нашем знании; совокупность же всего субъективного, наоборот, назовем «Я», или интеллигенцией. Понятия эти противоположны друг другу» (Антология… Т. 3. С. 240). Природа может существовать без субъективной интеллигенции. Задача философии понять, как субъективное приходит в объективное, в природу.
Естествознание, указывает Шеллинг, приближается к раскрытию всеобщей одухотворенности природы. Так, пример с магнитом, законы тяготения показывают нам, что идеальное вплетено в материальное. Следовательно, оно существует объективно, но в неживой природе оно проступает как неудачная попытка выразить себя, в её высоких проявлениях мы уже видим жизнь, чувственность, сознание, обращенное на природу (одновременно и на самое себя как на незрелую форму сознательности). Поскольку лишь трансцендентальная философия раскрывает природу сознания, то она должна явиться первонаукой философии (См. С. 249). Наше субъективное «Я» может усомниться в реальности бытия, но остается само это сомнение. Следовательно, мир мыслей о природе и сама эта природа тождественны. Трансцендентальная философия обязана показать эту тождественность (См. С. 251).
Поставив вопрос о тождестве бытия и мышления, Шеллинг уже в самом сознании стремится отыскать причины такой тождественности. Поскольку сознание для субъекта выступает как знание объекта, то объект тем самым загораживает сам процесс познания. Но если объект отграничить от сознания, то оно превращается в самодовлеющее начало и само становится объектом исследования, оно оказывается волей, проходящей свои ступени развития. Воля – творческая сила, созидающая второй мир, свободная в своей деятельности. Воля – атрибут каждой интеллигенции, но всего полнее она развита у художника, своим творчеством создающего свободный от реальности мир (писатель и его герои, художник со своими полотнами и т.п.). «Общим органоном философии и заключительным аккордом во всей её архитектонике оказывается философия искусства» (См. С. 256).
Но сама воля, по признанию Шеллинга, не может стать предметом рационального знания. В итоге получается философия, которая оказывается бессильной перед поставленными ею проблемами. Это – отрицательная философия. Дойдя до этого пункта в развитии своей теории, Шеллинг останавливается всерьёз и надолго. Он оставался авторитетным философом Мюнхенского университета, но прежнего блеска мыслей и идей в его лекциях не стало. Он приступил к чтению курса «Философия Откровения», которым многих разочаровал. «Гора родила мышь» – так отозвался о лекциях Шеллинга приезжавший в Мюнхен слушать эти лекции русский дворянин Ив. Киреевский, будущий талантливый теоретик философии славянофилов.
Исследователи причин духовного перелома Шеллинга его обращение к религиозно-теософским вопросам связывают со смертью его жены Каролины, которую он в полном смысле слова «отвоевал» у своего друга-литератора и писателя-романтика А. Шлегеля. Каролина вдохновляла его на творчество, придавала блеск его мысли. Смерть любимой женщины оказалась и смертью его таланта и жизнелюбия. Шеллинг растерял друзей, рассорился со всем миром, замкнулся в себе, стал завистлив к растущей славе философа Гегеля. Обвинял своего бывшего друга в плагиате. Так что его обращение к религии и мистике было вполне закономерным явлением. Вторая жена принесла в его семью детей, но не тепло и счастье.
Однако и в период увлечения «философией Откровения» в его идеях порой проблескивал прежний Шеллинг. Так, рассматривая Бога и пытаясь как-то объяснить наличие в мире зла, Шеллинг причину этого видит в наличии у «абсолютной сущности» темной бездны – второго божественного «Я», которое и виновато в мировом зле. Сам же Бог, не будучи обремененным этой черной бездной, не только всесилен, всезнающ, всемогущ, но и всемилостив, всеблаг. Из вариации этих идей и состояла его «философия Откровения».
Вместе с тем Шеллинг заслуживает того, чтобы раздел о нем закончить на светлой ноте: «Идеализм есть душа философии; реализм – её тело; лишь в своем сочетании они образуют единое целое… Там же, где идеальное начало действительно избыточествует, но не может найти примиряющей и посредствующей основы, оно порождает темный и дикий энтузиазм, самооскопление, в области философии проявляющийся в форме отречения от разума и науки» (См. там же. С. 278). Эти слова следует рассматривать как духовную исповедь позднего Шеллинга.
Философия Гегеля – итог развития идеализма в Германии, источник философских идей XIX–XX веков
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831) – немецкий философ-идеалист первой трети XIX века. По силе мысли, энциклопедичности своих познаний, многовекторности поставленных проблем Гегеля можно сравнить только с величайшим мыслителем древности Аристотелем. Различие же между ними будет состоять в том, что Аристотель оставил нам классическую систему философского дуализма, Гегель – систему абсолютного идеализма. (Гегелевская философская система названа «абсолютным идеализмом» потому, что, согласно его теории, все произошло, как это будет показано ниже, из Абсолюта – высшей первоосновы мира).
Гегель родился в Штутгарте, окончил Тюбингенский теологический институт. Первые семь лет после окончания института был представителем «свободной профессии» – домашним учителем сперва в Берне, потом во Франкфурте-на-Майне. С 1801 года начинается тридцатилетний период его педагогической деятельности.
В 1801–1806 годах Гегель читает лекции по философии в Йенском университете. В этот период он много печатается в «Критическом журнале философи» (издает журнал совместно с Шеллингом) и пишет большую работу «Феноменология Духа», названную позже «источником и тайной гегелевской философии» (К. Маркс). С 1808 по 1916 годы Гегель работает директором Нюрнбергской гимназии, одновременно завершая написание своей основной философской работы – «Наука Логики». В 1816 году его приглашают на должность профессора Гейдельбергского университета, а через два года Гегеля приглашают уже в Берлинский университет, где он проработал до конца своей жизни, оставив после себя славу виднейшего философского авторитета Германии. За время работы в Гейдельберге Гегель издает трехтомную «Энциклопедию философских наук», в Берлине – «Философию права»; значительная часть работ Гегеля была издана уже после его смерти на основе записей лекций, выполненных правоверными гегельянцами.
Писать о философии Гегеля трудно. И дело не только в специфичности языка его философии (в сравнении с языком Гегеля язык работ Фихте гораздо сложнее), но и в специфичности самого гегелевского мышления, поскольку разработанная им система построения теории позволяла автору давать самые неожиданные повороты своей мысли, смещения в акцентах подходов к проблемам, но при всем том все рассматриваемое Гегелем у него уравновешено, гармонизировано, и он порой подводит читателя к выводам и сравнениям, которых читатель и не ожидал. Понять и раскрыть полностью философию Гегеля – это быть на уровне философского интеллекта Гегеля. Но претензии подобного рода пока не наблюдались еще ни у одного историка философии, хотя о философии Гегеля написано множество работ, а начинали их писать почти сразу же после смерти великого мыслителя. Исследования гегелевской философии продолжаются и сегодня, причем авторы не повторяют друг друга: в широком рукаве гегелевской философии идей хватает для всех.
Для Гегеля философия – это не декартовские корни «древа познания», не мировоззрение, не общая теория бытия, а она есть единственная наука; все прочие науки, как естественные, так и общественные, – это всего лишь приложения, иллюстрации философии. «Моим намерением было, – писал он, – способствовать приближению философии к форме науки – к той цели, достигнув которой, она могла бы отказаться от своего имени любви к знанию и быть действительным знанием» (Антология… Т. 3. С. 286). И он это делает. «Именно в вопросе об отношении философии к действительности и господствуют недоразумения, и, таким образом, я возвращаюсь к тому, на что я указал раньше: философия именно потому, что она есть проникновение в разумное, представляет собой постижение наличного и действительного, а не выставление потустороннего начала, которое, Бог знает, где существует» (См. там же). Задача философии, подчеркивал Гегель, постичь то, что есть, «ибо то, что есть, есть разум» (разрядка наша. – Ю. Б.).
Тут мы подходим к отправной посылке гегелевского идеализма, к его учению об «абсолюте» – первооснове всего бытия, к картине его проявления в природе, истории, в духовности общественной жизни, в самом человеческом сознании, которое само есть проявление «абсолюта». В гегелевской философии абсолют выступает под многими именами: он и дух, и идея, и разум, и философское определение Божества. Путь становления материально-сущего и субъективно-духовного рисуется Гегелем как закономерное превращение абсолютного «бытия-в-себе» в «бытие-для-себя», в результате чего исходное абсолютное становится природой, живой материей, человеческим обществом, завершая ступени своего воплощения человеческим сознанием, несущим в себе все богатство Абсолюта.
Абсолютное, сделавшись объективно существующим, раскрыло в реальном бытии всё скрытое в себе богатство свойств и признаков; подобно тому, как женщина в зеркале видит всю свою красоту, так и Абсолют «познал себя» в богатстве раскрывшихся всех своих признаков. Объективное бытие только показало скрытое в Абсолюте, стало для него «зеркалом» его богатства, которое в концентрированном виде выражается в виде понятий, носителями которых выступает «субъективный дух» – человек. Вот как эту «ясную» картину возникновения бытия поясняет сам Гегель. «Природа есть отчужденный от себя дух, который в ней лишь резвится; он в ней вакхический бог, не обуздывающий и не постигающий самого себя, в природе единство понятий прячется» (См. там же. С. 332). В природе дух «резвится» потому, что он не знает самого себя; познание им себя самого происходит только тогда, когда он развернет все свои определения (признаки) и достигнет ступени человеческого сознания, где выразится как понятие, т.е. понимание самого себя. И этот процесс понимания будет настоящей философией, поскольку только она раскрыла весь процесс движения абсолютного духа от самого себя к природе и в конце концов к человеческому сознанию, и выразился в виде понятия – мысленной картины богатства Абсолюта. Всё естествознание, все изобилие исторических и гуманитарных наук (даже наук будущих) – это всего лишь иллюстрация воплощенного в реальность духа (и потому не случайно, свою первую серьезную философскую работу Гегель назвал «Феноменология Духа», а исследователи гегельянства определили её как «источник и тайна гегелевской философии»).
Четко определив исходную «субстанцию» (первоначало), Гегель уже свободен в дальнейшем раскрытии всех сторон мироздания. Подобно духу, пишет он, и внешняя природа разумна, божественна, представляет собой самораскрытие идеи. Её стороны показываются Гегелем в «Энциклопедии философских наук», когда все естествознание описывает процесс превращения механической материи в химическую, химической – в органическую и разумную (механизм – химизм – организм, по терминологии Гегеля). Но в действительности за этим надо видеть не процесс эволюции материи, а ступени развертывания богатств духа. В «организме», как высшей форме материального торжества духа, проступает наружу и его конечное воплощение – сознание, которое также проходит свое становление – историческое и индивидуальное. Ступени исторического сознания: художественно-мифологическое, религиозное, философское; ступени индивидуального сознания: чувственно-образное, рассудочное, понятийное (под последним подразумевается философское мышление индивида, его способность рассмотреть за чувственностью его идеальную основу – понятие).
Для Гегеля мир познаваем, познаваем полностью и абсолютно. Это возможно, согласно его философии, в силу того, что идея-понятие познает идею-природу. Отраженные в понятии признаки природы на самом деле являются признаками заключенной в ней идеи, собственных закономерностей природа в себе не содержит. Каждый её элемент, каждая
