В.А.Кувакин Религиозная философия в России НАЧАЛО XX ВЕКА.

Глава первая

«Новое религиозное сознание».

Формирование, эволюция, упадок

Новейший религиозный идеализм в России конца XIX — начала XX в., вместе с общественной деятель¬ностью его главных представителей, получил в советской и буржуазной историографии несколько определений: «новое религиозное сознание», «богоискательство», «ве¬ховство», «духовный ренессанс начала XX века». Истори¬чески первым (до первой русской революции) возникло понятие «новое религиозное сознание», обозначившее лидирующую группу религиозных идеалистов (Мереж-ковский, Бердяев, Розанов, Булгаков и др.). После ре¬волюции 1905—1907 гг. получило распространение по¬нятие «богоискательство», широко использовавшееся В. И. Лениным, А. М. Горьким и прогрессивной публи¬цистикой для обозначения писаний религиозных филосо¬фов в России того времени. В годы реакции, после вы¬хода в свет в 1909 г. сборника «Вехи» со статьями бого-искателей Бердяева, Булгакова и др., их стали называть веховцами. В. И. Ленин в работе «О «Вехах»» подчер¬кивал прежде всего реакционность общественно-полити¬ческого и идейного содержания веховства, явившегося определенным историческим этапом в эволюции «нового религиозного сознания», эволюции, которая привела его представителей к открытому антидемократизму, контр-революционности и капитулянтству перед монархизмом.

В период Великой Октябрьской социалистической ре¬волюции и вскоре после нее представители последней волны мистицизма в России стали говорить о некоем духовном или религиозном «возрождении» в России на¬чала века. Эту идею подхватила и культивирует до на¬стоящего времени буржуазная антисоветская пропаганда в надежде представить религиозно-философское, контр-революционное и откровенно упадочническое направле¬ние как «ренессанс».

В советских историко-философских исследованиях

16

более распространенными являются понятия «бого¬искательство» и «веховство». В настоящей работе эти определения, как и термин «новое религиозное сознание», рассматриваются в качестве однопорядковых, обозначаю¬щих в принципе одно и то же явление — религиозно-идеа¬листическую философию в России начала века, хотя и на разных этапах ее приблизительно двадцатилетнего суще-ствования *. Что касается словосочетания «русский ду¬ховный ренессанс начала XX века», то его контрреволю¬ционный и фальсификаторский смысл анализируется нами в специальном параграфе. Для того чтобы лучше понять реальные истоки и мотивы философских построе¬ний того или иного богоискателя и всего течения в целом, необходимо предварительно дать этому течению общую классовую характеристику, которая в ходе последую¬щего анализа будет конкретизироваться и подкрепляться фактическими данными.

§ 1. Богоискательство как социально-политическое явление

«Новое религиозное сознание» лишь у истоков несло на себе печать замкнутости и кружковщины. Очень ско¬ро оно стало воспринимать себя не как связанное с ка¬кими-либо университетско-академическими потребностя¬ми и кругами, не как философскую школу или направле¬ние, а в качестве выразителя духовного состояния общества, его самочувствия и самосознания, его здоровья и болезни одновременно.

Разными путями приходили к «духовному ренессан¬су» его многочисленные и непохожие друг на друга пред¬ставители. «Новое религиозное сознание» объединило в себе людей, пришедших, во-первых, от неославянофиль¬ства и консерватизма (В. Розанов), во-вторых, от дека¬дентства и мелкобуржуазной революционности (Д. Ме¬режковский, Н. Минский, Д. Философов), в-третьих, от легального марксизма», неокантианства и буржуазно-демократического либерализма (С. Булгаков, Н. Бер-

* В атеистической и религиоведческой литературе для характе¬ристики религиозно-модернистских течений в русском православии начала XX в. (в котором внецерковную линию реформаторства со-ставляли главным образом богоискатели) приняты такие понятия, как «новоправославие» и «неохристианство».

17

дяев, С. Франк). «Новое религиозное сознание», или богоискательство, — сложное и противоречивое образова¬ние не только потому, что в него входили люди, стояв¬шие на различных социально-политических позициях и выражавшие интересы разнородных социальных групп и сословий эксплуататорской России, но и потому, что это течение с момента своего зарождения до упадка проде-лало определенную внутреннюю эволюцию. Вначале Мережковский и Розанов возглавили соответственно ле¬вый и правый социально-политические фланги «ново¬го религиозного сознания». Вакуум в центре вскоре (к 1905 г.) заполнили бывшие «легальные марксисты» Булгаков, Бердяев, Франк и др.

Рассматриваемое религиозно-философское течение с самого начала было явлением одновременно буржуазно¬го и помещичьего сознания. Оно было буржуазным в том смысле, что отражало определенные религиозно-рефор¬маторские настроения мелкой буржуазии и заключало в себе отдельные идеи анархизма и либерального народ¬ничества. Их представителем и выразителем в религи-озной публицистике явился Д. Мережковский. Помещи¬чьим, «докапиталистическим» это течение было по¬стольку, поскольку к нему принадлежал В. Розанов, откровенный защитник самодержавия, консерватор пат¬риархально-феодального типа. В дальнейшем социально-политическое и классовое представительство «нового ре¬лигиозного сознания» было осложнено вхождением в него довольно влиятельной группы либерально-буржуазных мыслителей (Булгаков, Бердяев и др.), которые самим вхождением в это течение мировоззренчески и идеологи чески завершили переход с неокантианско-ревизионистских и буржуазно-демократических позиций периода их принадлежности к «легальному марксизму» второй поло¬вины 90-х годов к религиозной философии и кадетскому либерализму. Иными словами, если до этого они высту¬пали как представители «критического» направления в русской социал-демократии и потому рассматривались Лениным как ревизионисты марксизма в теории оппор-тунисты бернштейнианского типа на практике, то к на¬чалу 900-х годов философы этой группы превратились в открытых либералов, врагов марксистской революци¬онной теории. «…У русской социал-демократии этого периода, — писал В. И. Ленин, в частности, о предысто-

18

рии центристского (буржуазно-либерального) направле¬ния богоискательства, — стал ломаться голос, стал зву¬чать фальшью, — с одной стороны, в произведениях гг. Струве и Прокоповича, Булгакова и Бердяева, с дру¬гой стороны — у В. Ина и Р. М., у Б. Кричевского и Мар¬тынова. …Социал-демократизм принижался до тред-юнионизма и брентанистами легальной и хвостистами не-легальной литературы» (2, 6, 181—182).

Наиболее неустойчивой и текучей была собственно либерально-буржуазная группировка «нового религиоз¬ного сознания». В силу своей общей политической неста¬бильности она особенно чутко реагировала на приливы и отливы классовой борьбы, на сдвиги в общественной жизни России. Как справедливо заметил Н. И. Бочкарев в исследовании «В. И. Ленин и буржуазная социология в России», «либеральное движение катилось волнами» (29, 5). Идеологические колебания и идейные превраще¬ния русских либералов были достаточно сложными. Толь¬ко за один период — вторая половина 90-х — начало 900-х годов — рассматриваемая линия либерализма про¬шла стадии «легального марксизма», «освобожденства» и кадетизма. Причем перед революцией 1905 г. здесь име¬ют место оппозиционные веяния и попытки заигрывания с либеральным народничеством. «Идейные вожди бур¬жуазии, — пишет Н. И. Бочкарев, — выдавали себя за народников и социалистов. Пестрая оболочка из идей социализма, народничества должна была создать иллю¬зию выражения интересов широких масс» (там же, 16). Одним из проявлений указанной тенденции были много¬численные публикации Булгакова в 1903—1905 гг., в ко¬торых он пытался примирить народничество и марксизм под сенью либерализма. «…Русским Мильеранам, — за¬мечал В. И. Ленин по поводу таких явлений, — хочется приравнять буржуазное реформаторство к социализ¬му…» (2, 8, 79). Другим проявлением сближения бур¬жуазного либерализма с идеями мелкобуржуазной интел¬лигенции было влияние лозунгов «религиозного анар-хизма» и «религиозного народничества» Мережковского на социально-философские воззрения Бердяева (см. 10). Поворотным пунктом от буржуазного демократизма к контрреволюционности и консерватизму стала для ли¬бералов-богоискателей революция 1905—1907 гг., после поражения которой они — теперь уже навсегда — встали

19

в оппозицию к революционно-демократическим традици¬ям русской общественно-политической мысли и впослед¬ствии все глубже увязали в болоте консерватизма и контрреволюционности. Эта стадия в эволюции буржу¬азно-либерального ядра «нового религиозного сознания» была отмечена сборником статей «Вехи», написанным Булгаковым, Бердяевым, Франком, Струве и др. ««Ве¬хи», — писал В. И. Ленин, — крупнейшие вехи на пути полнейшего разрыва русского кадетизма и русского либе¬рализма вообще с русским освободительным движением, со всеми его основными задачами, со всеми его корен-ными традициями» (2, 19, 168). Резкому поправению «нового религиозного сознания» после первой русской революции соответствовало и стремление его либераль¬ных представителей отмежеваться от народничества. В. И. Ленин отметил эту характерную черту богоиска¬тельско-веховских идеологов: «…в данное время либе¬ральной буржуазии в России страшно и ненавистно не столько социалистическое движение рабочего класса в России, сколько демократическое движение и рабочих и крестьян, т. е. страшно и ненавистно то, что есть общего у народничества и марксизма, их защита демократии путем обращения к массам» (там же, 172).

Таким образом, при оценке социально-политического и классового смысла «нового религиозного сознания» не¬возможно ограничиться однозначными определениями, так как в нем присутствовали и буржуазно-демократиче¬ские, и либеральные, и консервативные тенденции, не¬редко маскируемые «социалистическими» заявлениями. И лишь в конечном счете контрреволюционность и кон¬серватизм победили в богоискательском сознании, пода¬вив его остальные идеологические компоненты. В целом такая трансформация либерализма в консерватизм, и на этой почве слияние изначально консервативной состав¬ляющей богоискательства с либеральной, соответствова¬ла процессам объективного классового сближения охра¬нительно-консервативных сил самодержавия с буржуаз¬но-оппозиционными для борьбы с революцией и крепну¬щим классовым союзом пролетариата и крестьянства. Как и большинство идейных движений в России этого периода, новое философское направление формировалось и распространялось весьма быстрыми темпами. Но как скоротечно оно сложилось, так же скоротечно и разло-

20

жилось, просуществовав в качестве «духовного возрож¬дения» менее двух десятилетий, т. е. с конца 90-х годов о начала первой мировой войны.

21

§ 2. Религиозно-философские собрания как выражение модернистских тенденции

в православной идеологии

Первыми крупными представителями богоискатель¬ства были Мережковский и Розанов. Их деятельность по пропаганде религиозно-модернистских идей началась с конца 90-х годов, сначала на квартире Мережковских и в различных литературно-художественных салонах Пе¬тербурга, а затем на «религиозно-философских собрани¬ях», официально открытых в конце 1901 г. Несмотря на то что работа собраний контролировалась синодом, они дали возможность светским религиозным философам и богословам высказать свои претензии к официальному православию и свои предложения по поводу той, как они полагали, явно неудовлетворительной роли церкви, кото¬рую она играла в резко изменившихся условиях обще¬ственной жизни России. Цель собраний состояла, по за¬мыслу их инициаторов, в том, чтобы сделать церковь главным инструментом ослабления классовой борьбы, «крайностей» самодержавия, основной социальной («куль¬турно-исторической») силой, долженствующей объеди¬нить и «примирить» вокруг себя все общественные слои и классы, ибо, по утверждению их участников, «возрож¬дение России может совершиться на религиозной почве» (61,7).

Какие конкретные формы могло принять такое «при¬мирение» всех социальных сил, это зависело от решения проблемы соединения интеллигенции и церкви. Интелли¬генции — потому что с таким проектом выступила рели¬гиозная интеллигенция, которая с начала XX в. стала претендовать на лидирующую роль в идейной жизни Рос¬сии. С церковью — потому что эта интеллигенция была религиозной интеллигенцией. Идеологическое и даже ор¬ганизационное соединение буржуазно-помещичьей интел¬лигенции с русской церковью, соединение с материальной к кадровой базой православия было делом хотя и без¬надежным, но в высшей степени заманчивым. Оно было безнадежным потому, что в целом православная церковь

21

выступала как вернейший и рабски зависимый от само¬державия союзник и защитник консерватизму. «Я, — за¬явил, например, при открытии религиозно-философских собраний в Петербурге епископ Сергий, — являюсь сюда с физиономией весьма определенной, являюсь