существенными «внутренними отношениями» и
совпадающего с Абсолютом. Вместе с тем диалектическое противоречие
как источник развития заменялось простой
дополнительностью противоположных сторон. Британские приверженцы
абсолютного идеализма были также одними из первых
критиков «психологизма» в логике.
Монистическая интерпретация абсолютного идеализма
Брэдли и некоторыми другими философами была
дополнена плюралистическим, персоналистским вариантом,
представленным в работах Э. Сэта и, в особенности, Д.Э. Мак-
Таггарта, понимавшего Абсолют как духовное сообщество
личностей-субстанций. В некоторых аспектах этому
варианту абсолютного идеализма оказалась близкой
концепция «абсолютного волюнтаризма» американского философа
Д Ройса, который, однако, на первый план выдвигал не
онтологическое, а эпистемологическое обоснование учения
об Абсолюте. В работах Ройса и других американских
идеалистов, в отличие от работ их британских коллег,
наиболее сильны религиозные мотивы. Философия
абсолютного идеализма на всем протяжении ее эволюции была
слабо связана с развитием естествознания; ее
представители по многим вопросам сознательно занимали позиции,
противоположные позиции науки. В начале 20 в. в
Великобритании абсолютный идеализм становится объектом
острой критики со стороны ранних представителей
аналитической философии, а в США — прагматизма и
неореализма, и к концу 20-х годов фактически перестает существовать
в качестве самостоятельного философского направления.
Лит.: Квитко Д. Ю. Очерки англо-американской философии. М.-
JL, 1936; Хим Т. И. Современные теории познания. М., 1965, гл. 2;
Киссель М.А. Учение о диалектике в буржуазной философии XX в.
Л., 1970; Богомолов A.C. Английская буржуазная философия XX в.,
М., 1973, гл. 2; Он же. Буржуазная философия США XX в. М.,
1974, гл. 1; Richter M. The Politics of Conscience: T H. Green and His
Age. Cambr., 1964; PassmoreJ. A. Hundred Years of Philosophy. L., 1966,
ch. 3,4,7; Wollheim R. F. H. Bradley. Harmondsworth, 1969; Airaksinen T.
The Ontological Criteria of Reality. Turku, 1975; Sprigge T. S. The
Vindication of Absolute Idealism. Edinburgh, 1983; Manser A., Stock G.
(eds.) The Philosophy of EH.Bradley. Oxf., 1984.
А Ф. Грязное
АБСОЛЮТНЫЙ ИСТОРИЦИЗМ- учение Б. Кроне,
согласно которому «наше мышление есть историческое
мышление исторического мира». Абсолютный истори-
цизм означает радикальное утверждение имманентности,
направленное против любой метафизики, против всякого
удвоения мира, будь оно религиозным или светским.
Реальность, которой соответствует историческое познание
сама исторична: реальность есть продукт человеческого
действия, осуществление свободы. Историческое познание
освобождает от мертвых традиций. Формы духа являются
не только категориями познания, но также способностями
действия. Сама история есть единство мысли и действия.
Историческая действительность по своей сущности
рациональна; иррациональное есть лишь тень, отбрасываемая
самим разумом. Хотя возможнаи необходима историятого, что
препятствовало движению цивилизации (жестокости,
варварских завоеваний и т.п.), история выступает у Кроче как
история разума и свободы.
А. М. Руткевт
АБСТРАКТНОЕ И КОНКРЕТНОЕ- см. Восхождение
от абстрактного к конкретному.
АБСТРАКТНЫЙ ОБЪЕКТ- объект, созданный
какой-либо абстракцией или при посредстве какой-либо
абстракции; результат абстракции мыслится при этом
как нечто самосущее (abstract entity), как отдельная
реалия в системе определенных представлений. Так, в
системе представлений о графике русского языка каждая
буква алфавита мыслится как абстрактный объект — как
«абстрактная буква», в отличие от оттиска такой буквы
на странице (данного) текста — ее «конкретного»
(материального) представителя, манифестации абстрактного
объекта в письменной речи.В устной речи ее конкретным
представителем служит определенный фонетический звук,
а в лингвистике — соответствующий звуковой тип, или
фонема, тоже абстрактный объект. Таким образом, один
и тот же абстрактный объект может иметь
представителей, которые сами абстрактны. В теоретическим познании
15
АБСТРАКЦИЯ
последнее не редкость. В частности, каждый полином
является конкретным представителем некоторой
рациональной функции, хотя полиномы — абстрактные
объекты. Вообще говоря, противопоставление «конкретный
объект — абстрактный объект» относится к системе
определенных понятий и к способам фиксации объектов
в сознании. Выступая как информационный посредник
между мыслью и объективной реальностью, конкретный
представитель информирует в первую очередь не о себе
самом, а о том объекте, который он представляет.
Поэтому существен только тип представителя, а не его
«личные» свойства. (Правда, иногда он может информировать
и о себе самом. Напр., если в русском тексте строчная
буква стоит непосредственно после точки, это может
указывать на ошибку.)
Особенность отношений между абстрактными объектами
и их представителями служит объективной основой для
абстракции отождествления представителей. Этой
абстракцией создаются многие абстрактные объекты, но не
все. Той же цели порознь или сообща служат абстракция
неразличимости, абстракция индивидуации (см. Индивиду —
ация), изолирующая абстракция и др. Такие абстрактные
объекты, как функции и функционалы, порождаются
функциональной абстракцией. В математике весьма
важным теоретическим средством порождения абстрактных
объектов являются абстракции бесконечности и
осуществимости. Так, используя абстракцию постоянства,
абстракцию индивидуации и абстракцию потенциальной
осуществимости, последовательно порождают
натуральные числа и потенциально бесконечный натуральный рад
как абстрактный объект арифметики, В свою очередь,
дополняя указанные, выше абстракции абстракцией
актуальной бесконечности и схемой трансфинитной индукции,
получают универсум всех натуральных чисел, а из
последнего — упорядоченный вещественный континуум —
абстрактный объект анализа и теории множеств. В этом и
во многих других случаях вопрос о конкретных
представителях, вообще говоря, не имеет эффективного решения:
лишь немногие из всех вещественных чисел имеют таких
представителей.
В зависимости от силы абстракций, порождающих
абстрактные объекты, последние подразделяют на реальные
и идеальные. Хотя и те, и другие объекты абстрактны, для
них поразному ставится и решается проблема
существования. В первом случае она имеет конструктивное решение,
во втором — нет. Таким образом, идеальные абстрактные
объекты — это объекты, утверждение о существовании
которых выходит за пределы эффективной проверки. К
примеру, упомянутый выше континуум классического
анализа — это идеальный абстрактный объект, а континуум
конструктивного анализа — нет. (Подробнее см. Идеальный
объект).
Очевидно, что понятие «абстрактный объект» не
исчерпывается понятием о свойствах конкретных (эмпирически
наблюдаемых, материальных) объектов, хотя каждый шаг
перехода от мира наблюдаемых объектов к миру чисто
теоретических сущностей обусловлен, конечно, некоторой
абстракцией, замещающей наблюдаемый объект его
теоретическим образом. Однако в общем случае, абстрагируя,
не просто «закрывают глаза» на что-либо, а создают некую
мыслимую, быть может идеальную, сущность,
независимую от какого-либо наглядного представления. Мир таких
сущностей — это преимущественно мир науки, поскольку
научное познание идет через абстракцию.
M. M. Новосёлов
АБСТРАКЦИЯ(от лат. abstraho — отвлекать, исключать,
отделять) — необходимое условие познания путем
формирования «вторичных образов» реальности (ее
информационных моделей), в частности, таких, как восприятия,
представления, понятия, теории и пр. В процессе абстракции
осуществляется выбор и обработка информации с целью
заменить непосредственно данный эмпирический образ
на другой, непосредственно не данный, но
подразумеваемый и мыслимый как абстрактный объект и называемый
обычно тем же термином «абстракция».
ОЧЕРКИСТОРИИ. Современное понятие об абстракции
восходит к Аристотелю, согласно которому
абстрагирование — это метод намеренно одностороннего изучения
реальности, субъективный прием мысленного разделения целого и
полагание отдельносушими его частей. В принципе такое по-
лагание не заключает «никакой ошибки» и объективно
оправдано многообразием свойств (аспектов) целого, порою столь
различных, что они не могут стать предметом одной науки.
Наука же, по Аристотелю, исследует общее, а общее
познается посредством абстракции. Поэтому абстракция не только
является основной предпосылкой научного познания, но и
«создаетнауку».Вэтомсмыслепреходящиеявленияопытаваж-
нынесамипосебе,автоймере,вкакойонипричастныккакой-
либо абстракции. Аристотель также отличал эмпирические
абстракции от теоретических, полагая, что последние
необходимы там, где постигаемое мыслью и сама мысль неотделимы
друг от друга (как, напр., в математике, где знание и предмет
знания по существу совпадают).
Эта гносеологическая концепция абстракции не получила,
однако, развития ни в эллино-римской, ни в
средневековой философии. Схоластика, включая арабоязычный
неоплатонизм, тему абстракции свела по существу к теме
универсалий, связав ее с платоновским понятием acide
(«незримого», духовного начала), что соответствовало
философской мысли, ориентированной на logos, но не на physis.
Когда же на смену средневековой «книжной науке»
пришла опытная наука нового времени, теологический и
онтологический взгляд на абстракцию сменился
психологическим: абстракция представлялась теперь вынужденным
«действием души» по выработке общих (общезначимых)
понятий, необходимость в которых обусловлена
несовершенством рассудка, неспособного иначе познавать
(нераздельную) «природу вещей». И сенсуализм, и рационализм
17—18 вв. были почти единодушны в том, что
«опредмечивание» абстракций не только заслоняет от глаз
исследователя факты реальных процессов, но и приводит к гипос-
тазированию фиктивных сущностей и бессодержательных
представлений. Известным выражением этой позиции
явилось кантовское требование «принципиальной
исключаемое™» для абстракций, если они претендуют на то, чтобы
иметь какойлибо смысл.
Философия начала 19 в. мало что изменила в этой оценке.
В частности, Гегель, признавая абстракцию как первый
элемент духовного освоения реальности и включая ее в
обьщенный и научный опыт (уже простое наблюдение, по
Гегелю, нуждается в способности к абстракции), в то же
время относил абстракцию к «формальной мысли», чуждой
16
АБСТРАКЦИЯ
философскому методу, и порицал «абстрактное» за
односторонность и пустоту. Лишь к середине 19 в. толкование
абстракции выходит за пределы «отвлеченной мысли».
Абстракции возвращается ее научный аристотелевский
смысл. С ее помощью описывается не только статика, но
и динамика явлений природы и общественной жизни.
В гуманитарной области это относится в первую очередь
к философскому методу, в котором объективная
диалектика развития осознается через развитие субъективной
диалектики понятий, и поэтому принцип абстракции играет
в нем ведущую роль (К. Маркс). Но и в
естественнонаучной методологии тех лет, в сущности далекой от
осознанной диалектики понятий, применение абстрактных
моделей «достигает поразительных результатов в объяснении
явлений природы» (В.И. Вернадский). В результате
духовная установка послесхоластической реформации (с ее
лозунгом: «вместо абстракций — опыт») постепенно
заменяется методологическим компромиссом, когда абстрактные
объекты признаются как представители реалий,
необходимые для выражения объективных истин. Даже позитивизм
в известной мере принял этот компромисс, не только
отводя абстракциям руководящую роль в научном
исследовании, но и признавая за ними некоторый «род
реальности» (Э. Мах). Тогда же появились и первая
классификация абстракций, и намеренное употребление
определений через абстракцию.
Философия науки 20 в. вновь возвращается к полемике об
объективной значимости абстракций. На этот раз поводом
послужили, с одной стороны, релятивистские
направления (тенденции) в физике, с другой — трансфинитные
принципы введения абстракций в математической
теории множеств, которые породили определенное «чувство
беспокойства
