также состоят из частиц, но мельчайших и тончайших,
самых гладких и круглых. Гассенди оказал большое влияние
на развитие не только философской, но и
естественно-научной мысли — влияние это прослеживается у Ньютона,
в частности в «Оптике», а также у X. Гюйгенса (Huygens,
1629—95), который отстаивал дискретность материи в
спорах с картезианцами, строящими механику на основе идей
континушшзма. Для Гюйгенса главные свойства атомов —
бесконечные твердость, непроницаемость и
сопротивляемость разделению на части. Идея неделимого
материального атома встретила сопротивление у Г. Б. Лейбница,
стремившегося опровергнуть фундаментальные предпосылки
механицизма. Для него пустота и атомы — это «фикции
поверхностной философии», рабочая гипотеза, способная
удовлетворить лишь «немудрящих физиков».
Соприкосновение атомов невозможно, ибо, если предположить для
соединения существование крючков, то у них должны быть
свои крючки и так до бесконечности; если же атомы
непосредственно соединились своими поверхностями, то они уже
не могут быть отделены один от другого и, следовательно,
не существуют. Невозможно также «положить предел
дроблению и тонкости природы»: в природе не существует
атомов материальных, мельчайшая частица материи в свою
очередь состоит из частей, они дробятся до бесконечности,
все наполнено ими, при этом мельчайшее тело должно быть
«точным зеркалом универсума». Лейбниц утверждает, что
невозможно найти «принцип истинного единства» в
одной только пассивной материи, необходимо обратиться к
«действительным единицам» — атомам-субстанциям,
монадам, которые не имеют частей, но выражают множество
в едином и могут быть поняты по аналогии с нашей
психической деятельностью (монадология вместо
атомистики). Каждая монада — это микрокосм, представляющий
вселенную.
Идея пустоты и атомов как неделимых материальных
частиц получила дальнейшее развитие в естественных науках.
Р. Бойль (1627—91) разрабатывал химию как
теоретическую науку на основе идей атомистики и корпускуляриз-
ма, рассматривая при этом «корпускулы» как мельчайшие
«инструменты», благодаря которым Бог приводит весь
мир, словно огромные часы, в движение. В отличие от
античных атомистов, говоривших о многообразии форм
атомов, Бойль придает особое значение многообразию
свойственных им движений — прямолинейных,
волнообразных, неравномерных, вращательных и др., которые и
порождают многообразные отношения между
корпускулами и внутри них. При химическом взаимодействии важны
не сами атомы, но отношения между ними,
представляющие различные виды движений. Дальтон заложил основы
химической атомистики.
В 17—19 вв. идущие от античности представления о
«бытии» как атомах и о «небытии» как абсолютно пустом
пространстве порождали проблему связи атомов с
континуальным пространством как с простым вместилищем и связи
их с континуальной физической средой. Речь шла как бы
о двух разных мирах: дискретный, структурированный мир
атомов и пространство, пронизанное силовыми линиями,
точками напряжения силового поля; вместе с тем
складывались представления о структурированности и
динамичности самого атома и о дискретности пространства как
«силового поля» (Р. Бошкович). Атомы как бы превращались
в особые точки этого пространства-поля, взаимодействие
тел сводилось к движениям «эфира», к его давлению на
тела, что и составило механистическую концепцию поля.
Отход от нее означал отказ от эфира в теории
относительности, а теория поля становилась «атомистической»:
М. Планк доказал, что излучение и поглощение энергии
носят дискретный характер (1900), а А. Эйнштейн
выступил с обоснованием дискретности электромагнитного поля
(1905). С открытием микромира обнаружилось единство
дискретной и континуальной картины мира: электроны,
как и другие микрочастицы, не соответствуют
классическим представлениям об элементарной частице, атоме,
корпускуле, они ведут себя в одних условиях как протяженная
волна, в других — как строго локализованная частица.
В целом стало очевидным, что существовавшие
тысячелетия принципы атомистической натурфилософии и
физики с ее атомами и корпускулами не являются раз навсегда
установленными предпосылками философии и науки, но
отражают лишь определенный этап их развития.
Л. А. Микешина
АТОМИЗМ ВАРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ
ФИЛОСОФИИбыл развит мугакаллимами и включал теорию
строения вещества, пространства и времени. Большинство мута-
зилитов признавало, что деление тела имеет предел. Когда
деление уничтожает всю «соединенность» (иджтима’),
200
АТОМИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ
остается «неделимая частица» (джуз’ л а йатаджазза’). Му-
тазилиты, признававшие возможность отдельного
существования атома, называли неделимую частицу также
«одиночной субстанцией» (джавхар мунфарид). Было несколько
мнений в вопросе о свойствах неделимой частицы. Одни
мутазилиты считали, что она может существовать сама по
себе (инфирад) и принимать все акциденции, отождествляя
ее с телом (джисм) и субстанцией (джавхар). Другие,
допуская одиночное существование, не признавали наличия
в ней трех измерений, чувственных качеств, жизни,
способности к действию, знания, соглашаясь с возможностью
движения, соприкосновения с шестью подобными
частицами и соединения с ними, за счет чего образуется тело
(ал-‘Аллаф). Нюансировкой этой позиции было признание
цвета, вкуса, запаха (ал-Джубба’и) или отрицание
возможности соприкосновения с более чем одной другой
частицей (Салих Кубба) и др. Многие мутазилиты отрицали
возможность отдельного существования неделимой частицы
и признавали его только за их определенным сочетанием,
которое именовали «столп» (рукн). Это мнение было
связано, как правило, с тем, что одиночная частица
признавалась лишенной всех или части пространственных
измерений и недоступной восприятию. Иногда (напр., у ‘Аббада
Ибн Сулаймана) неделимая частица лишалась всех качеств,
пространственных измерений и способности
самостоятельного существования, превращаясь в чисто мыслительную
конструкцию. Одни мутазилиты наименьшим сочетанием
частиц считали две, полагая, что дальнейшее деление
невозможно ни в бытии, ни в мысли. Другие, признавая
возможность познания отдельной неделимой частицы и отрицая ее
отдельное существование, считали столпом шесть частиц,
расположенных попарно на трех пространственных осях;
в таком случае столп, а не неделимая частица, становился
непосредственным элементом для построения тела, причем
и столп имел схожую с неделимой частицей природу,
поскольку тело должно было состоять минимум из шести
столпов (Хишам ал-Фуватийй). Имелось мнение, что
наименьшим способным существовать сочетанием частиц является
восемь, причем конфигурацией двух лишенных измерений
частиц образована длина, двух пар—плоскость и двух
четверок — трехмерный объем. При соединении
бескачественных атомов они сами производят тот минимальный набор
акциденций, который необходим для существования тела.
Некоторые мутазилиты называли частицами цвет, вкус,
жар, холод, жесткость, мягкость, считая, что наименьшее их
число — десять и все вместе они составляют тело. Му’аммар
называл человека неделимой частицей.
Среди самих мутазилитов были противники тезиса о
конечной делимости тел. Напр., ан-Наззам утверждал, что каждая
частица может быть разделена пополам, и так до
бесконечности. Некоторые выражали сомнение как в конечности,
так и в бесконечности делимости тел. Мутакаллимы не
приняли решение перипатетиков, состоявшее в признании
бесконечной потенциальной и конечной актуальной
делимости тел.
Мутазилиты считали, что пространство строится «снизу
вверх» и возникает как свойство вещества: либо шесть
направлений признаются акциденцией частицы, либо
большие измерения возникают как конфигурация меньших,
а носителем наименьшего пространственного измерения
является атом. Из их теории движения следует, что
пространство обладает дискретной природой: «перемещение»
(интикал) описывается как занимание телом двух разных
«мест» (макан) в ближайшие моменты времени. Атомарная
теория времени описывала единичные моменты (вакт, вакт
фард, заман, заман фард) как включающие два рядополо-
женных события: уничтожение какой-то веши и ее новое
возникновение. При рядоположенности они не создают
внутри атома времени длительности, которая возникает как
Арабоязынный перипатетизм активно выступал против
атомистической теории мутакаллимов, противопоставляя
ей теорию тела как оформленной материи, теорию
пространства как возникновение меньших измерений в
качестве предела больших и континуалистскую теорию времени.
Не соглашался с атомистической теорией строения вещества
и ас-Сухравардй, считавший невозможным ни мысленное,
ни реальное существование одиночных атомов. Однако
поскольку аргументы против атомизма исходили из
представления о зримом существовании атомов в действительном
пространстве, что не признавалось многими мутакаллима-
ми, эта критика реально не достигала своей цели.
Атомистическая теория времени была воспринята в суфизме, где стала
основой теории «нового творения».
А. В. Смирнов
Лит.: Визгин В. П. Идея множественности миров: Очерки
истории. М., 1988; Он же. Механика и античная атомистика. — В кн.:
Механика в истории мировой культуры. М., 1993, с. 3—81;
Зубов В. П. Развитие атомистических представлений до начала
19 в. М, 1965; Lasswitz К. Geschichte der Atomistikvom Mittelalter
bis Newton, Bd. 1. Hamb.—Lpz., 1890; Mabilleau L. Histoire de
la philosophie atomjstique.. P., 1895; Michel P.-H. L’atomisme de
Giordano Bruno. — La science au 16 siecle. P., 1960; Sorabji R.
Time, Creation and the Continuum. L., 1983 (о спорах между
атомистами и континуалистами с 5 в. до н. э. до 14 в. н. э.).
АТОМИЗМ СОЦИАЛЬНЫЙ— представление, согласно
которому общество состоит из изолированных индивидов
(«атомов»), вступающих в социальные взаимодействия для
реализации собственных интересов и целей. Социальный
атомизм возник в политической философии Нового
времени, которая рассматривала человека в качестве
единственного источника, устанавливающего законы и нормы. Их
основания человек отыскивает в себе самом — посредством
разума и воли. В отличие от средневекового общества, в
котором социальный статус и мера политической эманси-
пированности индивида были тесно связаны с позицией,
которую он занимал в сословной иерархии, европейский
гуманизм основывался на убеждении, что индивид лишен
каких бы то ни было предустановленных традицией связей с
себе подобными за исключением тех, которые необходимы
для реализации его индивидуальных потребностей. В Новое
время индивид стал активным субъектом политики
(наряду с обществом и государством), которому вменялось право
самостоятельно определять формы и способы участия в
общественной жизни. Т. о., политика приобретала
качественно новое измерение — из системы сдержек и противовесов,
призванной сохранять статус-кво (монархию), она
превратилась в сферу свободной конкуренции индивидов,
отстаивающих и борющихся за свои интересы и права. В кон.
201
19 в. проект индивидуалистического построения общества
уступает место коллективистским моделям общественного
переустройства. В этом отражается эволюция политической
философии Нового времени от либерализма с его акцентом
на индивида к социальной проблематике, затрагивающей
интересы всего общества в целом. Социальный атомизм
был подвергнут острой критике К. Марксом, который
усматривал в нем причины отчуждения людей и которому
он противопоставлял классовый интерес и солидарность.
В свою очередь в крушении традиционной структуры
средневековья и росте социальной разобщенности в эпоху модерна
ряд исследователей 20 в. (X. Арендт, М. Фуко) видели
причины возникновения и развития тоталитаризма. См.
С. В. Евдокимов
АТРИБУТ, аттрибут (лат. attributio — свойство, сказуемое) —
предикат (качество, признак) субстанции, достаточный для
ее идентификации (узнавания, распознавания) и
необходимый для ее существования. Говоря иначе, атрибут — это
то, что в традиционной логике называют отличительным
признаком вещи (differentiae), с той, однако, разницей, что,
говоря об атрибутах веши, подразумевают не видовое, а
субстанциальное отличие: «любая разница, созданная какими
угодно отличиями, составляет инаковость; но нечто другое
получается только в том случае, когда две вещи разделены
субстанциальным отличием» (Боэций. «Утешение
философией» и другие трактаты. М, 1990; с. 79). Такое различение,
конечно, принципиально, если под субстанциями понимать
только индивиды (как учил Аристотель, см. Индивидуация).
Но оно непринципиально, если мыслить субстанцию как
инвариантный аспект любой сущности, в том числе и
абстрактной (см. Абстрактный объект), включая роды и виды
(как учил Платон). В последнем случае понятие «атрибут»
является классификационным понятием и, т. о.,
относительным, а не абсолютным в том его метафизическом
толковании, которое ему нередко придавали в средневековой и
новой философии. Напр., по отношению к виду
«треугольник» предикат «иметь три стороны» является атрибутом, а
равенство суммы углов двум прямым атрибутом не является.
Но по отношению к виду «треугольник в евклидовом
пространстве» ситуация по существу иная — как раз равенство
суммы углов двум прямым является отличительным
признаком вида «плоский треугольник», хотя этот признак и
не входит в определение общего понятия «треугольник».
С современной т. зр. классификационное значение
термина «атрибут» следует, по-видимому, считать основным,
а те значения, которые ему придавались в историческом
контексте различных философских теорий, —
периферическими. К такому выводу приводит, в частности,
текстологический анализ эволюции и «понижения ранга» этих
значений — от схоластических представлений об атрибутах
как предикатах исключительно божественной субстанции
к почти современным представлениям о них в философии
Декарта и особенно в философии Лейбница (как свойствах
par excellence).
M. M. Новосёлов
АТРИБУТ ВАРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ ФИЛОСОФИИ
выражается гл. о. терминами «’исм» (имя), «сифа»
(качество), «васф» (описание). Различаются два аспекта проблемы
атрибутов в средневековой арабо-мусульманской
философии. С одной стороны, вопрос об атрибутах первоначала
мироздания, которое в разных философских направлениях
могло именоваться Богом, Первой Вешью, Первым
Разумом, Светом Светов. В данном аспекте проблема атрибутов
предстает как проблема описания первоначала и его связи
с порождаемым им миром. С другой
