небесного. Параллельно вечности миров такой же вечной считалась и душа. Ее бытие – это непрерывная цепь перерождений. Согласно «Бхагават-Гите» душа мудрого поднимается в бескрайние области чистых существ, к Единому; после смерти страстного человека (т.е. привязанного к земным радостям и наслаждениям) душа его вновь возвращается к тем, кто накрепко привязан к земному; после смерти недумающего, не верующего в богов, не исполняющего религиозных ритуалов, когда душа заполнена материальным миром, его душа проявляется в неразумных существах (т.е. в любой из форм живого, от слона до мухи или червя).
Отсюда и требование к человеку: делать добро и быть добрым, иметь бога в душе. В этом случае мы освобождаемся от рождений и смерти, от старости и трудностей, пьем воду бессмертия. Уметь быть выше толпы. Делающий зло – внутренний раб. Свободны только делающие добро. Основная форма делания добра – это семейная молитва перед зажженным жертвенным огнем. Здесь человек как бы повторяет огонь Агни. Отсюда идут корни индийского ритуала сожжения трупов. Сжечь умершего – это предать его в руки Агни. Духовен не только человек. Духовно все. Видимое в вещах, сама вещь – это только материальность бытия. Все бытие пронизано духовной сущностью, делающей вещь тем, что она собой представляет. Сущность неуничтожима, она постоянно проявляется в самых разных формах. Постоянное сохранение сущностей за текучим бытием – условие бытия вечной чувственной материи.
Порой древнеиндийское мироощущение называют как выражение стремления к потустороннему счастью, к вечной радостной жизни. Отчасти это справедливо. Дело в том, что Индия, в силу специфики природно-климатических условий, очень рано почувствовала пресс переселения, ранние браки (девочки в 10–12 лет считались уже вполне зрелыми невестами и женами) резко способствовали росту народонаселения, джунгли сдерживали развитие земледелия. И потому история Индии является одновременно и историей нарастания национальных бедствий, превращения полуголодного существования в нормальное состояние. Сельский бедняк был рад, если его 6–8-летние дочери оказывались наложницами в гаремах магарадж: они там были хотя бы сыты. Поэтому мечты о вечном счастье были естественны. Потому буддизм, возникший в Индии в середине V в. до н.э. только упорядочил бывшие ранее религиозно-мистические представления о мире, богах, человеке, неизбежности земных страданий, их естественности, а заоблачный и сверхнебесный мир абсолютного света и счастья заменил не менее блаженной нирваной, приближаться к которой можно уже в этой жизни путем добровольного аскетизма, саморазмышлений и атараксии (полной невозмутимости перед камнепадом бытия). Материалистические прорывы наблюдались отчасти в этом потоке идеализма: школы вайшешика и локайята пытались утвердить материализм, но они загасли, не оставив заметного следа в духовной атмосфере Индии.
Философское наследие Древнего Египта – это целый блок мировоззренческого материала, где переплелись естественнонаучные и религиозно-мистические представления, светские знания и тайное учение жрецов, охраняемое от простых смертных, представления о целом пантеоне великих и малых, добрых и злых богов, развитая мифология, впитавшая в себя наследие многих тысячелетий и народов. Египет считается и наследником духовных богатств Атлантиды. Все это переплелось в мировоззрении этой древнейшей цивилизации, скрыто завесой иероглифического письма, оставленного на колоннах храмов, в гробницах, сохранившихся в дошедших до нас свитках папирусов. Ученые-египтологи буквально по кусочкам, по буквам, фразам, записям преданий пытаются реконструировать духовную историю Египта многих тысячелетий, и эта работа еще не закончена.
В первом тысячелетии до н. э. Египет был настоящей «меккой» для всех, кто пытался постигнуть «мудрость». Его посещали Пифагор, Платон, Геродот, Плутарх; одни пытались впитать в себя древнеегипетскую магию и дух мистерий (как Пифагор), другие – понять (Платон), третьи – узнать и описать, донести до сведения своих соотечественников (Геродот, Плутарх). Очевидно, были и другие посетители. Так, среди них называют Демокрита, Гераклита, но эти сведения гипотетичны. В сумме они говорят о привлекательности тех знаний, которыми владели древнеегипетские «посвященные».
Всех желающих познать древнеегипетскую мудрость (и не только ее) отсылаем к энциклопедии «Мифы народов мира» (М, 1992, Т. 1–2). В общедоступном изложении знания о древнеегипетских воззрениях студент может найти в работе Т. Г. Лешкевича «Философия. Вводный курс» (М., Экспертное бюро, 1998), которой пользовался и автор настоящей работы. Кроме того, самым любознательным рекомендуем работу Эдуарда Шюре «Великие посвященные», изданную в России в 1914 году и переизданную в 90-х годах без объявления года, города; очевидно, «пиратское» издание, но быстро разошедшееся. В этой работе – вся древняя история духовного развития человечества, от Рамы до Иисуса Христа. Древнему Египту в работе Шюре посвящена третья книга – «Гермес».
Как и у всех древних народов, древнеегипетские философские идеи также носили космологический характер: стремление понять всеобщее, объединив в этом всеобщем и мир, и себя, и свою духовность, и религиозно-мифологические представления. Дополнительную особенность этим идеям давали их древность и ее почтительное хранение, диктуемая разливами Нила цикличность в материально-практической деятельности (отклонения в повторяемости разливов Нила по годам не превышала 1–2 дней). «…Оценка, – пишет Т. Лешкевич, – согласно которой из Древнего Египта пришли основные тайные, оккультные учения, которые оказали сильное влияние на философию всех рас и народов, потому что именно из тайного учения заимствовали свои знания и Индия, и Персия, и Халдея, и Китай, и Япония, и даже Древняя Греция и Рим, вполне оправданна» (с. 31). Даже если эта оценка верна наполовину, все равно человечество должно преклониться перед достижениями семитысячелетней цивилизации, угаснувшей под напором Вавилонии в середине первого тысячелетия. Александр Македонский эллинизировал Египет, а после затопления Египта когортами завоевателей-римлян Египет вообще превратился в житницу Римской империи, став частью Византии с V века. В VIII веке Египет оказался под властью халифата, его культура была арабизирована и исламизирована. Все доисламское стало достоянием историков, египтологов, песков Сахары, наступающих даже на пирамиды.
Философию древних египтян можно определить как трансцендентный антропологизм, или, выражаясь понятнее, картина посмертного путешествия человеческой души, поскольку вся космология упирается в идею становления мира из первоначальной стихии (воды), из которой возникли сами боги, потом, в силу божественной воли, появляется человек – высшее творение, связующее звено между темной материей (природой) и высшим астральным светом, куда душа будет стремиться после смерти. Именно – будет, для чего ей предстоит длинный и длительный путь движения от препятствия к препятствию через судилища и взвешивания на предмет уяснения ее греховности. Трансцендентный мир – это семь живых божеств, олицетворенных семью планетами (Земля, Луна, Солнце, Марс, Венера, Юпитер, Сатурн). Земля, земная жизнь – это мир тяжелой материи, которую не в состоянии преодолеть грешные души. Грехи – это жадность, злословие, безнравственность и т.п. В тексте «Книги Мертвых», которую клали под голову умерших, названы 42 прегрешения, которые душа отвергала клятвенно, утверждая что она их не совершала. Приводим некоторые из них: «1. Я не чинил несправедливости. 2. Я не разбойничал… 21. Я не совершал прелюбодеяний и не предавался содомии… 34. Я не изрекал проклятий фараону… 38. Я не вел себя нагло» (Цит. по: БАДЖ Э. А.У. Египетская религия… М., 1996. С. 111–114).
Из 42 клятв только 4 связаны с уверениями души в преданности богам, остальные носят земной, «человеческий» характер. А 27-ю было бы очень своевременно утвердить современной нормой межчеловеческого общения: «Я не был причиной слез другого».
Из расшифрованных памятников древнеегипетского мировоззрения (и наиболее философскими) являются «Священная книга Тота» и «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста. Египтологи склоняются к мысли, что Тот и Гермес Трисмегист – одно и то же лицо («Трисмегист» – Трижды Величайший). По представлениям жрецов, Тот – бог письма, счета и мудрости. Он был рядом в жизни и присутствовал при взвешивании душ умерших, отвечал за точность весов.
Согласно древнеегипетской мифологии Тот был основателем, отцом всей интеллектуальной жизни Египта, учителем; жрецы носили титул сыновей Тота, знатоков его учения, обладателей «Священной книги Тота». С закатом египетских мистерий преданные Тоту «посвященные» унесли золотой ларец с текстом этой книги в другие земли. Постепенно Тот трансформировался в Гермеса Трисмегиста. В мифологии Гермес Трисмегист – это величайший из всех философов, величайший из всех жрецов, величайший из всех царей; он вестник богов, истолкователь их воли, покровитель путников и проводник душ умерших. Гермес осуществлял свои функции на небе, на земле и в подземном царстве (см. Т. Лешкевич. Философия…, с. 45).
Эдуард Шюре описывает Древний Египет и его духовную жизнь более красочно и живо, абсолютно доверяясь жрецам и расшифрованным текстам дошедших до нас «священных книг». Познакомиться с основными характеристиками духовной религиозной жизни Египта «по Шюре» представляет значительный интерес, хотя автором настоящего пособия не все положения работы Шюре разделяются. Шюре пишет: «…Египетская религия выдержала неисчислимые века со своей организацией и со своими символами, остающимися до сих пор неразгаданными тайнами. В этих храмах, подземельях и пирамидах развивалось великое учение о Слове-Свете, о божественном Глаголе, заключенном Моисеем в золотой ковчег, а Христом превращенном в живой светоч» (с. 99). Гермеса-Тота он определяет как первого таинственного посвятителя Египта в тайны высшей мудрости. «Гермес, – пишет Шюре, – такое же родовое имя, как Ману или Будда. Оно одновременно обозначает и человека, и касту, и божество. Человек Гермес есть первый посвятитель Египта… Греки, ученики египтян называли его Гермесом Трисмегистом, или трижды великим, ибо они видели в нем царя, законодателя и жреца» (с. 101).
Древняя герменевтика и является раскрытием трансцендентного бытия человека. Большое место во всей космогонии уделялось учению о душе. Душа человека – это часть единого космоса, притом рассматривается она в таком же отношении к реальному бытию, как сила божественная по отношению ко всей Вселенной, выражаясь яснее: душа – выше материи не только по значимости, но и по влиянию на материю. Человек – господин материального мира. «Чтобы достигнуть такого господства, человек нуждается в полнейшем переплавлении всего своего существа, физического, нравственного и умственного; переделка же эта возможна лишь при одновременном упражнении воли, интуиции и разума» (с. 105). Человек может войти в сознательные сношения со скрытыми силами природы. «Великим душевным усилием он может достигнуть непосредственного духовного видения, открыть перед собой дорогу в потусторонний мир и быть способным проникнуть туда» (там же, с. 105). Такое свободное общение с потусторонним миром, как доказывает Шюре, было доступно только «посвященным»; путь к нему был доступен не всякому. Жрецы допускали к нему лишь исключительно проверенных, надежных даже из своей среды. Он описывает также сам процесс посвящения: страхи, ужасы, умирание и воскресение, омовения от мук и искушения страстной нубийкой, таинственные письмена, преодоление огня и т.п. Венцом посвящения было знакомство с тайнами учения Гермеса-Тота и клятва – беречь тайны посвящения. За разглашение – смерть. Посвященный становился сопричастным к тайнам бытия, законам материи и высших сил, ему был ведом астральный свет. Шюре пишет, что такое посвящение прошел Пифагор, краткое изложение
