достижимой на путях научного и

социального прогресса (оптимистически-гуманистический

вариант), либо выбирает в качестве единственно достойной

позиции героическое противостояние миру абсурда, смысл

которого в обретении человеком свободы.

195

АТЛАНТИЗМ

Содержанием атеизма становится драма освобождения

человека от власти Бога: человек должен освободиться от нее,

чтобы стать свободным и взять свою судьбу в свои руки

(Ницше); если есть Бог, нет человека (Сартр, Камю); вера

в божественного законодателя отрицает этическую свободу,

несовместима с этикой ценностей (Н. Гартман); проблема

атеистического экзистенциализма — это проблема

осуществления человеком самого себя, преодоления своей

«бездомности и осиротелости» (Хайдеггер). Отказ от Бога — цена

свободы человека.

У истоков атеизма этого типа стоит Марксова концепция

«человеческой эмансипации» посредством преодоления

отчуждения. Утверждение человека, согласно Марксу,

достигается не посредством отрицания Бога (как у Фейербаха), а

путем ликвидации социально-экономических основ

отчуждения во всех формах, включая религиозную. Программный

атеизм, с точки зрения Маркса, для социалистического

движения неприемлем: политический атеизм исчерпывает себя

с решением задачи «политической эмансипации» в

буржуазных революциях, там, где утверждается современная

система политической власти (власть закона, права человека

и т. д.).

В сознании, для которого отрицание Бога утрачивает

сколько-нибудь серьезное значение, атеизм уступает место

атеизму, т.е. религиозному индифферентизму, безрелигиозности.

Сознание этого типа формируется в тех областях

деятельности, которые становятся автономными по отношению к

религии; напр., наука объясняет изучаемые ею явления так,

как если бы Бога не было, оставляя вопрос о Боге за

пределами своей компетенции, т.е. не превращая методологический

атеизм в мировоззрение. В таком сознании обнаруживается,

что вместе с теизмом утрачивает смысл и атеизм в

собственном смысле слова, как отрицание Бога. Оказывается, что

вырабатываемые культурой механизмы, способы

удовлетворения человеческих потребностей, выработки ценностей,

регуляции поведения и т. д. далеко выходят за рамки,

обозначенные оппозицией «теизм—атеизм», а сами эти понятия

постепенно «растворяются» в понятии культуры.

Лит.: Лукачевский А. Т. Очерки по истории атеизма.—

«Антирелигиозник», 1929, № 10—12, 1930, № 1—4; Вороницын И. П.

История атеизма, изд. 3-е. Рязань, 1930; ЛеДантек Ф. Атеизм.

М, 1930; Маутиер Ф. Атеизм в эпоху Великой французской

революции, пер. с нем. Л.—М., 1930; Атеизм в СССР:

становление и развитие. М., 1986; К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме,

религии и церкви. М., 1986; Mautner Fr. Der Atheismus und seine

Geschichte Abendlande, Hildesheim, Bd. 1-4.1920-1923; Reding M.

Der politische Atheismus. Graz—W.-Koln, 1957; Pfail H. Der

atheistische Humanismus der Gegenwart, 1959; Lubac A. de. Le

drame de l’humanisme athee. P, 1960; Lacroix J. The Meaning of

modern Atheism. Dublin, 1965; Ley H. Geschichte der Aufklarung

und Atheismus, Bd. 1-4. В., 1966-1980; Coreih E., LotzJ. (Hrsg.).

Atheismus kritisch betrachtet. Munch., 1971; Smith G. H. Atheism.

The Case Against God. LosAng., 1974; Wunderle A., HuldenfeldA.

u. a. (Hrsg.). Weltphanomen Atheismus. W., 1979.

В. И. Гараджа

АТЛАНТИЗМ— термин, принятый для обозначения

геополитического и культурного влияния различных регионов

друг на друга и другие регионы мира. В разные

исторические периоды имел неодинаковое смысловое наполнение.

В историческом прошлом атлантизм обозначал

первоначально западную цивилизацию, распространяющуюся из

Средиземноморья на север, до Британских островов и затем

дальше на запад, до Северной Америки. В геополитическом

отношении термин «атлантизм» употребляется при делении

Западной Европы на морскую и континентальную (цент-

ральноевропейскую), борьба которых в ходе двух мировых

войн увенчалась победой первой. В культурном отношении

этот термин отражает решающее влияние

англо-американской культуры с такими ее ценностями, как либерализм,

открытое общество (дающее выгоды более развитым, в

противовес менее развитым, нуждающимся в

протекционистской защите), эмпиризм (в противоположность стремлению

к умозрительности), прагматизм, индивидуализм. Все эти

ценности, сегодня приписываемые Западу в целом, до 1945

считались прерогативой (или специфическим изъяном)

англо-американского мира. Их современная идентификация

с западной цивилизацией в целом свидетельствует о

доминировании англо-американской модели, закрепленной

итогами мировых войн 20 в., включая холодную. Экспансия

атлантизма, в последнем из указанных смыслов слова, во

2-й пол. 20 в. проявилась, напр., в том, что в основу

институтов и практик такого международного сообщества, как

Европейский Союз (ЕС), были положены принципы, ранее

специфические для англо-американского мира и

протестантского Севера Европы. Современный атлантизм, т. о.,

существенно поменял перспективу, наметившуюся в эпоху

средневековья и Возрождения: доминанта католического

Юга Европы сменилась доминантой протестантского

Севера, как носителя модернизационного сдвига. В 20 в. после

холодной войны и крушения биполярной структуры мира

атлантизм все чаше претендует на авангардную культурную

и политическую роль в планетарном масштабе: новейшие

программы вестернизации и модернизации не-западного

мира предполагают повсеместное насаждение эталонов

англо-американского мира. Именно в качестве планетарного

геополитического и социокультурного вызова атлантизм

порождает разнообразную реакцию ответа (см.

Фундаментализм религиозный, Евразийство, Вестернизация, Диффу-

зионизм, Модернизация политическая, Модернизация

социальная, Европоцентризм).

А. С. Панарин

АТМАН(санкср. atman — дыхание, дух, я, самость) — одно

из основных понятий индийской

религиозно-философской традиции. В самом общем смысле Атман

понимается как всеобъемлющее духовное начало, чистое сознание,

самосознание; обычно в качестве абсолютного сознания

коррелирует с Брахманом как абсолютным бытием. Истоки

представления об Атмане восходят к «Ригведе», где он

означает дыхание как жизненную силу, воплощенную во всех

существах (ср. представление о пранах — жизненных силах),

а также дух, оживотворяющий всю вселенную (в этом

отношении Атман сближается с концепцией «верховного мужа»,

или Пуруши). В философских гимнах «Атхарваведы»

Атман понимается как личное «я», являющееся отражением

Брахмана в человеке. Концептуальное оформление учение

об Атмане получило в Упанишадах, где Атман полагается

как духовная сердцевина, коренящаяся во всех сознающих

существах. С одной стороны, Атман выступает в

качестве внутреннего «я», т.е. индивидуального, субъективного

принципа, с другой — совпадает с бытием как таковым,

т. е. с высшим Брахманом. Отождествление Атмана и Брах-

196

AT M АН

мана, в наиболее общем плане выступающее как

совпадение субъекта и объекта, воспринимающего сознания и всего

сотворенного мира, обычно осуществляется через ряд

промежуточных ступеней. Единство микрокосма и макрокосма

достигается благодаря одновременному сочетанию

противоположных атрибутов, т.е. в конечном счете благодаря их

взаимному снятию («Вот мой атман в сердце — меньше

зернышка риса или ячменя… Вот мой атман в сердце — больше

всей земли…» — «Чхандогья-упанишада», III. 14.3).

Взаимное напряжение противоположных характеристик создает

предпосылки для апофатического определения абсолюта,

которое считается наиболее адекватным приближением к

природе высшей реальности («Он, этот атман, [обозначен

так:] не [то], не [то], он непостижим, ибо не постигается,

не разрушим, ибо не разрушается…» — «Брихадараньяка-

упанишада», III. 9.26). Атман в принципе не может быть

адекватно схвачен вербальным знанием, т. к. лежит вне

сферы мирских связей и отношений. Единство Атмана как

вечной и не подверженной изменениям реальности

противопоставлено не только разнородности явленного мира, но

и многообразию психических свойств личности (поскольку

в индийской ортодоксальной традиции психика также

является составной частью природного мира). Четыре

последовательных уровня соответствия онтологической картины

мира определенным пластам, или состояниям,

человеческой психики выражают постепенный подъем от

многообразия к единству, связанный с преодолением авидьи

(неведения) (см. «Мандукъя-упанишада»). На первом этапе Атман,

называемый Вайшванара, пребывает в телесной оболочке и

посредством органов чувств («ртов») воспринимает

(«вкушает») физические элементы. В космологическом плане

это Вират, или «тело» Бога, образованное материальной

вселенной, в психологическом ему соответствует состояние

бодрствования. На втором этапе Атман, носящий

название Тайджаса, олицетворяет собой все многообразие

психической жизни, выступая как субъект, воспринимающий

«тонкие» элементы — разнообразные впечатления, идеи и

т. д.; на уровне космологии это Хираньягарбха («золотой

зародыш»), т.е. совокупность всех душ, в индивидуальном

же сознании ему соответствует сон со сновидениями. На

третьем этапе Атман, называемый Праджня, переживает

только состояние блаженства (ананда), в космологическом

плане это Ишвара — всемогущий и всеведущий Господь, а

в психологическом он связан с состоянием глубокого сна

дез сновидений. Наконец, четвертое состояние (турия)

восстанавливает изначальную однородность Атмана, в которой

совпадают его вселенский и психологический аспекты, а

сам он полностью избавлен от ограничений авидьи.

Отличение Атмана как чистого бытия и сознания от преходящих

и изменчивых состояний тела и психики отразилось также в

учении о «пятерке атманов», как бы вложенных друг в

друга (см. «Тайттирия-упанишада»). Первый из них — это

атман аннамайя (состоящий из пищи), т.е. физическое тело.

Второй — пранамайя (состоящий из жизненных сил),

образованный пятью пранами и пятью органами действия;

он входит в тело после зачатия и обеспечивает жизнь

отдельного существа. Третий атман — маномайя (состоящий из

разума) — образован манасом, «способностью сомнения»

(вимарша) и пятью органами чувств (индрии); он порождает

желания, направленные на внешние объекты и тем самым

создает сансарную связь между различными воплощениями

души. Четвертый — виджнянамайя (состоящий из

знания) образован соединением буддхи, способности

принимать решения и все той же пятеркой индрий. Наконец,

пятый Атман — анандамайя (состоящий из блаженства) —

это совокупность ментальных состояний, которые

наступают в глубоком сне без сновидений и характеризуются

глубоким спокойствием. Позднейшая ведантистская

традиция (Видьяранья и др.) более последовательно

истолковала эту концепцию как представление о «пяти покровах»

(панча-коша), которые только прикрывают подлинный

Атман, подобно тому как пять ножен могут

последовательно скрывать вложенный в них кинжал.

Представление Упанишад об Атмане развивалось в

дальнейшем ортодоксальными религиозно-философскими

школами, прежде всего ведантой. Именно в ней были

четко сформулированы гносеологические основания

различения Атмана как чистого сознания и психологических

характеристик личности. Необходимой процедурой здесь

выступает «отрицание», которое сводится к снятию

«наложения» на Атман всего, что им не является; оно

приводит к прекращению иллюзии, подобно тому как

заканчивается фокус с веревкой, которая в руках факира казалась

змеей, а раковина, которую издали можно было счесть

куском серебра, при ближайшем рассмотрении

обнаруживает свою истинную природу. В предельном случае —

в системе адвайта-веданта — цель состоит в

прекращении иллюзорного явления вселенной, которая, как

считается, никогда и не развертывалась из Атмана, но

возникла как наложенная на него видимость (виварта). Атман в

адвайте — это чистое сознание (чайтанья, джняна),

которое лишено частей или каких бы то ни было атрибутов.

Это сознание реально, оно составляет основу

представления о собственном «я», ибо никто из сознающих не может

отрицать самого факта своего сознания. Присутствуя в

любой форме человеческого опыта, это сознание не

зависит ни от наличия объектов опыта, ни от способов

рассуждения или восприятия. Всякий раз, когда требуется

составить некоторое понятие или представление об этой

основе сознания, субъекту приходится использовать ее

же самое; именно поэтому с т. зр. адвайты Атман не может

обернуться на самое себя, сделаться собственным

объектом: «Ведь и жаркий огонь сам себя не жжет, и искусному

актеру самому на свое плечо не взобраться» (Шанкара,

Комм, на «Брахма-сутры» III. 3.54). Атман, отличный от

своих «оболочек», выступает как просвечивающий сквозь

них «свидетель» всех актов познания, о котором ничего

нельзя сказать кроме того, что он существует. В

мимансе Прабхакара Мишры атман также, связывается с

представлением о «я», но он проявляется скорее как результат

акта познания, подобно тому как свет лампы проявляет и

освещаемый объект, и ее саму; в этом случае приходится

предполагать, что сознание может схватываться другим

сознанием, то, в свою очередь, третьим, и так до

бесконечности. Альтернативное представление, согласно

которому само наличие сознания не нуждается в верификации

каким-либо иным знанием, заимствовано Шанкарой у

мимансака Кумарила Бхатты; однако в учении

последнего акцент сделан на том, что каждый акт постижения

дает свое знание, которое не нуждается в подтверждении

данными других праман, обладающих собственными

специфическими объектами и функциями.

197

АТОМИЗМ

В адвайте же подчеркивается, что нет никакой нужды

прибегать к новому акту познания для схватывания

известного всем восприятия «я есть»: бесконечный регресс

восприятия и рефлексии останавливается благодаря тому, что

в основе его лежит единственная подлинная реальность —

самоочевидный и «самосветящийся» Атман. Адвайта

ищет за психическими феноменами неизменную

онтологическую основу; в этом смысле Атман — это «незаочное»

знание. Такой Атман един и единствен, а множество

индивидуальных душ (джива), равно как и существование

персонифицированного Бога-творца Ишвары,

объясняются иллюзорным отражением Атмана в авидье или

ложным наложением на него временных характеристик.

Прочие ортодоксальные системы не разделяли крайних

взглядов адвайты; хотя и для них оставалось важным

разграничение между высшим духовным принципом и

преходящими психическими характеристиками, сам Атман

приобретал ряд черт, сближающих его с представлением

о воплощенной живой душе. Уже в вишишта-адвайте Ра-

мануджи, во многом тяготевшей к идеям санкхьи,

отдельные атманы обладают свойствами