журнала в незаконном использовании названия христианско-платоновского Логоса. Его выступление вызвало реакцию со стороны Франка, обвинившего Эрна в «философском национализме». Франк настаивал на рациональной природе философского знания вообще, что исключает противопоставление европейской и рус. философии. Он отметил также, что приписываемый Эрном только рус. мысли онтологизм наличествует и в западноевропейской философии в рамках рационализма. Материалы «Л.» сами явились примером взаимопроникновения спиритуализма, гегельянства, критицизма и интуитивизма. В 1925 г. издание журнала было возобновлено в Праге под ред. Гессена, Степуна и Яковенко, но в свет вышел только один номер. В редакционной статье признавалось, что старому изданию были присущи «черты школьничества и ученичества», что «гегемония теоретического знания суживала плоскость философского спора проблемой познания одной только непосредственно данной действительности», между тем как формы знания являются «только отрезком, только изначальной частью той идеальной области… которая объемлет и нравственные и эстетические ценности, сущности правовые и хозяйственные, религиозный опыт, — словом, всю ту «ризу Божества», которая составляет также и подлинное сверхиндивидуальное, и образующие индивидуальность содержания души человека». Теперь философия воспринималась как «своеобразный духовный опыт» проникновения в сущность бытия, находящегося за границами познания. Говоря о значении «Л.», следует отметить его просветительскую образовательную деятельность по ознакомлению рус. об-ва с новейшими результатами западноевропейской мысли и созданию благожелательной и заинтересованной атмосферы их освоения и использования в собственных философских построениях. При этих обстоятельствах стало возможным применение феноменологического метода у Вышеславцева, И. А. Ильина, Степуна и даже формирование феноменологического направления рус. мысли (Шпет, Яковенко). Вместе с тем «Л.» участвовал в общем движении рус. мысли к синтезу различных философских направлений с целью достижения «философского конкретизма, выраженного в стремлении философски понять и изобразить живой опыт» и «философской метафизичности, выраженной в усилиях приблизиться к абсолютному Сущему» (Яковенко Б. В. Тридцать лет русской философии, 1900–1929 // Философские науки, 1991. № 10. С. 90).
Лит.: Франк С. Л. О национализме в философии // Русская мысль. 1910. № 9; Эрн В. Ф. Нечто о Логосе, русской философии и научности. По поводу журнала «Логос» // Московский еженедельник. 1910. № 29–32; Яковенко Б. В. Эд. Гуссерль и русская философия // Ступени. Филос. журн. 1991. № 3; Безродный М. В. Из истории русского неокантианства (журнал «Логос» и его редакторы) // Лица: Биографический альманах. М.;Спб., 1992. № \\Ермичев А. А. О самоопределении философии в русском духовном ренессансе // Вестник С.-Петербургского ун-та. Сер. 6. 1993. Вып. 3.
А. А. Ермичев
ЛОМОНОСОВ Михаил Васильевич (8(19). 11.1711, д. Денисовка Архангельской губ. — 4(15).04.1765, Петербург) — ученый-энциклопедист, основоположник светского философского образования в России, реформатор рус. языка и литературы. Учился в московской Славяно-греко-латинской академии и в Марбургском ун-те в Германии, где слушал лекции X. Вольфа. Творчество Л. исключительно разносторонне, особенно велики его заслуги в развитии физики и химии. Он внес также вклад в рус. филологию, историю и поэзию. От Л. идет традиция рус. научно-философского реализма. В работе «О слоях земных» (1763) Л. выдвинул догадку об эволюции растительного и животного мира, указывая на необходимость изучения причин изменения природы. В письме к Л. Эйлеру в 1748 г. он сформулировал закон сохранения вещества и движения. Л. положил в основу объяснения явлений природы изменение материи, состоящей из мельчайших частиц — «элементов» (атомов), объединенных в «корпускулы» (молекулы). Распространив атомистические идеи на область химических явлений, Л. заложил тем самым основы химической атомистики. Осн. свойствами материи, по Л., являются: протяженность, сила инерции, форма, непроницаемость и механическое движение. Он считал, что «первичное движение» существует вечно («О тяжести тел и об извечности первичного движения» 1748). Рациональное обоснование атомистических представлений, по его мнению, не противоречит религиозной вере, ибо «метод философствования, опирающийся на атомы» не отвергает «Бога-творца», «всемогущего двигателя». Нет никаких др. начал, «которые могли бы яснее и полнее объяснить сущность материи и всеобщего движения» (Избр. филос. произв. М., 1950. С. 93). Отводя в познании большое место опыту, Л. в то же время полагал, что лишь соединение эмпирических методов с теоретическими обобщениями может привести к истине. Л. был основоположником новой для своего времени науки — физической химии; он первый установил, что планета Венера окружена атмосферой, ввел в химию способ количественного анализа в качестве метода исследования и т. д. Велики заслуги Л. в развитии геологического и географического изучения России, в постановке горно-металлургического и фарфорового дела. Являясь вместе с графом И. И. Шуваловым основателем Московского ун-та (1755), Л. подготовил плеяду ученых, способствовавших развитию естествознания и философии в России. Л. предлагал вести преподавание в ун-те на 3 ф-тах: юридическом, медицинском и философском. На последнем в число преподававшихся дисциплин он включал: философию (логику, метафизику и нравоучение), физику, ораторию (красноречие), поэзию и историю (Письмо Шувалову, 1754). В трудах и образовательных проектах Л. представлена светская, нерелигиозная трактовка философии, построенной по научной модели и отличающейся от религии своей предметной областью и методологией: «Правда и вера суть две сестры родные… никогда между собою в распрю притти не могут» (Избр. филос. произв. С. 356). Однако «вольное философствование» проникнуто скептицизмом, тогда как «христианская вера стоит непреложна». В «республике науки» властвует критическая мысль, несовместимая с догматизмом. Здесь позволено каждому «учить по своему мнению и вымыслу». Утверждая величие Платона, Аристотеля и Сократа, Л. одновременно признает право «прочих философов в правде спорить», подчеркивает авторитет ученых и философов Нового времени в лице Р. Декарта, Г. В. Лейбница и Дж. Локка. Улучшить жизнь об-ва, по Л., можно лишь посредством просвещения, совершенствования нравов и установившихся общественных форм, для России — самодержавия. Именно благодаря самодержавию, считал он, Россия «усилилась… умножилась, укрепилась, прославилась». Л. понимал историю как процесс органический, где всякая предшествующая фаза связана с последующей. История — не «вымышленное повествование», а достоверное, основанное на конкретных источниках изучение опыта «праотцев наших», включающее исследование летописей, историко-географические сведения, статистику, демографию и т. п. Исторические и философские понятия отражают, по Л., изменения, происходящие в мире, отсюда необходим их периодический пересмотр. История познания, т. обр., в определенной степени и есть история формирования понятий. Они сложились первоначально в мифологии, затем в религии, в философии и науке. Так, зороастризм приписывал понятиям «некоторую потаенную силу, от звезд происходящую и действующую в земных существах». Средневековый спор между номиналистами («именниками») и реалистами («вещественниками») учит, утверждал Л., что формировать понятия нужно не просто путем познания отдельных имен, названий вещей и их качеств, но путем «собирания» имен, происходящих как от «подлинных вещей и действий», так и от «идей, их изображающих». Сложность здесь «не состоит в разности языка, но в разности времен», т. е. успешность и точность употребления понятий определяется общим уровнем культуры, науки и философии. В «Российской грамматике» (1755) Л. доказывал, что рус. язык, сочетающий «великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка», не менее др. языков приспособлен к тому, чтобы отражать «тончайшие философские воображения и рассуждения». Философия языка Л. тесно связана с его теорией познания. Понятия или идеи, считал он, суть простые и сложные. Так, понятие «ночь» — простое. Но, напр., представление о том, что люди ночью «после трудов покоятся», — сложное, т. к. включает идеи ночи, людей, труда и покоя. Идеи, далее, подразделяются на «первичные, вторичные и третичные». Искусство оперировать понятиями состоит в том, что можно миновать отдельные ступени (напр., «вторичную») и перейти прямо к «третичной». Т. обр., можно миновать «материальные свойства» и перейти на более высокий уровень абстрагирования. Суть познания и состоит в том, чтобы учитывать разнокачественность идей, не перескакивать «без разбору» от одного понятия к другому. В этом также заключается механизм соотнесения опыта и гипотез. Научное познание, по Л., есть нек-рый идеал деятельности, полезной, возвышающей человека и красивой. Рационалистический оптимизм Л. с особой силой выражен в работе «О пользе химии» (1751). Своеобразный гимн науке и «художеству» (тоже разновидность познания) перерастает у него в гимн торговле, мореплаванию, металлургии и т. п. Влияние Л. на развитие научного и философского знания в России общепризнано — от Пушкина, назвавшего его первым рус. ун-том, и Белинского, сравнивавшего его с Петром Великим, — до Шпета («первый русский ученый в европейском смысле») и Зеньковского («Ломоносов был гениальным ученым, различные учения и открытия которого далеко опередили его время»).
С о ч.: Поли. собр. соч. В 11 т. hi; Л., 1950–1983; Избр. филос. произв. М., 1950; Избр. произв. Л., 1986.
Л и т.: История философской мысли в Московском университете. М., 1982; Уткина Н. Ф. Естественнонаучный материализм в России XVIII в. М., 1971; Шкуринов П. С. Философия России XVIII века. М., 1992; История русской философии / Под ред. М. А. Маслина. М., 2007. С. 75–80. WalickiA. A History of Russian Thought from Enlightenment to Marxism. Stanford, 1979; Marker G. Publishing, Printing and the Origins of Intellectual Life in Russia 1700–1800. Princeton, 1985.
M. А. Маслин
ЛОПАТИН Лев Михайлович (1 (13).06.1855, Москва -21.03.1920, Москва) — философ, общественный деятель. В 1875 г. поступил на историко-филологический ф-т Московского ун-та, с к-рым связана вся его последующая деятельность; в 1885 г. становится приват-доцентом, а в 1892 г. — экстраординарным проф. ун-та. Параллельно преподавать историю философии в гимназиях и на высших женских курсах. С 1894 г. — соредактор журн. «Вопросы философии и психологии». С 1899 г. — председатель Московского психологического общества. Первые ст. Л. «Опытное знание и философия» и «Вера и знание» были опубликованы в 1882–1883 гг. в журн. «Русская мысль» и вошли затем в 1-ю ч. работы «Положительные задачи философии» (1886), ставшей его магистерской диссертацией, 2-я ч. указанной работы (1891) была защищена им в качестве докторской диссертации. Кроме того, Л. опубликовано большое число статей и такие работы, как «Вопрос о свободе воли» (1889), «Вопрос о реальном единстве сознания» (1889), «Критика эмпирических начал нравственности» (1890), «Научное мировоззрение и философия» (1903), «Настоящее и будущее философии» (1910), «Спиритуализм как монистическая система философии» (1912) и др. Л. по праву считается одним из основоположников персонализма в рус. философии. Толчком к построению оригинальной философской концепции послужило осмысление им совр. состояния философии как кризисного. По мнению Л., философия с кон. XIX в. стала догматичной, нерассуждающей, утратила способность постановки и решения глобальных онтологических проблем, передав эти функции науке и возведя последнюю в ранг абсолютно достоверного знания. Это привело к распространению естественно-научных закономерностей на все сферы бытия, к неверному представлению о человеке и мире. Ситуация эта порождена во многом «чрезмерностью требований от метафизики, введенных в
