(«Аполлон и Дионис.
О Ницше», 1914), Ф. Ф. Зелинского (очерки «Vince, Sol!»,
«Трагедия веры») и, с несколько более критических позиций,
у Вяч. Иванова («Дионис и прадионисийство», 1921).
Лит.: Vogel M., Apollinisch und Dionysisch. Geschichle eines
genialen Irrtums. Regensburg, 1966; Silk M. S.y Stern J. R Nietzsche
on Tragedy. Cambr., 1981; Calder III W. M. The Wilamowitz-
Nietzsche Struggle: New Documents and a Reappraisal. — Idem.
Studies in the Modern History of Classical Scholarship. Napoli,
1984, p. 183-225.
A. A. Poccuyc
АПОЛОГЕТЫ(ОТ греч. аяоХоую — защита,
оправдание) — в узком смысле слова — отцы Церкви 2 в.,
отстаивавшие христианство перед императорской властью и
опровергавшие предрассудки образованного языческого
общества; в более широком смысле — христианские
авторы также и 3—5 вв., боровшиеся в своих сочинениях
против язычества. Апологеты являются первыми богословами
христианского мира, а апологетика может считаться
первым жанром патриотической литературы, специфичность
которого в том, что он имеет точно фиксируемое начало и
не имеет определенного завершения.
В задачу апологетов входило: отвести обвинения от
христиан; добиться терпимого отношения к христианской религии
со стороны государства; в сопоставлении греческой
философии с христианской мыслью доказать истинность и
преимущество последней. Началом литературной деятельности
апологетов был момент, когда христианство решилось выйти
из замкнутости и представить себя как высшее
осуществление культурных стремлений общества. В этом смысле
апологетика не «эллинизация христианства», а полноценный
диалог с языческой философией, в котором христианство
осваивало ее понятийный язык и трансформировало его в
религиозно-богословском ключе. Кроме того, апологетика
предлагала осмыслить всю предшествовавшую мудрость как
ступень на пути к истине, которая была открыта Христом и
которую воплотило христианство.
Апологеты обращались не только к членам Церкви как мужи
апостольские, но и к нехристианам. Апология писалась в
форме речи или диалога, составленного по всем правилам
классической риторики, и была изначально рассчитана на
широкое распространение. Образцом для апологетов
служила защита Сократа перед афинским судом; они
стремились не только отвести враждебные обвинения в инцесте,
детоубийстве и каннибализме, порождаемые слухами о
тайных евхаристических собраниях, но и доказать нелепость и
безнравственность языческих мифов, противопоставляя их
истинному учению о монотеизме и воскресении.
Аргументы в пользу истинности христианства были таковы: 1)
высокая нравственность христиан (заповедь любви к ближнему);
2) предсказания пророков о Христе; 3) внутреннее
единство между Ветхим и Новым Заветом: христианство
древнее язычества, так как Моисей древнее греческих поэтов
и философов; 4) чудеса Христа, противоположны чудесам
магов, действовавших с помощью силы демонов. Помимо
антиязыческого направления апологетики (Юстин, Татиан,
Афинагор, Феофил Антиохийский, Мелитон Сардийский,
Минуций Феликс, Тертуллиан) выделяют направление анти-
иудейской критики, основанное на библейской экзегезе
(Аристон, Юстин), а также антигностическое направление
(Юстин, Феофил Антиохийский, Тертуллиан), связанное
уже с внутрицерковными догматическими
разграничениями.
В теоретическом плане у апологетов центральное место
занимает проблема соотношения трансцендентного Бога
и ипостасей. Заимствуя свое понятие Бога из платонизма,
апологеты сближали его с библейским Богом. Их
определения первоначала, как правило, апофатичны:
непостижимость, несказанность, запредельность мира. Опираясь
на пролог к Евангелию от Иоанна, апологеты разработали
свою христологию, стержнем которой явилась идея Логоса,
носящая в большей степени космологический, чем
теологический характер. Логос (Ум, София), вторая ипостась, как
извечно присутствующая в первоначале потенция,
становится энергией и являет себя только в акте творения мира.
Согласно этому взгляду, обнаруживающему влияние
Аристотеля, Логос оказывается субстанциально подчиненным
Отцу (субординационизм), который производит Его из Себя
в качестве посредника между Собой и миром. Перенося это
отношение в антропологическую сферу, апологеты
пытались прояснить его посредством стоического разделения
«внутреннего» и «произнесенного слова». Апологеты учили
также о «семенном Логосе» (еще один стоический термин) —
разумном принципе, который присутствует во всех вещах и
образует внутренний закон вселенной. В сотериологии
апологетов как самое совершенное проявление Логоса
рассматривается его воплощение в человеке, открывающее
возможность спасения.
В целом, греческие апологеты 2 в. определили развитие
христианской догматики (христология и триадология),
однако, начиная уже с Иринея Лионского, отцы Церкви
искали пути преодоления тенденций рационализма и су-
бординационализма, свойственных ранней апологетике.
Corpus apologeticum открывается апологиями Кодрата и
Аристида, адресованными императору Адриану в 125.
Следующими в ряду стоят произведения Аристона Пелльского
(несохранившийся «Диалог Иассона и Паписка», ок. 140),
который устами иудео-христианина Иассона доказывал
божественность Христа на основании Ветхого Завета, и
Юстина Философа и Мученика, одного из самых
значительных апологетов. Последний в двух своих «Апологиях»,
большой и малой, адресованных Антонину Пию (150/155)
и Марку Аврелию (ок. 161), опровергает обвинения
против христиан, излагает содержание христианской религии
и доказывает на основании ветхозаветных пророчеств
божественность Христа. Не противопоставляя веру и знание,
149
АПОРЕТИКА
Юстин считает лучших греческих философов учениками
Моисея и предшественниками христиан (традиция, идущая
от Филона Александрийского до Климента
Александрийского). В «Диалоге с Трифоном Иудеем» Юстин показывает,
что еврейский закон имеет лишь временное значение и что
почитание Христа не противоречит вере в единого Бога. Та-
тиан в «Речи против эллинов» (до 161) занимает резко
отрицательную позицию в отношении всей греческой культуры;
в богословии он находится под сильным влиянием Юсти-
на. Афинагор Афинянин, один из самых глубоких
апологетов, автор «Прошения за христиан» (ок. 177) и трактата
«О воскресении мертвых», в котором приводит рациональные
доводы в пользу монотеизма и воскресения; избегает субор-
динационизма, утверждая сущностное единство ипостасей.
Феофил Антиохский в трех книгах «К Автолику» (после 180)
говорит о познании Бога, о Троице, о Логосе (Слове
внутреннем и слове произнесенном), о грехопадении и
спасении, суеверии язычников и мудрости пророков. Мелитон
Сардийский, написавший апологию «Слово о вере» (ок.
172), известен своим трактатом «О Пасхе», представившим
малоазийскую традицию празднования Пасхи. В трактате
поднимаются проблемы соотношения двух Заветов, хрис-
тологии и сотериологии. Автор анонимного «Послания к
Диогнету» с морально-практических позиций разъясняет
язычнику основные положения христианства, отвечая на
вопросы об отличии его от других культов, о смысле любви к
ближнему, о возрасте своей религии. Написанное хорошим
стилем и с большой тщательностью «Послание»
принадлежит к числу лучших памятников раннехристианской
литературы. Этот ряд замыкают менее значительные апологеты,
писавшие в самом конце 2 в.: Ермий («Осмеяние внешних
философов», ок. 200), Мильтиад и Аполлинарий Иераполь-
ский. Африканская апологетика, являющаяся
одновременно началом латинской патристики, представлена именами
Минуция Феликса и Тертуллиана. Диалог Минуция
Феликса «Октавий» — это собрание обычных апологетических
аргументов, однако его выделяют как образец риторического
искусства. Тертуллиан написал несколько апологетических
сочинений: две книги «Против язычников» (197),
содержащие морально-религиозные возражения, «Апологетик»
(кон. 197), рассматривающий исключительно
политические обвинения против христиан, а также «О свидетельстве
души», «К Скапуле» и «Против иудеев», в котором
говорится о том, что даже язычники причастны милости Божьей и
что Ветхий Завет возмездия должен уступить место Новому
Завету любви.
На Востоке критическую линию апологетов в 3 в.
продолжают Климент Александрийский и Ориген («Против Цель-
са»), в 4 в. — Евсевий Кесарийский, который дополняет
ранних апологетов множеством фактов, заимствованных
из античной литературы и истории, и Афанасий
Александрийский («Против язычников»); в 5 в. ее завершает
«Исцеление языческих болезней» Феодорита Кирского. На
Западе продолжателями этой линии выступили в 4 в. Лактанций
(«Божественные наставления») и в 5 в. — Августин («О Граде
Божием»).
Источ.: Иустин Философ, св. Соч. М., 1892; Афиногор Афинянин.
Предстательство за христиан.— «Вестник Древней Истории»,
1993, Приложение, с. 237—279; Тертуллиан. Избр. соч. М.,
1994; Ориген. Против Цельса, пер. с греч. Л. Писарева. Б. м.,
1996; Ранние отцы церкви: Антология. Брюссель, 1988; Отцы
и учителя церкви III в. Антология, т. 1—2. М, 1996; Theophili
episcopi Antiochensis, Libri tres ad Autolycum. A Diognete.— «Sources
chretiennes» (P.), 1971, N 172; Hernias. Satire des philosophies paiens,
1993. -Ibidem, N398.
Лит.: Реверсов И. П. Защитники христианства (Апологеты).
СПб., 1898; Спасский А. Эллинизм и христианство. Сергиев
Посад, 1914; Неретина С. С. Верующий разум. К истории
средневековой философии. Архангельск, 1995; Сидоров А. И. Курс
патрологии. М., 1996, разд. 2: Греческие апологеты 2 в.; Chadwick Н.
Early Christian thought and the classical tradition. Oxf., 1966;
HarnackA. Lehibuchder Dogmengeschichte, Bd. I. Tub., 1905; Pepin J.
De la philosophie ancienne a la theologie patristique. L., 1986.
A. M. Михайловский
АПОРЕТИКА(от греч. anopia — апории) — термин,
встречающийся у Аристотеля и Ф. Брентано и ставший
центральным в метафизике познания Я. Гартмана для
характеристики своеобразия философии, которая
исследует постановку и решение вечных проблем. В противовес
трактовке истории философии как смены систем Гартман
усматривает в истории философии постоянное обращение
к неразрешимым философским проблемам, таким, как
субстанция, свобода, возможность и действительность
и др., по-разному осознаваемым в тех или иных
метафизических концепциях, но никогда не получающим своего
окончательного решения. Апоретика выдвигалась Гартма-
ном как альтернатива феноменологическому методу. В ис-
торико-научных исследованиях метод апоретики широко
использовал отечественный биолог А, А. Любищев,
выявляя, в частности, пять апорий в теории эволюции
(эволюция и постоянство, эволюция и эпигенез, эволюция и
революция, эволюция и эманация, эволюция и инволюция),
различные апории в понимании гена и др.
А. Л. Огурцов
АПОРИЯ(греч. anopia — затруднение, безвыходное
положение от a — отрицательная частица и лорос — выход) —
Понятие древнегреческой философии для обозначения
трудно- или неразрешимой проблемы. Досократики
употребляли термин «апория» как синоним затруднения, однако
отчетливый философский смысл апория приобретает у
Платона как постановка трудноразрешимой проблемы, а также у
Аристотеля как «равенство противоположных друг другу
доводов» (Топика, VI, 6,145 b 2). Согласно последнему, каждое
исследование должно начинаться со своей апории.
В истории философии понятие «апория» оказалось
неразрывно связано со знаменитыми рассуждениями Зенона
Элейского (хотя сам он этот термин не употреблял),
которыми он доказывал немыслимость движения — «Дихотомия»,
«Ахиллес и черепаха», «Стрела», «Стадион». Напр.,
согласно апории «Дихотомия» движение не может начаться,
потому что движущийся предмет, прежде чем дойти до конца
пути, должен будет дойти до половины, но чтобы дойти до
половины, он должен дойти до половины половины пути и
так до бесконечности. Т. о., если пространство бесконечно
и непрерывно делимо, то движение не сможет начаться. Но
если пространство прерывно, движение все равно
невозможно, что доказывает апория. «Стрела»: летящая стрела
покоится, поскольку движущийся предмет всегда
занимает равное самому себе место, т.е. каждый данный момент в
этом месте покоится, а потому и вообще неподвижен.
Апории возникают на основе диалектического противоречия —
прерывности и непрерывности пространства и времени.
150
Особенно активно апории использовались скептиками для
доказательства невозможности какого-либо суждения. См.
ст. Зенон Элейский и лит. к ней.
О. В. Суворов
АПОСТЕРИОРИ И АПРИОРИ(лат. a posteriori — из
последующего, a priori — из предшествующего) в философии
науки — понятия, обозначающие соответственно знание,
получаемое из опыта, и знание, предшествующее опыту и
независимое от него. Классический рационализм (Декарт,
Лейбниц) был связан с априоризмом — учением о
всеобщности и необходимости самоочевидных истин разума,
противопоставлявшихся случайным (фактуальным) истинам
опыта. Кант полагал априорной форму организации знания,
которая наполняется апостериорным содержанием, что
обеспечивает универсальность и необходимость научного
знания. Кантовский априоризм сыграл существенную роль
в преодолении одностороннего эмпиризма, указав на
необходимую предпосылочность знания, на взаимосвязь условий
опыта и его результатов. Последующее развитие философии
науки объективно вело к освобождению от догматической
поляризации апостериоризма и априоризма: априорность
трактуется не как абсолютная независимость от опыта, а как
методологическая и гносеологическая зависимость
опытного познания от исходных теоретических принципов,
«концептуального каркаса»; в то же время сами эти принципы
формируются в широком контексте познавательной и
практической деятельности, включающем и опытные элементы.
Спор различных направлений в философии науки часто
вызывается преувеличением или абсолютизацией роли
отдельных элементов этого контекста (конвенций,
прагматических факторов, традиций, «парадигм» и др.); позитивные
тенденции в подобных дискуссиях связаны с системным
анализом динамики научного знания, его социальной,
исторической и логико-концептуальной детерминации.
В. Н. Порус
АПОФАТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ(от греч. ажхрапкос —
отрицательный) — один из двух (наряду с катафатической
теологией) путей познания Бога, состоящий в
последовательном восхождении от тварного мира к Творцу, которое
предполагает, с одной стороны, рассмотрение все более
совершенных творений и свойств, а с другой — констатацию
несоизмеримости каждого из них с Богом, с божественной
сущностью. Поскольку всякое знание является знанием о
сотворенных вещах, обладание ими привязывает человека к
миру; освобождение от власти тварного мира и его образов
предполагает отстранение от всего, что не есть Бог,
