жесткую узду, мешающую проявлению интересов личного «Я». Эта-то часть граждан и составляет социальную базу преступности. Для преступника нужны законы, которые позволяли бы ему открыто жить за счет общества, ничего не производя, а только присваивая уже кем-то произведенное, удовлетворяя сполна свои потребности. Органы власти, правительства всегда стремились и ныне стремятся к тому, чтобы граждане государства были «законопослушными»; поступали при решении своих личных или групповых проблем в рамках существующего законодательства. Власти, издавшие законы, не упрашивают граждан соблюдать их, а заставляют через органы принуждения (полицию, милицию, привлекая даже армию, когда дело доходит до открытого мятежа против системы, существующей в рамках данного законодательства).
Определенная часть общества всегда оказывается недовольной существующим законодательством, и не потому, что «на всех не угодишь», а потому, что интересы людей, жизненные ориентиры разные. Целевые установки разные. Например, один стремится заработать больше денег, второй – выиграть в рулетку или в карты; если первый не заработает заранее оговоренную сумму, то он может подать на работодателя в суд, если объем и качество работы были заранее оговорены и письменно оформлены; второй же, выйдя из казино в одних трусах, будет обижен на власти, разрешившие это культурное надувательство, словно сам он шел туда не для того, чтобы культурно «надуть» кого-либо из себе подобных. Но жаловаться второму можно будет только своим близким приятелям: владелец казино по закону обязан лишь платить налоги, соблюдать внутри помещения предписания санэпидемнадзора, иметь соответствующую «инфраструктуру» для обеспечения чести и достоинства посетителей. И чем больше клиентов (т.е. искателей дармовщины) уйдут из казино «в трусах», тем лучше для него; все было «по закону»: сам пришел – сам ушел!
Правосознание общества – это показатель его правовой культуры. Законодательство редко бывает совершенным: права и свободы какой-либо части общества будут в определенной мере ущемляться; в этом случае законодательство нужно не нарушать, а такими же правовыми методами его исправлять.
Для России высшим законодательным органом выступает Государственная Дума (и местные Законодательные собрания). Существующее законодательство – это отражение самого общества, уровня его правовой культуры и правовой грамотности. Конечно, можно дать «наказ» кандидату провести газ от пункта «А» к пункту «Б», а можно дать и наказ типа обязать «Газпром» произвести полную газификацию населенных пунктов с населением более 500 человек «на всей территории России» с принятием соответствующего законодательства.
Для России, находящейся в переходной стадии от одного общественного уклада к другому, правовое воспитание, правовая грамотность сегодня особенно важны, притом существенно не только знание прав, но и сопутствующих обязанностей. В идеале совершенным будет то право, нормы которого будут гармонировать с такими понятиями, как «правда», «совесть», «добро», «зло» и др. Но здесь мы уже вступаем в другую область – область морали и морального сознания.
Мораль – самое древнейшее явление духовной жизни общества. Она зародилась вместе с человеком в тот период, когда он «прощался» со стадным существованием и переходил к существованию «человеческому». В той же самой мере она будет постоянно с человеком и впредь, пока на земле живут люди. Мораль – это сумма «внутренних» установок, какими руководствуется человек в своем отношении к другим людям, к коллективу, в котором идет его жизнедеятельность, ко всему обществу. Мораль – это не только норма, но это одновременно и внутренняя оценка индивидом разных сторон социального бытия. Мораль одновременно выступает оценкой самого индивида со стороны его окружающих: искренен человек или скрытен, жаден или добр, прост он или хитер и многое другое.
Появление морали обусловлено тем, что первобытный человек, «прощаясь» со стадными биофизиологическими инстинктами, переходил к осознанному существованию; на место бывшего права сильного, когда «правда» утверждалась когтями и клыками, приходила иная «правда», основанная на понимании «полезного для всех», «вредного для всех». Поскольку первобытный человек был крепко связан родом (о чем речь шла ранее), то полезное для всех было одновременно и полезным для каждого члена рода, и, соответственно, вредное для всех отзывалось эхом и на индивиде.
По мере усложнения общественной жизни усложняется и мораль, начинается осознанное понимание ее нужности и ценности как духовной основы общежития. Все поступки индивида подпадают под характеристику «добро» или «зло», «правда» или «ложь». Верно, уже Сократ в свое время показал относительную ценность этих категорий, когда ложь оказывается ценнее правды, но это исключительный случай.
Но с расслоением общества реальное содержание категорий «добра», «зла», «правды», «лжи» в представлении различных слоев и классов, тем более противоположных, меняется. Правящие верхи, используя свое положение, порой дают субъективное, угодное для «своих», понимание этих ценностей.
Российское общество уже знакомо с так называемыми предвыборными обещаниями. Каждый претендент на выборную должность буквально изощряется в наборе невыполнимых обещаний своим избирателям, хотя сам прекрасно понимает пустоту всего сказанного. После выборов оказывается, что его не поддержало злонамеренное «большинство» определенного органа, через который он стремился продвинуть избирательскую нужду, или в бюджете не оказалось денег и т.п. Обещания, тем более заведомо нереальные, легко забываются, не принимаются всерьез даже слушающими. История знает немало примеров того, как люди, пришедшие к власти, для укрепления своего положения смело налево-направо раздают обещания, клянутся в чистоте своих намерений. Подобная мораль в общественном мнении называется лицемерной, т.е. фальшивой, неискренней. В свое время Талейран, этот великий дипломат начала XIX века, сказал золотые слова: «Язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли». Он имел в виду лишь дипломатию того времени. Моральное лицемерие появилось не вчера и даже не позавчера. Уже в древнегреческой мифологии был образ двуликого Януса (мраморный бюст этого бога можно увидеть в Летнем саду Санкт-Петербурга). Следовательно, древние греки с этим уже столкнулись. Платоновская «Апология Сократа» буквально насыщена обличением лицемерия афинских верхов. Не менее беспощадным по отношению к эфесцам был и их гражданин Гераклит; этические проблемы занимают немалое место в дошедших до нас фрагментах Демокрита. Лишь стоики отошли от обличения граждан в моральной деградации – винили само время.
Возможно, стоики были близки к истине. В общественной морали, как ни в какой другой стороне духовной жизни, полнее всего отражается время, сам уклад общественной жизни.
В этой связи нельзя не напомнить еще раз о том, какую деформацию морали произвел социализм, когда она все падала ниже и ниже по мере того, как социализм шел «от победы к победе», а народ постепенно нищал, утрачивалась вера в «светлое будущее» даже у тех, кто это будущее искренне ожидал. Неверно считать, что страной правила партия: из семнадцати миллионов ее членов только несколько тысяч были у власти, но и то с постоянной оглядкой на «верхи». Секретарь райкома, этот настоящий барон в пределах своего района, если его вызывали на бюро обкома партии, стремился стать меньше маленького, при этом даже не зная, хотят ли его похвалить или снять с выборной должности, а то и вовсе приказать «положить партийный билет». Но в таком же положении оказывался и всесильный в масштабах области «первый», если поступала телефонограмма по спецсвязи «явиться в ЦК». Рядовые коммунисты часто попадали в положение голосующих либо «за», либо «против» – как «порекомендуют». Ослушаться «рекомендаций» было равносильно самоубийству: это означало показать свою «незрелость», показать несогласие «с линией партии».
В итоге во всем обществе сложилась двойная мораль – для себя и «на вынос»; всеобщее лицемерие, фальшь стали нормами общежития. Провозглашенный в последние годы социализма курс «на перестройку» ничего не дал: все захлебнулось в словах и рапортах о развитии ускорения и ходе перестройки. Бегущие «впереди паровоза» обществоведы даже успели издать несколько монографий о новом повороте в строительстве социализма; вот только руки типографским рабочим, выпачканные у линотипов, отмыть было уже нечем: мыло исчезло. Это был предел «победного шествия» по планете всепобеждающей идеи социализма. Сегодня Россия еще переживает последствия этой моральной коррозии, продолжающей сказываться на очень многих сторонах общественной жизни, особенно на идеалах молодежи.
Пусть читатель извинит за небольшое отступление от теории, но оно позволило автору подойти к одной теоретической части морали, а именно, раскрытию сущности нравственного и безнравственного в морали. В межчеловеческих отношениях морально все: если один подаст рубль нищему, а второй, идущий следом, отберет этот рубль, то каждый здесь поступает согласно своей морали. Есть своя мораль у труженика, своя – у бездельника, своя – у творящего добро, своя – у творящего зло. Одна мораль, воплощаясь в жизнь, общество цементирует, вторая – разлагает. Более того, даже если отдельный индивид в своих отношениях с окружающими начинает хитрить, ловчить, юлить, выкручиваться, то это со временем становится привычкой, нормой жизни, характеристикой данной личности. Окружающие, как правило, быстро «раскусывают» данного индивида, награждая его кличками «хорош гусь», «двуликий» и т.п. Характеристика не из лестных; как правило, за этими моральными «зигзагами» всегда кроется корыстный расчет, стремление реализовать свои личные интересы.
Однако доминируют в обществе не они, иначе общество полностью деградировало бы. Большинство людей не забывают слов «честь», «совесть», «добро», «зло» и по ним строят свое поведение, межличностные отношения и в целом свое отношение к обществу. Слабому – помоги, заблуждающемуся – подскажи, падающему – подставь плечо, ищущему – покажи дорогу. Эти и подобные моральные ориентиры не только имеют большую общественную ценность, но они приносят радость самому их носителю, дают моральное удовлетворение от жизни, от общения с другими людьми. Китайская пословица гласит: «Возьми себе ношу потяжелее». Берущие такую «ношу» – настоящая соль земли, человеческие подвижники, именно они несут людям добро, одновременно возвышаясь сами в глазах окружающих. Литературным примером такого образа является булгаковский Га-Ноцри, для которого даже его истязатель Крысобой является в душе хорошим человеком.
Всю бытующую в обществе мораль можно разделить на мораль нравственную и мораль безнравственную. Критерием деления является общественная ценность исповедуемых человеком моральных норм: добро или зло несут моральные нормы людям, обществу; возвышают ли они человеческое в человеке или унижают, оскорбляют человеческое достоинство (разлагая одновременно личность самого обладателя морали). Нравственной является та мораль, которая возвышает человека, делает его добрее, совестливее, гуманнее. Мораль безнравственная – это мораль эгоистическая, которая оскорбительна для окружающих, которая унижает человеческое достоинство; помочь слабому – это нравственно, обидеть слабого – безнравственно; разоблачить мошенника – нравственно, быть соучастником мошенничества или даже просто «не заметить» его – это уже безнравственно. Крайняя степень безнравственной морали – это мораль гнусная, оскорбительная даже для падшего человека.
Над проблемами морали «бьется» не только философия, разработавшая целую отрасль философии – этику, но и мировая художественная литература всех времен. Поэты и писатели всегда воспевали храбрость, честь, дружбу, преданность, готовность к жертвенности во имя данного слова, искренность, взаимопомощь, человеколюбие и другие личностные черты. Но зло живуче. Не случайно уже в Библии рядом
