но и добра в человеческой природе. Человек хочет, писал он, «по своей глупой воле пожить», и поэтому он может выбрать страдание, совершить глупый или плохой поступок, не внимая разуму, совести, пользе. «Все-то дело человеческое, кажется, действительно в том только и состоит, чтобы человек поминутно доказывал себе, что он — человек, а не штифтик». Пет ничего важнее для живого человека его «вольного и свободного хотения», своего, пусть даже и «дикого, каприза». Достоевский верил в необходимость проявления человеком своего «Я», своей души перед бездушными закономерностями природы, об-ва, науки, верил в «величайшую красоту человека, величайшую чистоту его», к-рые, однако, нужно суметь обратить на пользу человечеству. Дух восхищения перед земным человеком и его делами, идея А., отрицающая греховность и падшесть человека, опасность его обоготворения, были присущи А. М. Горькому: «Для меня нет другой идеи, кроме идеи человека: человек, и только человек, на мой взгляд, творец всех вещей. Это он творит чудеса, а в будущем он овладеет всеми силами природы. Все, что есть прекраснейшего в нашем мире, сотворено трудом и разумной рукой человека… Я склоняюсь перед человеком, потому что не ощущаю и не вижу на земле ничего, кроме воплощения его разума, его воображения, его изобретательного духа». Нек-рые рус. философы, напр. К. Н. Леонтьев, в подобной А. не видели ни подлинного добра, ни подлинной правды. Мечтательное восхищение перед «идеей человека вообще» и стремление устроиться без Бога, учитывая «испорченность» человека, земной жизни и культуры, особенно совр., ведут, по мнению Леонтьева, к трагедиям отдельного человека и человечества. Рус. религиозные экзистенциально мыслящие философы пытались сочетать А. и путь к Богу. Они утверждали величайшую ценность, уникальность, бесконечность и свободу отдельного человека, его души и жизни, его борьбы за творчество и спасение. Бердяев писал в «Смысле творчества» (1916): творческий акт есть самооправдание человека перед сущим, «есть самоценность, не знающая над собой внешнего суда». «Культ святости должен быть дополнен культом гениальности». Возрожденческая мощь звучит в словах Бердяева, говорящего о духе человека: «Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетной системы, а всего бытия, всех миров». А. Шес-това относилась не к «разумному», социальному человеку, а к человеку «живому», дерзновенному, отваживающемуся бороться за невозможное. Это предполагает «новое измерение мышления» («веру»), «безумную» устремленность к Богу. «Нет законов над человеком, — пишет Шестов в работе „На весах Иова“ (1929). — Все для него: и закон и суббота. Он — мера всех вещей, он призван законодательствовать, как неограниченный монарх, и всякому положению вправе противопоставить… противоположное».
Лит.: Писарев Д. И. Избр. произв. Л., 1968; Достоевский Ф. М. Записки из подполья // Поли. собр. соч.: В 30 т. Л., 1973. Т. 5; Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989; Шестов Л. Соч.: В 2 т. М., 1993.
В. Л. Курабцев
«АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП В ФИЛОСОФИИ» — осн. философское соч. Чернышевского, напечатанное (без подписи) в журн. «Современник» (1860. № 4, 5). Поводом для его написания явилась публикация работы Лаврова «Очерки вопросов практической философии». Чернышевский представил Лаврова как «мыслителя прогрессивного», близкого к его собственному направлению, заметив, однако, что Лавров сочетает «собственные достоинства с чужими недостатками». Здесь подразумевались многочисленные ссылки Лаврова на П. Ж. Прудона, Дж. С. Милля, И. Фихте-младшего, А. Шопенгауэра и др. мыслителей, к-рые, по убеждению Чернышевского, вовсе не выражают дух «современных понятий». Последним достижением Чернышевский считал философию Л. Фейербаха, запрещенного цензурой и потому не названного по имени. Т. обр., главная цель работы состояла в изложении «антропологического принципа» в соответствии с учением Фейербаха. В центре философии, по мнению Чернышевского, должна быть идея антропологического монизма, согласно к-рой человек понимается как единая сущность, соединяющая материальную и духовную стороны жизни. Критикуя концепцию о «двух субстанциях» человека, Чернышевский проводил идею единства природы человека и «единства человеческого рода»: «Принципом философского воззрения на человеческую жизнь со всеми ее феноменами служит выработанная естественными науками идея о единстве человеческого организма… Философия видит в нем то, что видят медицина, физиология, химия; эти науки доказывают, что никакого дуализма в человеке не видно». Однако, в отличие от Фейербаха, Чернышевский на первый план ставит вопрос о социально-политической обусловленности философии, о ее связи с политикой. Этой темой открывается работа, тогда как формулировка антропологического принципа отнесена к ее концу. «Политические теории создаются, — пишет Чернышевский, — под влиянием текущих событий, и ученые трактаты служат отголосками исторической борьбы, имеют целью задержать или ускорить ход событий». Рассматривая теоретические позиции различных мыслителей — Т. Гоббса, Ш. Монтескье, Ж. Ж. Руссо, Гегеля и др., — Чернышевский исходил из того, что они проистекают из «общественного положения», определяемого принадлежностью к той или иной «политической партии». Чернышевский заявил о себе как о принципиальном стороннике «научного направления в философии», и это раскрывается в его определении предмета философии как «теории решения самых общих вопросов науки» (об отношении духа и материи, о свободе воли, бессмертии души и т. п.). Естественные и нравственные науки (к последним Чернышевский относит и философию) используют одни и те же принципы и объективные методы. Напр., закон причинности действует и в нравственной сфере, являясь аргументом против абсолютизации свободы воли: «…то явление, которое мы называем волею, само является звеном в ряду явлений и фактов, соединенных причинной связью». Соотношение детерминизма и свободы воли нашло отражение в этических взглядах Чернышевского. Используя и здесь антропологический принцип, он формулирует осн. положения теории разумного эгоизма: осн. свойством природы человека объявляется себялюбие, эгоизм; в своей повседневности человек руководствуется выгодой, «расчетом пользы», и из этой установки рождается воля к действию. Иначе говоря, какие бы цели человек ни выставлял на первый план в своих действиях, он верен собственной «натуре» — «поступать так, как приятнее ему поступать, руководиться расчетом». В теории разумного эгоизма устанавливается первенство разума над волей, просвещения над нравственным совершенствованием; добро, отождествляемое с пользой, становится реальной ценностью для человека. Проблема состоит в том, чтобы убедить человека в максимальной выгодности для него самого такого поведения, к-рое ориентировано на пользу всего человечества. Всеобщее научное значение имеет, по Чернышевскому, также принцип «отрицательных умозаключений» — «различение того, что мы знаем, от того, чего не знаем». Применительно к философскому пониманию человека это означает, что он обладает только одной, видимой натурой, к-рую он знает в ее реальном проявлении (сознание как функция человеческого организма). Все «непроявленное» в человеческой натуре (неочевидное, непознанное) Чернышевский, т. обр., оставлял за порогом философского разумения. Юркевич называл главным недостатком теории материализма, разработанной Чернышевским в «А. п.», полную недоказанность им перехода количественных физиологических состояний человеческого организма в качественно иные — психические явления. В обширной статье «Из науки о человеческом духе», превышающей по объему работу Чернышевского, он подробно разобрал осн. философские доводы Чернышевского. Статья Юркевича, первоначально опубликованная в малотиражных «Трудах Киевской духовной академии», была в следующем, 1861 г. перепечатана в «Русском вестнике» Каткова со статьей-комментарием последнего «Старые и новые боги». Чернышевский ничего не ответил по существу контраргументации Юркевича, ограничившись лишь дословным безоценочным воспроизведением в своей статье «Полемические красоты» (1861) части катковского комментария. В разные годы об «А. п.» писали Ленин, Плеханов, Радлов, Зенъковский, Луначарский, Бердяев и др. Ближайшими последователями идей, изложенных в данной работе, стали Серно-Со-ловьевич, Антонович, Шелгунов и др. шестидесятники.
Лит.: Юркевич П. Д. Из науки о человеческом духе // Юркевич П. Д. Филос. произв. М., \990,Ленин В. И. Философские тетради // Поли. собр. соч. Т. 29. С. 64, 576; Луначарский А. В. Статьи о Чернышевском. М., 1958; Плеханов Г. В. Н. Г. Чернышевский. Спб., 1910; Розенфечьд У. Д. Н. Г. Чернышевский. Становлением эволюция мировоззрения. Минск, \912\Емель-янов Б. В. Из истории идейной борьбы вокруг «Антропологического принципа в философии» Н. Г. Чернышевского. Свердловск, 1976; Пайщиков А. П. Н. Г. Чернышевский. М., 1982; История русской философии / Под ред. М. А. Маслина. М., 2007. С. 200–218.
Т. Ш. Мамедова
АНТРОПОСОФИЯ (от греч. anthropos — человек и sophia — мудрость) — выделившееся из теософии учение о человеке как «духовной личности». Основана нем. философом Р. Штайнером в 1913 г. Антропософы рассматривают человека как существо, имеющее земное и космическое происхождение, и ставят своей задачей их раскрытие путем особых упражнений, углубления в свой внутренний мир; большое значение придается соответствующим методам воспитания. Все это, по их мнению, призвано выявить в человеке его духовное активно-творческое начало, гармонизировать его разум и волю, с тем чтобы с помощью «живого сознания» он смог преодолеть бесформенную стихию хаоса жизни и мысли и в конечном счете победить смерть. В России антропософское об-во было открыто уже в 1913 г. и просуществовало до 1923 г. Идеи А. активно поддерживали мн. деятели искусства и культуры: А. Белый, М. А. Чехов, Кандинский и др. А. Белый назвал А. «культурой жизни», в к-рой самосознание раскрывается как сознание Самосознания, с акцентом на «со» и «Само». Для рус. символиста это прежде всего учение о свободной мысли, к-рая раскрывается в культуре мысли, в ее ритмах и композиции. В нем логика и эстетика представлена как встреча двух жестов — «фаса», «лица» мысли — «композиции» и жеста «профиля» — ритма мысли. Логика свободного мышления разворачивается как ритмико-композиционный процесс, к-рый может быть описан с помощью числовых комплексов. Философия, по убеждению А. Белого, способна быть «чистым знанием», если она доведет понятие знания до самосознающего сознания, до связи знаний, до духовного Я. Лишь философия свободной мысли открывает путь самопознания жизни индивидуума, народа, человечества. Утверждение теоретика символизма, что на самую философию надо смотреть как на «культуру мысли», «культуру культур», выводит ее на новый уровень рациональности. По убеждению А. Белого, ни иррационализм, ни методологический рационализм не могут дать адекватное решение проблемы философии и культуры. Срыв в хаос чувственности и склеротизм мышления можно преодолеть лишь «волевым сознанием», культурой свободной мысли. Являясь человеком свободной мысли, А. Белый расплавлял статичную мысль в энергетически емких образах, создавая новые миры, к-рые одних восхищали, других возмущали, вызывая недоумение и непонимание. Следуя А., А. Белый стремился в личностном «пути жизни» к раскрытию Я в многоликости и многострунности творческой деятельности. Идеи А. активно использовал в своем творчестве рус. актер М. Чехов. В работе «Об искусстве актера» он ставит задачу создать теорию ритма и композиции в применении к театру. Актер становится творческой личностью, когда в нем рождается высшее Я. «В минуты творческого вдохновения оно становится вашим вторым сознанием наряду с обыденным, повседневным» (ЧеховМ. А. Литературное наследие:
