ум как субъект представления и носитель истины (Федоров, Шмаков) и душа как субъект чувства и носительница красоты (Булгаков, Соловьев и др.). Фундаментальная триада «Бог-Человек-Космос» при последовательной перестановке ее составляющих, в соответствии с эзотерической традицией иерархокосмизма развертывается в систему семи принципов «психологии культуры»: соборность (или синархическое единство), магичность (духовная цельность, в противоположность механической разделенности), космичность (единство множественности миров), открытость (способность взаимодействия), символичность (обращение к архетипу), религиозность (православная духовность), проективность (ориентация на «общее дело»). На совр. этапе религиозно-философского К. эти составляющие реализуются как динамические принципы нового мышления, служащие соборной (синархической) трансформации об-ва эпохи ноосферы на пути к вечной жизни. Сам термин «К.» получил распространение в отечественной литературе в 80-х гт. XX в. Этому способствовали успехи в освоении космоса и рост интереса к общеметодологическим трудам «отца космонавтики» Циолковского, к работам его последователей и сторонников, а также к идеям А. Л. Чижевского и В. И. Вернадского. В трактовке понятия «К.» естествознанием сразу наметились две тенденции: 1) понимание К. как научного мироотношения, как мировоззрения (а вслед за этим — и как принципа культуры в широком плане); 2) трактовка его в общеметодологическом плане с теоретико-научных позиций. В последнем случае К. выступает как принцип рассмотрения всего происходящего на Земле в тесном единстве с космическими процессами. С этой т. зр. Земля не только представляет собой космическое тело, подчиняющееся в своем движении в мировом пространстве законам космоса, но и обязана своей наполненной жизнью оболочкой благоприятному сочетанию общеприродных (земных и космических) факторов. Сама человеческая деятельность в этом свете приобретает новые измерения: общепланетарное и внеземное. Такая логика устремляет мысль за пределы планеты. «Вся суть — в переселении с Земли и в заселении космоса», — говорил Циолковский (см.: Чижевский А. Л. Теория космических эр/Лрезы о Земле). Понимание космоса как «живого» мироздания дало повод ряду сторонников рус. К. существенно расширить рамки этого понятия, вплоть до отождествления его предметного поля с теми аспектами отечественной культуры, в к-рых наряду с проблематикой «человек — космос» (антропокосмизма) отражается и религиозное теоантропокосмическое видение мира. В связи с этим в К. стали различать особые направления (или течения), как «христианский», «религиозно-философский», «поэтически-художественный», «эстетический», «музыкально-мистический», «мистический», «экзистенциально-эсхатологический», «проективный», «активно-эволюционный» и, наконец, «естественно-научный» К. Объединению различных подходов к выработке единого понимания К. была посвящена конференция на тему «Русский космизм и ноосфера» (М, 1988), на ней была сделана попытка толковать рус. К. как фундаментальное мировоззрение совр. эпохи, имеющее свои истоки не только в мировой, но и в отечественной культуре.

Л и т.: Циолковский К. Э. Очерки о Вселенной. М., 1942; Вернадский В. И. Размышления натуралиста. М., 1975 — 1977. Кн. 1–2; Чижевский А. Л. Гелиотараксия // Проблемы гелиобиологии. Новосибирск, 1977; Голованов Л. В. Созвучье полное в природе. М., 1977; Русский космизм и ноосфера. М., 1989. Ч. 1, 2; Куракина О. Д. Русский космизм как социокультурный феномен. М., 1993; Урсул А. Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивости развития. М., 1993; Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993; Русский космизм. 1996.

Л. В. Голованов, О. Д. Куракина

КОСТОМАРОВ Николай Иванович (4(16).05.1817, слобода Юрасовка Острогожского у. Воронежской губ. -7(19).04.1885, Петербург) — историк, этнограф, писатель. Внебрачный сын рус. помещика и украинской крепостной крестьянки. В 1837 г. окончил словесное отд. философского ф-та Харьковского ун-та. Общественно-политические и исторические взгляды К. формировались под влиянием Д. Н. Бантыш-Каменского, А. М. Марковича, И. И. Срезневского, а также Шевырева, лекции к-рого К. слушал в 1838 г. в Москве. В 1842 г. К. подготовил магистерскую диссертацию — «О причинах и характере унии в Западной России», однако из-за противодействия харьковского архиепископа защита была отменена, а книга по распоряжению властей сожжена. Лишь через 2 г. он сумел защитить новую диссертацию — «Об историческом значении русской народной поэзии». В 1846 г. К. был приглашен в Киевский ун-т на кафедру истории, где прочел курс лекций по славянской мифологии. В это же время он стал одним из основателей тайной политической организации — Кирилло-Мефодиевского об-ва (1846–1847), за что был арестован, год провел в заключении и в 1848 г. сослан в Саратов под полицейский надзор. До 1857 г. служил в Саратовском статистическом комитете, публиковал статьи по истории, экономике и культуре Саратовского края, работал над историческими трудами. После освобождения (1856) и заграничного путешествия в 1859 г. К. был приглашен в Петербургский ун-т на должность проф. рус. истории. Ореол пострадавшего за убеждения, блестящие лекции в ун-те, публичный диспут «О начале Руси» с Погодиным, статьи в «Современнике» и «Отечественных записках», участие в издании первого украинского общественно-политического и художественно-литературного журн. «Основа» (1861–1862), выходившего на украинском и рус. языках, работы по истории народных движений — все это принесло К. широкую известность. В 1862 г. он был вынужден уйти из ун-та, отказавшись поддержать протест профессуры и студенчества против полицейских репрессий. Впоследствии Министерство народного просвещения вынудило его отказаться от преподавательской деятельности, оставив за ним работу в Археографической комиссии. Под редакцией К. в 1861–1884 гг. вышло 12 т. «Актов, относящихся к истории Южной и Западной России, собранных Археографической комиссией», а также 3 вып. «Памятников старинной русской литературы». За четверть века историк опубликовал более 200 трудов, в основном посвященных политической истории России и Украины. За исследование «Последние годы Речи Посполитой» (Вестник Европы, 1869. Кн. 2-12) К. был удостоен премии Академии наук (1872). В 1876 г. он стал чл. — кор. Академии. Для творчества К. характерны повышенный интерес к «народной психологии» и «духу народа», этнографии, бытовым и культурным особенностям жизни народа, истории народных движений. Особое внимание он уделял проявлениям федеративных начал в народном сознании и политической жизни Древней Руси. Интерес представляет панславистская программа Кирилло-Мефодиевского об-ва, разработанная К. и изложенная им в «Уставе и правилах», «Книге бытия украинского народа» («Закон Божий»), воззваниях «Братья украинцы», «Братья ве-ликороссияне и поляки». Программа предусматривала, в частности, создание славянской федерации с центром в Киеве, включающей 18 отдельных республик на территории Польши, Чехии и Моравии, Сербии, Болгарии и России, к-рая, в свою очередь, делилась на 14 республик. Во всех частях федерации предусматривались «одинаковые основные законы и права, равенство веса, мер и монеты, отсутствие таможен и свобода торговли», уничтожение крепостного права, «дворянских и всяких привилегий», «отмена смертной казни и телесных наказаний», «единая центральная власть, заведующая сношениями вне союза, войском и флотом; но полная автономия каждой части по отношению к внутренним учреждениям, управлению, судопроизводству и народному образованию». Для защиты от внешних врагов наряду с небольшой общефедеральной армией в каждой республике предполагалось создание своей милиции и введение всеобщего воинско-; го обучения населения «на случай народного ополчения». В 60-70-х гг. К. стремился отмежеваться от своих панславистских идей. Панславизм поддерживал политику царского правительства в Польше и на Балканах.

Соч.:Собр. соч.: В8кн.(21 т.)Спб., 1903–1906; Историчес- I кие монографии и исследования: В 2 кн. М., 1989; Истори- I ческие произведения. Автобиография. Киев, 1989 (2-е изд.- I 1990); Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. М., 1992; Раскол: Исторические монографии и исследования. М.; Смоленск, 1994; Русская история в жизнеописаниях ее главных деятелей. М., 1991 (в 4 т. \ М., 1998); Русская республика: Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада (История Новгорода, Пскова и Вятки). М.; Смоленск, 1994; Славянская мифология: Исторические монографии и исследования. М., 1995; Смутное время Московского государства в начале XVH столетия, 1604–1613: Исторические монографии и исследования. М., 1994; Богдан Хмельницкий: Материалы и исследования. М., 1994.

Лит.: Киреева Р. А. Не мог жить и не писать: Николай Иванович Костомаров // Историки России. XVIII — начало XX века. М., 1996; Коялович М. О. История русского самосознания. Спб., 1901. Гл. 19. Федеративная теория (Н. И. Костомаров); Нольде Н. Критико-исторический и психологический разбор статей г. Костомарова. Тула, \Ю5; Данилов В. Материалы для биографии Н. И. Костомарова. Киев, 1907; ПинчукЮ. А. Исторические взгляды Н. И. Костомарова. Киев, 1984; Заиончкавский П. А. Кирилло-Мефодиевское общество (1846–1847). М., 1959.

А. А. Ширинянц

КОТЛЯРЕВСКИЙ Сергей Андреевич (23.07(4.08). 1873-15.04.1939) — историк, теоретик права, общественный деятель. Окончил историко-филологический ф-т Московского ун-та (1896), с 1900 г. — приват-доцент кафедры всеобщей истории. В 1904 г. защитил докторскую диссертацию («Ламенне и новейший католицизм»). Стоял у истоков создания партии кадетов, с 1905 г. — член ее ЦК. Избирался депутатом I Государственной думы. В 1906 г. участвовал в основании франкмасонской ложи «Возрождение» в Москве. После сдачи экстерном экзаменов на юридическом ф-те Московского ун-та защитил в 1907 г. магистерскую («Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора»), а в 1909 г. докторскую диссертацию («Правовое государство и внешняя политика»). В 1908–1917 гт. работал приват-доцентом курсов Герье, читал лекции по истории Франции и международных отношений. После Февральской революции К. был комиссаром Временного правительства по инославным и иноверным исповеданиям, входил в состав Лиги рус. культуры. С июля 1917 г. — товарищ обер-прокурора Синода и товарищ министра вероисповеданий. К Октябрьской революции отнесся враждебно. Один из авторов сб. «Из глубины». Участвовал в деятельности ряда антисоветских организаций, был приговорен к 5-летнему условному заключению. Впоследствии заявил о своей лояльности советской власти, работал в Ин-те советского права, журн. «Советское право», Московском ун-те. По обвинению в контрреволюционной пропаганде расстрелян. Философские основания мировоззрения К. — эклектичны: позитивизм и социал-дарвинизм сочетаются с кантианством. Испытал влияние Л. Гумпловича. В философии права развивал идеи естественно-правовой школы. В отличие от большинства юристов-неокантианцев, считавших право главной опорой политико-правового порядка, К. обосновывал др. положение: власть и право являются равноправными субстанциями, их роль в общественном устройстве равновелика. И власть, и право одинаково глубоко укоренены в человеческой природе. Дуализм власти и права приобретает особое значение в условиях правового государства. Несмотря на то что государство во многом представляет собой «культурно-этическую ценность», оно в огромной степени связано с насилием и стихией эгоизма. Никогда право, по К., не подчинит себе государство полностью, не сделает власть окончательно правовой. Внеправовая природа государства ярко проявляется в международных отношениях, особенно в условиях войны. С одной стороны, наличие правового государства предполагает «сознание у граждан ценности права», «любовь к праву», «борьбу за право», что практически означает ценность человеческой личности и ее правовую защищенность, но с другой — признание ценности личности невозможно без сильного государства. Внеправовая природа государства, полагал он, порождает деспотизм. Осн. средствами против узурпации власти К. считал отнюдь не формальные юридические механизмы (принцип разделения властей и систему сдержек и противовесов), а само общественное правосознание, содержательное чувство справедливое и ощущение причастности к