глупости, а увидит за ним потаенную сущность. Он постарается ее выяснить, ибо без этого он не в состоянии помочь ученику. Всякий предрассудок имеет свой, иногда глубокий, смысл.
Еще пример (самого Хайдеггера): «Картина Ван Гога есть раскрытие того, чем вещь, пара крестьянских ботинок, является в истине. Это сущее выступает в непотаенность своего бытия… В произведении искусства действенно про-из-ведена истина сущего». Перед картиной Ван Гога остановится тот, для которого изображение двух истоптанных башмаков есть подлинный зов сущего. Ему-то и открывается истина. Истина есть, по Хайдеггеру, открывшаяся потаенность вещи. Не случайно мы говорим «истинный друг», «истинная любовь» и т. п.
Вопрос Гадамера: как мы понимаем текст?
Согласно Хайдеггеру, человек заброшен в мир, он изначально находится среди сущего, он заинтересован им и вместе с тем озабочен, испытывает чувство неопределенности, страха перед неведомым, и прежде всего в силу своей конечности, смертности. Понимание предполагает практическое действие, но оно с той же необходимостью есть выражение субъекта, его выкладка, интерпретация. Но всякая интерпретация имеет языковую, текстуальную форму. В силу чего герменевтика и есть интерпретация текста.
Понять текст — это значит найти в нем ответы на ряд вопросов, определяемых границами вопрошаемого, его образованием, вкусом (эстетическим, например), талантом, традиционностью. Согласно Гадамеру, тщетны попытки видеть смысл текста в сознании его творца (ибо создатель текста сам есть часть мира, к тому же мы хотим познать непосредственно данное, точнее: за-данное для нахождения ответа), у текста нет собственного смысла вне его интерпретации, а в рамках этой интерпретации неуместен субъективный произвол, ибо сам текст не произволен. Итак, понимание достигается в обеспечении слияния горизонтов текста и человека. При этом надо иметь в виду так называемый герменевтический круг. Человек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится, круговая зависимость связывает целое и его часть. Мы можем понять текст только как часть целого, о котором у нас есть некоторое пред-понимание до начала интерпретации текста. Наконец, следует учесть, что понимание исторично, преходяще, временно, а это означает изменчивость самих горизонтов понимания. Каждое новое поколение интерпретирует по-своему.
Герменевтика А.Ф. Лосева
Для Лосева каждая вещь обладает сущностью. Сущность — это нуждающийся в разгадке икс, который проявляет себя с помощью своих энергем. Благодаря этим энергемам сущность является в имени. Имя есть символ сущности. В «имени — средоточие всяких физических, психических, феноменологических, логических, диалектических, онтологических сфер». Имя — мост между субъектом и объектом. Лосев выделял в имени 67 (!) моментов. Вот что значит видеть в имени (слове) полноту жизни! Любовь к слову приводит герменевтов к тому, что они опасно сближают философию с филологией (любовью к слову), философия начинает пониматься как нечто среднее между наукой и поэтикой. Герменевтика ориентирована эстетически.
Основные положения герменевтики
Соберем воедино главное из предыдущего, перечислим основные положения герменевтики и ее термины:
• Бытие человека-в-мире.
• Соотносительность человека и мира (вещей).
• Заброшенность человека в мир, его забота, страх, временность.
• Потаенность вещи, ее сокрытость.
• Философия как вопрошание.
• Преодоление потаенности вещи и ее самораскрытие как истинность.
• Горизонты человека и вещи.
• Понимание как слияние границ человека и вещи.
• Герменевтический круг.
• Понимание как интерпретация на основе образования, вкуса, таланта, вовлеченности в традиции интерпретатора.
• Историчность интерпретации.
• Сближение герменевтики с поэтикой.
Кому и зачем нужна герменевтика?
Герменевтика имеет своих сторонников и противников. В науке она почти не используется, зато в искусстве к ней обращаются очень часто. Герменевты озабочены тем, что в нашем мире все меньше думают. Надо не бездумно прославлять или проклинать, например, технику, науку, повседневные реалии, а вопрошать, вести диалог друг с другом, добиваться согласия, консенсуса. Человек, считают многие герменевты, подвержен безумию своих произведений, ему кажется, что философия больше не нужна. В этой связи классики герменевтики, и наш Лосев, и немец Хайдеггер, трепетно относились к молодежи. Лосев написал для юношества специальную книгу «Дерзание духа». В предисловии к этой книге, обращаясь к юным, он писал: «Беритесь за ум, бросайтесь в живую мысль, в живую науку, в интимно-трепетные ощущения перехода от незнания к знанию и от бездействия к делу, в эту бесконечную золотистую даль вечной проблемности, трудной и глубокой, но простой, здоровой и усладительной. Певучими радостями овеяна живая мысль, бесконечной готовностью жить и работать, быть здоровым и крепким. Весельем и силой заряжен живой ум».
Хайдеггер также хотел бы способствовать молодым. «Самое важное сегодня — это молодежь, которая переживает новые проблемы, которая строит новый мир. Я ее очень люблю, и лишь она интересна». Слова Хайдеггера были сказаны в 1969 г., лосевское предисловие относится к 1988 г.
Герменевтика, равно как и любая хорошая философия, нужна тем, кто смел, кто дерзает духом, а это может быть и млад, и стар.
4.4. Аналитическая философия
Почему возникла аналитическая философия?
Философия наших дней включает в себя не только те направления, которые с некоторым предубеждением относятся к научно ориентированной философии, например герменевтику. Грандиозные успехи науки, особенно логики, лингвистики (языковедения), математики и физики не могли не изменить содержание философствования. Более того, эти изменения оказались впечатляющими, к их рассмотрению мы как раз и переходим. Но прежде необходимо определиться с тем, что понимается под аналитической философией.
Аналитическая философия — это философствование посредством детального анализа используемой логики и языка. Логика и язык выдвигаются на самый передний план, но почему, в силу каких оснований? Таких оснований много, укажем два главных.
Во-первых, это трудности, с которыми имели дело математики в начале XX в. (равно как и в его конце). В науке образцом строгости всегда считалась математика. Но довольно неожиданно математики стали все чаще встречаться с различного рода парадоксами, противоречиями. Простыми средствами с этими затруднениями не удавалось справиться. В силу этого крепло убеждение, что корни затруднений скрыты в основаниях математики. Но что входит в основания математики? Логика и некоторый искусственный язык, а также философия. Глубокие специалисты в области математики и логики, такие как немец Готтлоб Фреге и англичанин Бертран Рассел, пришли к выводу (особенно резко высказывался на этот счет Рассел), что прежняя философия устарела, в ней не меньше путаницы, чем в математике.
Во-вторых, аналитизм возник как реакция на засилье идеализма в английских университетах начала XX века. Для английских философов, вспомните Локка, всегда был характерен эмпиризм и сенсуализм, конкретность, антисхоластичность. Можно даже сказать так: англичане меньшие идеалисты, чем немцы и французы. Лишь временно, в конце XIX в., в Англии возобладал идеализм. Реакция не заставила себя долго ждать. Было признано, что идеализм несостоятелен, он затуманивает ясное положение дел. В философии надо брать за основу не абстрактные впечатления и слова, которые необходимы для отображения всего этого. Итак, в очередной раз мы встречаемся со стремлением к ясной философии. Ясность философии связывалась прежде всего с языком, а не с тем, что творится в голове, что сугубо индивидуально и непроверяемо. В отличие от мыслей и чувств в истинности языковых описаний внешних для человека фактов может убедиться каждый. А это означает, что ясная философия должна сводиться к высказываниям о внешних для человека фактах. Сравните выражения: «У меня острая зубная боль» и «На улице идет дождь». Только второе выражение является общезначимым. Отметим также, что англичанин Джон Мур и австриец Людвиг Витгенштейн были теми, кто поставили в центр философского анализа не искусственные языки математики и логики, а естественный язык. Итак, аналитизм в философии возник не случайно, а в силу вполне определенных оснований.
Основатели движения: Фреге, Рассел, Мнр
Укажем на основные идеи основателей аналитического движения в философии.
• Фреге и Рассел считали, что здравая философия является логикой, ибо она начинается с объяснения предложений, того, что может быть истинным или ложным, а это — задача логики.
• Логика занимается высказываниями, предложениями, состоящими из слов, т. е. она имеет языковой характер. Первые философские вопросы: что есть слово? что есть предложение?
• По Фреге, собственное имя обладает значением и смыслом. Два выражения могут иметь одно и то же значение, но разный смысл. Уже древние вавилонские астрономы знали, что «утренняя звезда» и «вечерняя звезда» — это планета Венера. Два рассматриваемых выражения имеют одинаковое значение (планета Венера), но разные смыслы, ибо они представляют различную информацию. Часть логической путаницы заключается в отождествлении значения имени и его смысла.
• Фреге ввел в логику понятие функции. Сравним выражения: «2+3» и «Сергей играет с Татьяной». В первом выражении 2 и 3 — это аргументы, а знак «+» есть функция. Если мы вместо 2 и 3 подставим переменные х, у, то мы получим эффективнейшее средство для описания множества математических выражений с одной и той же функцией +. В традиционной грамматике используется не представление об аргументе и функции, а представление о субъекте и предикате (подлежащем и сказуемом). Но ведь предложение «Сергей играет с Татьяной» тоже можно представить как связь аргументов («Сергей», «Татьяной») с функцией («играет с»). Раз так, то можно в логику, другими словами, в исчисление высказываний, ввести переменные. Изобретение Фреге буквально преобразило логику и аналитическую философию в целом.
• Редукция, сведение к предельным элементам реальности позволяет избежать, считает Рассел, ложных представлений. Предметное содержание следует сводить к изначальным сущностям, неопределимым в терминах еще чего-либо (это, по Расселу, есть его вариант «бритвы Оккама»; британский философ Оккам выступал против преумножения сущностей).
• Мур выступал в «защиту здравого смысла» в философии.
• Мур предлагал неясные, спорные суждения переформулировать в более ясные.
Ранний Витгенштейн: «Логико-философский трактат»
Ранний этап развития аналитической философии получил свое завершение в небольшой книжке Витгенштейна «Логико-философский трактат». Основные положения этой первой хрестоматии аналитической философии следующие.
• Язык есть граница мышления (язык и мышление совпадают; лучше вообще говорить не о мышлении, а просто о языке, мышление «за» языком — это химера).
• Есть только один мир — мир фактов, со-бытии (сосуществование фактов), которые описываются совокупностью естественных наук.
• Предложение — картина мира, оно имеет с последним одну и ту же логическую форму (если бы мир был нелогичным, то его нельзя было бы представить в форме предложений).
• Смысл предложения выражает со-бытие.
• Сложные предложения состоят из элементарных предложений, которые соотносятся непосредственно с фактами.
• Высшее невыразимо. (Имеется в виду, что предложения этики, эстетики, религии нельзя обосновать фактами. Сравним два предложения: «Сергей любит Лену» и «Сергей ненавидит Лену». В фактуальном мире мы обнаруживаем Сергея и Лену, но не их любовь и ненависть. «В мире, — пишет Витгенштейн, — все есть, как оно есть, а все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности…». Высшее себя показывает, оно мистично, о нем нельзя говорить языком истины.)
• «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно». Обо всем остальном, например мистическом, лучше молчать.
• Философия не может состоять из научных предложений, ибо философские предложения нельзя проверить на истинность и ложность, они бессмысленны.
• Цель философии — не особые философские предложения, а логическое прояснение языка. Потому философия — это не особое учение, а
