законоучителя Московского коммерческого училища, где и учился до поступления в гимназию. В 1838–1842 гг. — студент Московского ун-та, член кружка Григорьева. Первая философская работа С. (рукопись) — «Феософический взгляд на историю России» (1841). Два года С. провел за границей, слушал лекции Шеллинга, Ранке, Риттера, Гизо и др. ученых. По возвращении защитил магистерскую (1845) и докторскую (1847) диссертации и начал преподавательскую деятельность на кафедре рус. истории. С 1864 г. — декан, в 1871–1877 гг. — ректор Московского ун-та. С 1851 по 1879 г. опубликовал 29 т. «Истории России с древнейших времен». С. — «философски образованный историк с универсальными историческими интересами» (Л. Мюллер). Главные философско-исторические труды С. — «Исторические письма», «Наблюдения над исторической жизнью народов», «Прогресс и религия», «Публичные чтения о Петре Великом». С. традиционно считается наряду с Кавелиным и Чичериным осн. представителем «государственной (юридической) школы» в рус. историографии. Его можно также отнести к представителям сциентистского течения в рус. философско-исторической мысли, для к-рого характерен переход к научным формам познания и цивилизационно-историческому (сравнительному) типу исследований. «Наблюдения» С. — явная антитеза спекулятивно-идеалистической «Философии истории» Гегеля. Вместо его триады (первоначальная, рефлексивная, философская история) С. выделяет в развитии исторического познания 3 этапа: 1) история (историография), 2) философии истории, 3) наука истории. Согласно С, философия истории ни в форме средневековой «теософии», ни в пантеистически-рационалистической форме (у Гегеля), ни в мнимо-философской оболочке позитивизма (у Конта) не может претендовать на научность. Лишь в сциентистском историзме, отвергающем и спекулятивные построения, и односторонности позитивистских схем (закон трех стадий, теории «бесконечного прогресса») и требующем осуществления на культурно-исторических основаниях сравнительного анализа цивилизаций, эпох, факторов народной жизни, заключено основание строго научного познания. История становится и формой объективного
знания, и «наукой народного и всечеловеческого самопознания». Сциентистская цивилизационно-историческая методология С, реализованная в его научных исследованиях, намечает линию, в рамках к-рой впоследствии развернулось «исследование истории» А. Дж. Тойнби. Исследовательская программа С. требует прежде всего различения объективного (выделение посредством наблюдений реальных «явлений» исторической жизни народов и цивилизаций, их описание и характеристика, сравнительный анализ и обобщения на его основе) и событийно-аксеологического аспектов общественного развития, а также различения факторов, определяющих становление исторических индивидуальностей (народов, об-в, цивилизаций), и тех условий, к-рые влияли на ход развития уже в процессе сложившейся и оформившейся исторической жизни. Вся т. наз. первобытная эпоха (очень высоко оцениваемая историком) и вся совокупность начальных движений этносов и племен, по С, — за пределами собственно истории. Природный (географический), племенной (этнографический), энергетический (деятельностная активность, способность к подвигу) факторы не только оформляют осн. контуры будущих цивилизаций, но и действуют в ходе исторической жизни народов. При этом «общий ход событий» позволяет проявиться в истории как моменту взаимодействий народов и цивилизаций (заимствования, войны, внешние сношения), так и внутреннему моменту народной жизни. Последняя протекает совершенно объективно как органический процесс (каждый народ проходит в этом развитии 2 осн. «возраста» — чувства и мысли, с к-рыми соответственно связаны его становление и достижение предела зрелости, после чего происходит неизбежное падение). Деление истории на «древн.» и «новую», по С, как раз отражает эти 2 периода народной жизни: так, европейская древность длится от эпохи Великого переселения народов и до Великих географических открытий и эпохи Возрождения, древн. рус. история продолжается от образования Киевской Руси и до эпохи петровских преобразований. Внутренняя народная жизнь отражает в своих осн. «явлениях» воздействие объективных факторов исторического существования. Размах восточноевропейской равнины требовал появления на ее территории большого единого государства (здесь С. усматривал сходство между Россией и Китаем). Соседство степи и давление кочевников неизбежно порождали колонизационные потоки, смещение центров исторической жизни на северо-восток (Владимирская и Московская Русь); соседство торгово-промышленного Запада и борьба за выходы к морям стимулировали вступление России в европейскую и мировую историю. На цивилизационном уровне С. различал «трудовой» (Китай, Египет), «военный» (Вавилония, Ассирия), «предпринимательский» (Финикия, Греция) типы об-в, еще более резко — «сухопутные» и «морские» цивилизации. В этом последнем случае он любил сопоставлять древн. (античная греко-римская цивилизация) и новое (атлантическая цивилизация Запада) «Средиземноморье». Вообще деление мировой истории на древность, Средние века и Новое время в концептуально-теоретическом арсенале было отвергнуто С. еще до Данилевского и Шпенглера. Внутренняя историческая жизнь определяется — после сложения цивилизаций — устройством об-ва и государства, важнейшие формы к-рых конституируются в зависимости от определенного характера взаимоотношений родового и личностного начал. Господство первого характерно для первобытных об-в и цивилизаций Востока, хотя в арийских вариантах трудового (Индия), военного (Персия) и предпринимательского (Греция) типов гораздо резче, чем в остальных, выступает энергия активности, деятельности, подвига, реализуя в «морской» разновидности «дружинного начала» (Греция) первую в истории форму личностной свободы, застывающей в республиканско-полисных государственных образованиях. Греция и Рим, Зап. Европа и Россия — 4 цивилизационные формы, представляющие, по С, Запад во всемирной истории, к-рая сама делится на 2 осн. — древн., языческую (с особым положением иудейского ветхозаветного мира) и новую, христианскую. И Зап. Европа, и Россия (1-я — после XVIII в., 2-я — после 1861 г.), представляющие христианскую эпоху, вступили в полосу разложения и упадка цивилизации; исторической смены не видно. Отсюда — одна из любимых мыслей С: о «конце» истории.
С о ч.: История России с древнейших времен: В 15 кн. М., 1959–1966; Соч.: В 18 кн. М., 1988–1995.
Лит.: Цимбаев Н. И. Сергей Соловьев. М., 1990; Ерыгин А. Н. История и диалектика. (Диалектика и исторические знания в России XIX века). Ростов-на-Дону, 1987; Он же. Традиционная и модернизирующаяся Россия в философии истории русского либерализма (К. Д. Кавелин, С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин). Ростов-на-Дону, 2004.
А. Н. Ерыгин
СОЛОВЬЕВ Сергей Михайлович (13(25). 11.1885, Москва -2.03.1942, Казань) — поэт из круга младших символистов, переводчик, публицист, автор работ по истории отечественной мысли. Внук историка С. М. Соловьева, С. приходился племянником В. С. Соловьеву и состоял в отдаленном родстве со Сковородой. Полученное воспитание и круг интересов семьи оказали определяющее воздействие на его духовный облик и биографию. В юности его связывала дружба с троюродным братом А. А. Блоком, а также прочное интеллектуальное «братство» с А. Белым. В 1912 г. он окончил историко-филологическое отд. Московского ун-та, в 1916 г. принял священнический сан. В сер. 1910-х тт. С. учился в Московской духовной академии, в 1921–1922 гг. работал в Румянцевском музее, в 1921–1924 гг. преподавал лат. язык в Литературно-художественном ин-те. Выступая с самого начала за единство христианских церквей, С. в нач. 20-х гг. колебался между православием и католицизмом, а в 1923 г. окончательно присоединился к католической церкви. В 1926 г. он стал вице-экзархом рус. католиков вост. (славянского) обряда. В 1931 г. С. вместе с членами руководимой им общины московских католиков подвергся аресту, а затем и полуторагодичному заключению, следствием к-рого стало развитие душевной болезни. Он значительную часть времени проводит в больницах, отказываясь от всякого творчества и деятельности. 1900-1910-е гг. — наиболее продуктивный период поэтического творчества С. (сб. «Цветы и ладан», 1907; «Crurifragium», 1908; «Апрель», 1910; «Цветник царевны», 1913; «Возвращение в дом отчий», 1915). В итоговой для эстетики С. работе «Опыт апологии христианства. Против модернистов» (1916–1917), из к-рой была издана лишь первая глава «Гёте и христианство» (Сергиев Посад, 1917), критически рассмотрены философские положения рус. символизма, причем наибольшее неприятие у С. вызывает защищаемый Ф. Ф. Зелинским и В. И. Ивановым и идущий от Ф. Ницше тезис о верховенстве языческого, арийского, переданного через эллинизм мифологического начала в европейской христианской цивилизации над восходящей к Ветхому Завету традицией. В соответствии с этим тезисом, считал С, сама новоевропейская цивилизация оказывается выключенной из тысячелетнего иудео-христианского процесса. В годы революции (1917–1918) позиция С. строго европоцентристская; он не принимает «скифства», к-рому отдали дань А. Блок и А. Белый, видя в нем форму своеобразного революционного почвенничества и индивидуалистического, анархистского изоляционизма. Взгляды С. оказались в это время близки историософской позиции Карташева, утверждавшего на заседаниях Поместного Собора рус. церкви: «В настоящее время глубоко потрясены основные устои европейской культуры… Удалившись от христианских основ былой культуры, она стоит теперь на пороге апокалиптических событий». В 1922–1923 гт. С. была написана книга «Владимир Соловьев. Жизнь и творческая эволюция» — итог многолетних изысканий и занятий архивом философа. Используя часто только ему в ту пору известные материалы и изустную семейную хронику, С. остается в пределах объективных фактов и дает довольно точную характеристику личности и философии В. С. Соловьева. Книга остается и по сей день наиболее ясным описанием философских идей Соловьева в процессе их зарождения и развития и наиболее содержательной его биографией, часто единственным источником множества фактов, сведенных в цельный философско-психологический портрет. Собственные философские воззрения С, в том виде, как они содержатся в его поздних работах, складываются: 1) из творческого опыта поэта-символиста, причем С. исповедовал в поэзии тип «реалистического» (по определению Вяч. Иванова) символизма — в противоположность субъективному, интроспективному символизму И. Ф. Анненского и зрелого А. Блока, с важнейшей для них категорией «музыкальности», воплощающей эмоциональное начало. «Собственные переживания, окружающая жизнь, — по утверждению С, — должны восприниматься поэтом только как материал для создания объективно-прекрасного» (Бессознательная разумность и надуманная нелепость // Лирический круг. Страницы поэзии и критики. I. М., 1922. С. 62); 2) из следования платоно-шеллингианской по своим корням философии всеединства Соловьева; 3) из признания авторитета церковного откровения, являя собой попытку синтеза этих трех начал.
Соч.: Богословские и критические очерки: Собрание статей и публичных выступлений. М., 1916; Томск, 1996; Перепискас А. А. Блоком (публикация и коммент. Н. В. Котрелева и А. В. Лаврова) // Литературное наследство. Т. 92, кн. 1. М., 1980. С. 324–407; Главы из воспоминаний: Начало самостоятельной жизни // Шахматовский вестник. № 2. Памяти Сергея Михайловича Соловьева. 1942–1992. Солнечногорск, 1992. С. 7–15; Соловьевы (публ. и примеч. Н. С. Соловьевой и И. Г. Вишневецкого) // Aequinox. М, 1993. С. 259–276; Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция. М., 1997.
Лит.: Белый А. На рубеже двух столетий; Начало века; Между двух революций. М., 1989, 1990; Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 151–156, 298–300, 632–633; Брюсов В. Я. Собр. соч. М., 1975. Т. 6. С. 312–317; Лавров А. В. Мифотворчество «аргонавтов» // Миф — фольклор — литература. Л., 1978. С. 137–170; Котрелев Н. В., Лавров А. В. Переписка Блока с С. М. Соловьевым (1896–1915) // Литературное наследство. М., 1980. Т. 92, кн. 1. С. 308–324; Фейнберг Е. Л. Последние месяцы Сергея Михайловича Соловьева // Шахматовский вестник. 1992. № 2.
