// Природа. 1970. № 6. С. 46-47.
Огонь в своей мерности и одушевленности еще не детерминирует социальной сферы (сферы человеческих поступков). Но огонь подчиняется логосу, логос же, будучи огненным, оказывается и социально-антропологической нормой, обеспечивающей единство космоса (его природной и социальной сфер). Это возможно за счет того, что логос
228
сопряжен физически с космическим основанием — огнем, но изначально несет в себе мощный антропологический заряд, выявляя человека как субъективного носителя объективного космического смысла и делая его соучастником происходящих в космосе процессов (предвосхищение теории коэволюции).
Универсальность и всеобъемлемость логоса выражается в непосредственном управлении природными процессами. Море, земля, огонь — по отношению к ним логос употребляется как то, что «управляет всем через всё» (В41). Распространение господства логоса на сферу человеческого поведения не освобождает природные сферы от подчинения ему. Логос один и, будучи единым для этих сфер, он реализуется как всеобщее (В2, В114), незаходящее (В16), сокровенное (В18), единое и единственно мудрое (В32, В108), разум (В41), значительнейшее (В47), бог (В67, В102). Логос, не освобождая от подчинения природу, при распространении на сферу человеческого общения сам также не теряет своей прежней характеристики управляющего и вечного. В сфере социальной логос приобретает оттенок чего-то жесткого, с чем надо считаться, чтобы не сделать ошибок в своих действиях, чего-то реально присутствующего в повседневной жизни: «И воле одного повиновение — закон» (ВЗЗ).
Логос объединяет природную и социальную сферы не только как единое управляющее начало. Введение человека в сферу действия логоса означает у Гераклита введение (наряду с природной) сфер понимания (соответствия логосу) и непонимания (несоответствия логосу). Первая сфера — устойчивое, совершенное, вторая — преходящее, подчиненное нуждам момента: «У бога прекрасно все и хорошо, и справедливо, люди же одно считают несправедливым; другое — справедливым» (В102). Об этом же говорят фрагменты, посвященные непониманию логоса, особенно 72, 108. Показательны также в этом отношении фрагменты 78, 79 и 83, где речь идет о сравнении божественного и человеческого. Сфера понимания логоса оказывается промежуточной между природной и социальной сферами. Эта сфера становится как бы переходным звеном к природе, которая любит скрываться (В 123).
Поскольку логос предоставляет возможности проникновения в скрытый порядок природы, открывается путь к единству космоса не только за счет объективного, но и на пути проявления субъективной активности, если она направлена на прислушивание «к природе» (В112). Основания для проявления субъективной активности пред
229
ставляются всеобщими: «Мышление обще всем» (ВИЗ). Кроме того, душе присущ «самовозрастающий логос» (В115) и глубина логоса души такова, что границ психеи (души) невозможно определить (В45).
Однако проявление субъективной активности на пути использования этой способности души (в каком-то смысле самопроизвольной) общаться с космосом (самовозрастания логоса), на наш взгляд, невозможно. Фрагмент 67а позволяет говорить об индивидуальной душе, в то же время фрагменты 12, 36 и 77 говорят о непосредственной вплетенности души в космические процессы, а фрагмент 36 позволяет говорить о вхождении души в космические циклы через воду. Индивидуальный способ существования души, однако, не определяется ее принадлежностью к космосу. Во фрагментах 117 и 116 идет речь об изменениях души не в связи с космическими процессами, а в связи с ее качественными изменениями — сухостью или же влажностью. Во фрагменте 107, где душа оказывает прямое воздействие на познание, идет речь не о космической характеристике души, а о ее социальной детерминации (этот фрагмент далее мы проанализируем более подробно).
Общение души с космическим логосом, самовозрастание субъективного логоса само требует активности человека в какой-то иной сфере, не позволяет полагаться на автоматическое совпадение логоса души и логоса космоса. Не означает автоматического соединения с космосом и наделение всех людей способностью к мышлению, разумению (ВИЗ). Необходима еще целая сумма условий, чтобы эта общая возможность была реализована. Люди же отличаются незнанием этих условий, непониманием логоса (Bl, B2, В177). Но есть еще одна общая всем людям способность на пути проникновения в космос: «Всем людям свойственно познавать самих себя и мыслить» (В116). Какой смысл имеет этот самоанализ? Гераклит заявляет: «Я выспросил самого себя» (В 101). Между тем, по словам того же Гераклита, предпочтение отдается тому, что можно «увидеть, услышать и изучить» (В55), т.е. не самоанализу, а познанию внешнего мира.
Возможно, что выспрашивание себя есть своеобразный способ определения тех трудностей, которые возникают в процессе проникновения в вечную природу вещей и на которые так часто жалуется Гераклит, своего рода рефлексия индивидуального познания природы. В свое время филолог С.Н. Муравьев выделял группу фрагментов, свидетельствующих о пороках, препятствиях на пути познания космической закономерности. Это фрагменты: 85, 46, 131, 43, 95-100, 47 [1].
1 См.: Муравьев С.Н. Каким было начало сочинения Гераклита Эфесского (опыт реконструкции) // Вестник Древней истории. 1970. № 3. С. 139.
230
В них говорится о «желании сердца», «самомнении», «своеволии», «невежестве». Все это идет, так сказать, от испорченной натуры субъекта. Но есть и объективные трудности, объясняемые способом существования вечного порядка вещей. Здесь Муравьев выделяет фрагменты: 92, 86, 123, 54, 18, 22, 101. Этими трудностями являются: неясность знамений божества; скрытность природы и гармонии; неожиданность; новизна сокровенного; трудоемкость самого процесса поиска истины.
Стоит, однако, заметить, что познание истины нигде не рассматривается Гераклитом как самоцель. Познание и действие на основе познанного, слово и дело, размышление и действие — эта связь у Гераклита не подлежит разъединению. Незнание логоса проявляется в том, что люди делают бодрствуя (В1), в повседневной жизни людей (В2, В72). Незнание или знание реализуется в деле. Важен в этом отношении фрагмент 112: «Мышление — великое достоинство, и мудрость — состоит в том, чтобы говорить истинное и чтобы прислушиваться к природе, поступать с ней сообразно». Одинаковая глагольная форма «говорить — поступать» свидетельствует о неразрывности высказывания истины и действия в соответствии с ней во времени. Собственно, и пороки, препятствующие познанию истины, и трудности познавательного процесса в выделенных Муравьевым фрагментах относятся не только к области познания, они свойственны и иным сферам человеческого поведения. Так что трудности на пути проникновения в вечную природу вещей возникают не только в процессе познания, но и в поведении, деятельности человека в более широком смысле. Ну, а судить о превратностях человеческой живни, человеческих действий только на основании личного опыта было бы наивно.
Остается предполагать, что благодаря самоанализу собственных действий, выявлению их объективного основания можно обнаружить в них проявления того самого порядка, который господствует и в природе. Ведь поступки человека соотносятся с логосом, потому самоанализ поступков есть общение с логосом на интроспективном уровне. Если следует поступать в соответствии со всеобщим, то почему не обращаться ко всеобщему как к объективному основанию индивидуальной активности, тем более что при совершенстве внешнего управляющего принципа в несоответствии с ним оказывается повинным только субъект. Если же преодолевать субъективные наслоения, то в любых поступках и действиях можно обнаружить нечто рациональное, логическое. При таком подходе объект, внешний мир оказывается гораздо богаче индивидуального мира. Ко всеобщему, к логосу можно только приблизиться, исчерпать же все его
231
аспекты отдельному человеку просто невозможно. В этом смысле душе человека присущ самовозрастающий логос (В115), душа может быть более или менее совершенной (горит лучшим огнем), в то время как логос совершенен (В1; В2; В32; В72). Это говорит о том, что логос, к которому приобщился человек, который стал его достоянием (в его словах и делах) может быть, конечно, не вполне совершенен, но все же достижим.
Фрагменты 39, 87 и 108 говорят об индивидуальном обладании логосом. Употребляющееся в этих фрагментах слово «логос» М.А. Дынник переводит как «учение». А.О. Маковельский переводит эти фрагменты следующим образом: «В Приене жил Биант, сын Тевтамы, который (был) мудрее остальных» (logos); «Глупый человек обычно пугается при каждом слове» (logoi); «Из тех, чьи речи (logous) я слышал, ни один не дошел до познания, что мудрость есть от всего отрешенное». Итак, переводы одного и того же термина logos, использованного во всех трех фрагментах, самые различные: «учение»; «мудрость»; «слово»; «речь». Однако сохраняется один, общий для всех переводов оттенок: выраженное словом logos понятие ориентирует на общение человека с человеком. Именно здесь проявляется «мудрость», здесь можно воспринимать «учение» и сравнивать «речи» одного и другого.
Есть некоторые основания для реконструкции содержания индивидуального логоса, проявляющегося в виде «учения», «речи», публичного заявления. Биас, о котором идет речь во фрагменте 39, входит в число семи мудрецов. Так что упоминание его как мудрейшего, чье учение лучше других, традиционно для античности. Но в учении Биаса есть и нечто особенное. По свидетельству Геродота (1, 170), он учил греков сопротивляться персам. Гражданское звучание имеет не только логос Биаса, ведь любое заявление в народном собрании, речь, учение затрагивали полисные интересы. Именно они и являются содержанием индивидуального логоса.
Если попытаться восстановить условия общения с мировым логосом, достижения лучшего индивидуального логоса, то они окажутся следующими:
? учиться, изучать (В17);
? ожидать неожиданное (В 18);
? верить (В36);
? не действовать и не говорить подобно спящим и детям (В73; В74);
? не верить «толпе», зная, что «многие плохи, немногие же хороши» (В 104).
232
Позитивная программа усвоения логоса выражена в необходимости учиться, верить, быть готовым воспринимать оторванное от повседневных занятий, неожиданное. Негативная конкретизирует этот способ усвоения логоса: надо не обращаться к миру подобно спящим и видящим сны, а уметь улавливать смысл мира в целом. Профессиональный способ усвоения знаний (как дети от родителей) здесь не годен. Нельзя верить и народным преданиям, доверять «толпе». Речь идет о гражданской деятельности в суде, в народном собрании. И хотя способность мышления свойственна всем (ВИЗ), логосом обладают только наилучшие. Как ни парадоксально, но Гераклит терпеть не мог той гражданской жизни, которая протекала в Эфесе. Но может быть поэтому столь суров его тон, столь изобличительны его обращения к согражданам? Тогда социально-антропологические аспекты учения о логосе — это не что иное, как один из первых образцов социальной утопии, обоснования не сущего, но должного, тем более, онтологические обоснования мироздания строятся на апелляции к войне, борьбе, распре и уравнивающей их справедливости.
«Наилучшие» — это область должного, это граждане, отличающиеся своими достоинствами перед остальными гражданами полиса. Потому такой гнев у Гераклита вызывают эфесцы, «изгнавшие Гермодора, мужа наилучшего среди них, со словами: «Да не будет среди нас никто наилучшим, если же такой окажется, то пусть он живет в другом месте и среди других» (В121). Об этом же говорит фрагмент 125а: «Наилучшие» — предпочитающие «приходящим вещам» общение с вечным (В24, В29). «Наилучшие»
