сотрудников Института. В опубликованных ими установочных статьях многие философы
были объявлены «врагами народа», что послужило сигналом к арестам. Сыграли
свою роль и их «доверительные записки» в высшие инстанции.
Полностью был заменён состав сотрудников Института. Часть их была
арестована, некоторые высланы, другие сами уехали работать в провинцию, остальные
были уволены. В Институт философии были набраны недоучившиеся студенты
ИКП. Из прежних сотрудников оставили только тех, кто вовремя публично
отрёкся от своего учителя — A.M. Деборина и принял участие в компании травли своих
коллег: В.П. Егоршин, A.A. Максимов, К.К. Милонов. Институт философии уже не
мог поддерживать прежнее качество развития. Не было людей, которые могли бы
выполнять задачи, поставленные при его создании. В 1932 г. было принято решение
о прекращении подготовки «Философской энциклопедии». Институт вынужден был
ограничиться решением насущных задач по философскому обоснованию очередных
изгибов политики партии.
По-прежнему, одной из основных форм научной работы были доклады перед
коллегами по актуальным вопросам философии. В сравнении с темами докладов,
которые готовились в первый, деборинский период, эти темы весьма показательны.
В 1931 г., например, были прочитаны доклады: П.Е. Вышинский «»Диалектика»
социал-фашиста Каутского», В.П. Егоршин «О партийности физики». Часто на тему
«ленинского этапа в философии» выступал М.Б. Митин. Подстать были и
утверждённые дирекцией темы научных исследований сотрудников: М.Д. Каммари
«Сталин как материалист-диалектик» и «Политика и экономика в переходный период»,
Ф.В. Константинов «Экономические основы уничтожения классов», П.С. Черемных
«Ликвидация кулачества как класса», Е.Ф. Муравьёв «Преодоление религии в
колхозной деревне», И.Г. Каплан «Экономика и политика в эпоху диктатуры
пролетариата». Комментарии, как говорится, излишни.
Более или менее философскими можно признать лишь темы В.К. Брушлинского
«Проблема познания внешнего мира в современной философии», Т.Д. Павлова (П.
Досева) «Теория отражения», а также В.М. Познера «Борьба материализма и
идеализма в XVII — XVIII вв.». Время от времени интересные темы встречались и
среди научных докладов: A.B. Кубицкий «Сократ как просветитель и философ», A.A.
Ческис «Философия Гассенди» и «Философские взгляды Пристли», Г.С. Тымянский
«История и современное состояние библейской критики». Но это было
исключением из общего правила.
В Институте философии также проходили юбилейные научные сессии. В 1933 г.
прошла сессия, посвященная 50-летию со дня смерти К. Маркса, а в 1938 г. — 120-
летию со дня его рождения. В 1934 г. состоялась сессия, посвященная 25-летию, а в
1939 г. — 30-летию выхода книги В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».
В 1941 г. прошло торжественное заседание, посвященное 10-летию постановления
ЦКВКП(б) «О журнале «Под знаменем марксизма»», на котором было принято
невероятное даже для того времени по степени сервилизма «приветствие товарищу
Сталину».
Совершенно изменилась, по сравнению с деборинским периодом, структура
Института: не осталось ни секции диалектического материализма, ни секции ис-
торического материализма, ни секции истории философии, ни секции современной
философии. Этому можно было бы поразиться, если не знать, в какой ситуации
оказался Институт философии после разгрома его прежних кадров.
Секция диалектики естествознания сохранилась под названием секции
естествознания. Произошло это случайно, потому что среди прежних сотрудников A.M.
Деборина нашёлся «специалист» по этим вопросам, почуявший изменение
политической конъюнктуры и вовремя переметнувшийся на сторону будущих победителей
— A.A. Максимов. Он активно разоблачал «физический идеализм» квантовой
механики и теории относительности. В научном отношении продуктивнее был более
знающий, но занимавший такие же философские позиции Э.Я. Кольман. Он усиленно
проводил «большевизацию» науки и искал «вредителей» среди естественников.
В этом смысле показателен выпущенный в 1933 г. сборник «Марксизм и
естествознание». Здесь впервые были опубликованы С.А. Яновской «Математические
рукописи» Маркса, помещены статьи СЮ. Семковского и Г.Дж. Мёллера. Но
центральное место в сборнике занимает статья Э.Я. Кольмана о «положении на
философском фронте», где автор поёт гимн «корифею всех наук» т. Сталину и обнаруживает
идеализм у учёных-естественников и философов-деборинцев. Они обвинялись в
отрыве от практики и забвении партийности науки.
Второй секцией «обновлённого» Института философии была антирелигиозная.
Она вела своё начало от Комиссии по изучению религиозной идеологии,
созданной в Комакадемии М.А. Рейснером. A.M. Деборин противился включению в
состав Института этого подразделения Комакадемии, считая, что задачи его являются
неспецифическими для Института философии. Теперь это была секция Института.
Её сотрудники занимались вопросами происхождения, истории и теории религии
и атеизма, изучали религиозное сектантство, социальные корни религии в СССР и
методику антирелигиозной пропаганды. Темы эти, однако, были опасны, и чреваты
неожиданными политическими поворотами. Зав. секцией А.Т. Лукачевский был в
1937 г. не без помощи своих коллег обвинён в протаскивании враждебной идеологии
и небольшевистском подходе к антирелигиозной пропаганде, арестован и
расстрелян.
Третьей секцией была секция литературы и языка. Ею заведовал П.Ф. Юдин,
отвечавший в новом философском руководстве за вопросы культуры и литературы.
Он принимал участие в организации Союза советских писателей и редактировал
журнал «Литературный критик». Сам он не был в состоянии профессионально
заниматься вопросами литературы, эстетики, философии культуры и языка.
Поэтому в секции и в редакции журнала «Литературный критик», возглавлявшейся М.М.
Розенталем, сконцентрировались талантливые и пишущие люди, хорошо знавшие
русскую и зарубежную художественную литературу: Г.О. Лукач, М.А. Лифшиц, В.Р.
Гриб, И.А. Сац, Е.Ф. Усиевич. В 1934 г. В.Р. Гриб выступил в Институте с докладом
«Лессинг и театр», а Г.О. Лукач — о проблемах теории романа. В 1937 г. Лукач
закончил докторскую диссертацию о молодом Гегеле, которую защитил в Институте
в 1942 г. Названные философы составили так называемое «течение», подвергнутое
разгрому в 1940 г. при закрытии журнала «Литературный критик».
Новые руководители Института философии не знали иностранных языков и не
ориентировались в панораме мировой философии. Международные контакты были
полностью свёрнуты. Дирекция отказалась от участия в Международных
философских конгрессах в Праге (1934) и Париже (1937).
Выполнением партийного задания новым руководством Института стало
создание в 1933-1934 гг. учебника «Диалектический и исторический материализм». В
учебнике давался предельно догматизированный вариант марксизма, а Сталин
возводился в ранг величайшего философа. Теоретический уровень учебника не мог не
быть низким. Достаточно сказать, что формальная логика рассматривалась в
учебнике как результат малоподвижных форм общественной жизни, таких, как
феодальный строй. Ровно треть учебника была отведена не вопросам философской теории,
а «борьбе на два фронта в философии». Стилистика здесь отличалась совершенной
разнузданностью. Показательно, что в параграфе «Ленинизм — новая и высшая
ступень в развитии марксизма» нет ни одной ссылки на произведения Ленина, а из
сделанных авторами шести ссылок, все шесть приходятся на работы Сталина. Однако
эскалация «классовой борьбы» развивалась в такой степени, что спустя три года
даже такой учебник был объявлен антипартийным, а больше половины его авторов
было репрессировано. Они были призваны на работу в Институт философии, чтобы
изничтожить всякие следы деборинщины и восславить великого Сталина, но даже
активная борьба с деборинцами не ограждала тех, кто вёл её, от репрессий. Многие
из них сами погибли или попали в лагеря. Обречёнными становились те, в ком
руководящая группа Митина видела потенциальных конкурентов. В частности, было
репрессировано полтора десятка сотрудников, входивших в так называемую «ша-
балкинскую группу» (П.И. Шабалкин, Г.П. Адамян, Г.Ф. Дмитриев, М.М. Фурщик
и др.).
Тема репрессий среди сотрудников Института философии заслуживает
отдельного исследования. Говоря коротко, все, кто работал в Институте в первый период
его существования, погибли. В 1936-1938 гг. Институт философии постоянно
«лихорадило», шли массовые увольнения. Например, в 1936 г. в мае были уволены Т.Н.
Горнштейн, С.Ф. Лившиц, С. Милашевич, В.Н. Ральцевич, P.C. Силинг, в сентябре
— Л.О. Пипер, Л.Ф. Спокойный. Все эти люди были вскоре арестованы и
репрессированы. В сентябре 1937 г. пришлось закрыть Ленинградское отделение, поскольку
почти все его сотрудники были репрессированы, и в нём некому было работать. По
минимальным подсчётам репрессиям в той или иной форме подверглись свыше 130
человек, когда-либо работавших в Институте философии. Судьба некоторых пока не
установлена.
В 1934 г. после введения в СССР учёных степеней ряду сотрудников Института
(М.Б. Митину, П.Ф. Юдину и др.) были присуждены учёные степени докторов
философских наук без защиты диссертации. Постепенно в Институте стали
проводиться защиты. В 1936 г. была защищена кандидатская диссертация М.М. Григорьяна о
философских взглядах Чернышевского. С 1938 г. при Институте философии
организована аспирантура. В 1939-1940 гг. прошли защиты кандидатских диссертаций
Г.Е. Глезермана, А.Я. Зися, B.C. Пауковой, Б.Г. Сафронова, В.И. Светлова. С 1939 г.
на Институт была возложена подготовка по философии аспирантов всех научных
учреждений АН СССР, в связи с чем организована кафедра философии и воссоздана
учебная часть. В 1940 г. открыта докторантура и состоялись первые
