труд» (М., 1893) в противоположность толстовской идее «неделания» К. утверждает необходимость общеполезного «дела», заключающегося в «воскрешении отцов». Здесь же публикуется его опыт стихотворного изложения идей Федорова. Учение последнего излагается им также в труде «Философия чувства и веры в ее отношениях к литературе и рационализму XVIII века и к критической философии» (М., 1897). Осн. часть книги посвящена подробному анализу учения нем. философа И. Г. Гамана, но в конце ее К. останавливается на важнейших идеях учения Федорова: общие «братские» усилия человечества по «разумной регуляции природы» при помощи достижений науки; возвращение жизни отцам и т. д. «Общеполезную философию дела» он объявляет «философией будущего». Более обстоятельно эти идеи излагаются им в кн. «Николай Федорович Федоров. Опыт изложения его учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам» (Ч. 1. М., 1908). Вместе с Петерсоном К. был редактором-издателем «Философии общего дела» (название придумано К.). К. был не согласен с нек-рыми центральными положениями учения Федорова, прежде всего с недооценкой им роли божественной благодати в деле всеобщего воскрешения, поскольку сам он придерживается традиций святоотеческой мысли. Широкую известность К. принес его труд «Буддизм в сравнении с христианством» (Т. 1–2, Пг., 1916; был подготовлен и 3-й т., но издать его не удалось), в к-ром он пытается противодействовать представлениям о сходстве буддизма с христианством и о влиянии первого на второе. Ознакомившись по первоисточникам с буддизмом, проанализировав его основы, тенденции, цели, он делает вывод о совершенной противоположности его христианству. Ценность работ К. Флоренский усматривал в стремлении к единству веры и знания, науки и жизни.
С о ч.: О добрсюовестности в вере и неверии. М., 1909,1912; Современное научное неверие. Его рост, влияние и перемены отношений к нему. М., 1912; О значении христианского подвижничества в прошлом и настоящем. М., 1910. Ч. 1–2; Религия человекобожия у Фейербаха и Конта. Сергиев Посад, 1913.
Л и т.: Дурылин С. Н. Ученый-христианин // Возрождение. Париж, 1918. № 9,ЛосскийН. О. История русской философии. М, 1991. С. 346–348; Переписка П. А. Флоренского и В. А. Кожевникова // Вопросы философии. 1991. № 6.
В. В. Ванчугов
КОЖИНОВ Вадим Валерианович (5.07.1930, Москва -25.01.2001, Москва) — литературовед, литературный критик, социальный мыслитель, публицист. Закончил филологический ф-т МГУ (1954). С 1957 г. работал в ИМЛИ. В 1960–1962 гг. преподавал в Московском художественном ин-те им. В. И. Сурикова, в 1964–1965 гг. — на философском ф-те МГУ. Кандидат филологических наук. Член Союза писателей СССР (с 1965). Работал в журн. «Наш современник» и др. Благодаря К. обрел известность М. М. Бахтин. Прочитанная в кон. 50-х гг. кн. Бахтина «Поблемы творчества Достоевского» (1929) произвела на К., по его словам, «громадное, ни с чем не сравнимое впечатление». Разыскав опального философа в Саранске, К. встретился с ним в 1960 г. и сделал ряд публикаций в советских и зарубежных изданиях, посвященных его творчеству. Помимо литературоведческих трудов К. написал много работ по рус. истории и культуре. В оценке рус. истории тяготел к учению евразийцев (Евразийство). К. полагает, что условия евразийского пространства создают объективные предпосылки для образования империй. В этом смысле возникновение Российской империи было закономерным продолжением империи гуннов, аваров, хазар и монголов. Непосредственным образцом для Руси стала евразийская по своей сути Византийская империя. Собственно евразийским народом является «именно и только русский народ», остальные населяющие Россию народы — это в своей основе либо европейские, либо азиатские народы, обретающие евразийские черты лишь в «магнитном поле» России. Оказываясь за пределами этого поля, они утрачивают евразийский характер и постепенно опять превращаются в европейские или азиатские. Стержень рус. истории — российское государство. Поскольку рус. народ отличается «чрезмерной» вольностью, российское государство всегда было деспотичным и всегда будет стремиться к «чрезмерной» властности. Любое ослабление государственной власти в России чревато распадом страны. Рус. историю К. считает трагичной и катастрофичной. Февральская и Октябрьская революции 1917 г. — одна из таких катастроф, к-рую невозможно понять с т. зр. только политического мышления. Революция — это всегда катаклизм, вырастающий «из самых глубин человеческого бытия». Создание большевиками «крайне жесткого и просто жестокого режима» было единственным способом восстановить государственную власть, предотвратив тем самым гибель страны. Период советской власти «при всех его тяжелых противоречиях» он рассматривает как естественное продолжение истории России, как развитие судьбы рус. народа («великая Победа 1945 года была победой той же страны, того же народа, который победил в 1812 году»). Много внимания К. уделяет рассмотрению специфики рус. национального сознания. Основываясь на своих евразийских предпочтениях, К. оценивал западничество и славянофильство XIX в. как проявление рус. экстремизма, принесшего большой вред общественному сознанию России. Вместе с тем, несмотря на то что носителями западнической и славянофильской идеологии были в основном представители интеллигенции, К. считает последнюю необходимым, существенным элементом рус. истории и культуры. В этой связи он критикует позицию авторов «Вех», к-рые, как он полагает, «предлагали интеллигенции не «исправиться», а попросту перестать существовать, исчезнуть». Одна из главных задач интеллигенции после краха советской власти — формирование патриотического сознания, без чего, по его мнению, «нельзя достичь высшего духовного уровня». При этом под патриотизмом необходимо понимать не любовь к к.-л. общественному строю, бывшему в России (социализм, монархия), а безграничную преданность своей Родине, взятой в целостности ее истории.
Соч.: Судьба России: вчера, сегодня, завтра. М., 1997; История Руси и русского слова: Опыт беспристрастного исследования. М., 2001; Размышления об искусстве, литературе и истории. М., 2001; О русском национальном сознании: Избр. ст. о наиболее актуальных вопросах российского государства. М., 2002; Победы и беды России. М., 2002; Россия. Век XX (1901–1939). История страны от 1901 года до «загадочного» 1937 года: Опыт беспристрастного исследования. М., 2002; Россия. Век XX (1939–1964). Опыт беспристрастного исследования. М., 2002.
Лит.: Вадим Кожинов в интервью, беседах, диалогах и воспоминаниях современников. М., 2004.
В. Н. Жуков
КОЗЕЛЬСКИЙ Яков Павлович (ок. 1728, м. Келеберди, Украина — ок. 1794, Петербург) — философ и политический деятель. Учился сначала в Киевской духовной семинарии, а затем в гимназии при Академии наук в Петербурге. В 1752–1766 гг. — на армейской службе. В 60-е гт. преподавал математику и механику в Артиллерийской и инженерной школе. В 1767 г. избирается депутатом в Комиссию для сочинения проекта нового уложения от Днепровского пикинерского полка. В комиссии К. был достаточно активен, получили известность, в частности, его мнения о преимуществах дворянства (против представителей родовитой аристократии) и о положении крестьян. В 1788–1793 гг. сотрудничал в возобновленной комиссии по проекту нового уложения, занимая одновременно пост инспектора Гимназии чужестранных единоверцев в Петербурге. Литературное наследие К. помимо специальных пособий по математике, фортификации и т. п. включает различные переводы: «История славных государей и великих генералов с рассуждениями о их поступках и делах, собранная господином Шофиным из сочинений Рол-лена, Кревиера и др. » (Спб., 1765); «История датская» Голберга (Спб., 1765–1766); «Государь и министр» Ю. Мо-зера (Спб., 1766); «История о переменах, происходивших в Швеции» аббата Верто (Спб., 1764–1765); «Статьи о философии и частях ее из французской энциклопедии» (Спб., 1770). Осн. философскими работами К. являются «Философические предложения» (Спб., 1768) и «Рассуждения двух индийцев Калана и Ибрагима о человеческом познании» (Спб., 1788). Последнее соч., вероятно, написано в соавторстве с известным врачом Н. М. Максимовичем-Амбодиком. По содержанию это философские словари, можно сказать, миниатюрные энциклопедии, разумеется, компилятивного характера, чего автор и не скрывает. «Философические предложения» охватывают весь круг дисциплин, рассматривавшихся тогда как подчиненные философии, — логику, метафизику, психологию, этику, юриспруденцию и политику. «Рассуждения…» ограничиваются в осн. естественно-научной тематикой. К. признается, что философией начал заниматься самостоятельно и многое почерпнул из чтения книг: «…хотя и не учился ни от кого философии, по примеру прежних моих сочинений выбрал из тех книг полезные для человеческого рода истины и к тем присовокупил и мои, изведанные надежными опытами». В формальном отношении «Философические предложения» воспроизводят известные компиляции поздних вольфианцев, но содержательная часть поражает своим разнообразием. К. питал слабость к философии фр. Просвещения. В заключительной части своего труда он сочувственно излагает теорию общественного договора Ж. Ж. Руссо и, кроме того, многое заимствует у Ш. Монтескье. Впоследствии К. относился к своей первой философской работе с изрядной долей критицизма. Так, в «Рассуждениях двух индийцев…» мы читаем: «Припишите это моей молодости и слепоте ее, стремившейся к легкомысленному любочестию, вмените незнанию вообще натуры вещей, заглушённому множеством наук. Ежели б я в нынешние мои лета сочинял те предложения, то бы убавил там по крайней мере третью долю излишнего параду». К., получивший инженерное образование, считал важнейшей задачей философии общественную и частную пользу и потому низко оценивал отвлеченные системы. Так, он неоднократно критиковал вольфианство: «…сожалительно на некоторых философов, что они в преподаянии наблюдают порядок весьма ученый и доказывают нам многие натуральные истины без нужды, мы их без доказательства понимаем лучше… сколько тут теряется напрасного времени на вразумение такого учения, которое больше затрудняет, нежели изъясняет науки». К. был убежденным сторонником просвещенного абсолютизма. Государство, по его мнению, обязано обуздывать незаконные поползновения частных лиц и свято блюсти общественную пользу. Не выступая в целом против крепостного права, К. тем не менее полагал, что центральная власть должна проводить активную внутреннюю политику и защищать интересы как крестьянского населения, так и землевладельцев.
Соч.: Избр. произв. русских мыслителей второй половины I XVIII века. М., 1952. Т. 1.
Л и т.: Щипаное И. Я. Философия русского просвещения.; Вторая половина XVIII века. М., 1971.
А. В. Панибратцев
КОЗЛОВ Алексей Александрович (8(20).02.1831, Москва -27.02(12. 03).1901, Петербург) — философ. Учился в Московском ун-те, сначала на физико-математическом, затем на историко-филологическом ф-те, окончив его в 1854 г. Работал преподавателем словесности, а в 1876 г. получил приглашение Киевского ун-та занять должность приват-доцента по кафедре философии. Много времени отводил занятиям историей философии, особо подчеркивая значимость мыслителей, доказывавших, что «явления духа и в логическом, и во временном порядке суть первые по отношению к явлениям материи» (Козлов А. А. Очерк из истории философии. Киев, 1887. С. 22). Изучая концепции А. Шопенгауэра, Э. Гартмана, И. Канта, В. С. Соловьева и др., он выделял традицию, представленную именами Г. В. Лейбница, Р. Г. Лотце, Г. Тейхмюллера, считая себя ее продолжателем. В 1884 г. К. защитил диссертацию «Генезис теории пространства и времени Канта» и стал проф. В этот период он разрабатывает основы своей философской системы, к-рую называл «панпсихизмом», и излагает ее на страницах первого рус. философского журн. — «Философского трехмесячника», к-рый издавал в 1885–1887 гг. Итогом его размышлений о сути мира и человека стали также
