40-х гг. XIX в., вначале в рамках левого гегельянства. Однако его «Сущность христианства» (1841) произвела большее впечатление на рус, чем произв. таких левых гегельянцев, как Б. Бауэр, Д. Штраус,
М. Штирнер и др. Мыслящие люди «сороковых годов» увидели в философской антропологии более цельное и последовательное развитие концепции человека по сравнению с учениями К. А. Гельвеция и И. Канта, а также рус. философской традицией (Радищев, Галич и др.). Запрещенные к изданию в России соч. Ф. были известны по нем. оригиналам, а также по изложениям М. А. Бакунина, Герцена, Р. Гайма и др. Фейербахианство к 40-50-м гг. стало теоретической модой. В письме к А. Руге (январь 1843) Бакунин признавал, что считает мыслителя «безусловно единственно живым среди философов». Аналогичным было отношение к Ф. Белинского и Герцена. Последний уже в 1842 г. в ст. «По поводу одной драмы», опубликованной в журн. «Отечественные записки», берет в качестве эпиграфа вольный перевод цитаты из «Сущности христианства» Ф.: «Сердце жертвует род лицу, разум — лицо роду. Человек без сердца не имеет своего очага; семейная жизнь зиждется на сердце; разум — res publica (общественное дело) человека» (ср.: ФейербахЛ. Избр. филос. произв. М., 1955. Т. 2. С. 66). «Сущность христианства» была одной из наиболее популярных философских книг среди петрашевцев. Ханыков познакомил с этим трудом молодого Чернышевского, отмечавшего впоследствии особое значение для своего и своих друзей философского развития соч. Ф. «Мысли о смерти и бессмертии» (1830). В его дневнике появляется запись об утрате веры в личного Бога под влиянием Ф. В «Антропологическом принципе в философии» имя Ф. не упоминается из-за цензурных ограничений, однако посредством эзоповского языка Чернышевский давал понять, что философию Ф. он относит к последнему слову науки, разделяемому им самим. Чернышевский называл нем. философа «единственным мыслителем нашего столетия, у которого были совершенно верные, по-моему, понятия о вещах» (Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1951. Т. 3. С. 713). В своем философском завещании, «Предисловии к третьему изданию «Эстетических отношений искусства к действительности» (1888), он заметил также, что его магистерская диссертация — «попытка применить идеи Фейербаха к разрешению основных вопросов эстетики». Народническая интеллигенция 70-80-х гг. проявляла живой интерес к естественно-научной и философской антропологии. Лавров уже в ранней статье «Что такое антропология» (1860) настаивал на том, что антропологизм предлагает действительно истинное объяснение «философии природы, философии духа, философии истории, философии личности и философии искусства». Здесь фейербаховский антропологизм явно противопоставлен гегелевскому идеализму. Лавров утверждал, что только на почве философской антропологии возможно построение теоретической философии как «цельной системы» (Философия и социология. М., 1965. Т. ЕС. 643). Значение Ф. в истории мысли, по его мнению, «немаловажно», ибо оно подготовлено всей историей европейской науки. Однако его учение — лишь «момент чужой истории», для к-рой у нас не было и нет достаточных условий. Лавров защищал Ф. от поверхностной в своей основе критики Фихте-младшего, к-рый «запутался в вопросе о душе». Он порицал и популярного в народнических кругах Е. Дюринга, ограничившего мысль Ф. областью философии религии, признавая в то же время, что именно в «Сущности христианства» раскрыты «нравственные требования человека, как источник всякого религиозного творчества». В целом же, по Лаврову, философская антропология — школа действительности, где «каждое существо должно быть схвачено в его особенности, т. е. в той особенности, которая составляет его природу». Мыслители религиозно-философской ориентации (А. С. Хомяков, Киреевский, Достоевский, Булгаков, Бердяев и пр.) также не избежали влияния фейербаховской антропологии. Они разрабатывали ее темы, видя в ней, по сути, своеобразный вариант религии человекобожия (В. С. Соловьев, Булгаков, Несмелое). Соловьев, выделяя в ряду мыслителей XIX в. «остроумного и талантливого Фейербаха», возражал против его афористических упрощений, вроде того, что «человек есть то, что он ест». Отмечая внутреннюю логическую связь между материализмом Фейербаха и философией Гегеля (см.: Соловьев В. С. С о ч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 40–41), Соловьев выделял мысль Ф. о необходимости противопоставить безбрежному гегелевскому панлогизму реалистическое понимание человека (предмет познания — не бесплотный, неизвестно откуда взявшийся «субъект-объект», а человек, «отдельное лицо как мыслящее»). Не без влияния фейербаховской антропологии Соловьев рассматривал материализм как необходимое звено наряду с наукой и религией. Булгаков, посвятивший Ф. свое эссе «Религия человекобожия у Л. Фейербаха», напротив видел в философской антропологии некую «религиозную основу» философии. Он отмечал понимание Ф. религии как связи человека с Богом и его трактовку человека, переживающего эту связь. Обвиняя Ф. в «демократическом человекобожии», Булгаков писал, что человек, по Ф., «творил богов по собственному своему богоносному образу (хотя это и не значит, что он их сочинил)», тем самым показав «раздвоение человека с самим собой, отношение к себе как к другому, второму, не одному, не единственному, связанному, соединенному, соотносящемуся» и т. п. Бердяев не только признавал влияние «Сущности христианства» на свое миросозерцание, но и использовал отдельные идеи Ф. при построении своей версии религиозной экзистенциально-персоналистической философии. Оригинальным образом трактовал философскую антропологию Ф. Несмелое, к-рый в своем 2-томном труде «Наука о человеке» предпринял попытку использовать фейербахианство для подкрепления и реконструкции православия как «истины христианства». То соглашаясь с Ф., то полемизируя с ним, Несмелое призывал православную церковь сменить систему координат, обратившись к реальному человеку и приняв во внимание «догадки» автора «Сущности христианства». Философская антропология Ф. -предмет дискуссий в кругах «легальных марксистов» и социал-демократических теоретиков в нач. XX в. Острота полемики объяснялась убеждением «легальных марксистов» в том, что марксизм не имеет собственной философской основы, каковую следует позаимствовать или у Канта, или у Ф. Пропаганда идей Ф., в основном с т. зр. выяснения места его антропологического материализма в истории философии и отношения к диалектическому материализму, многим обязана Плеханову. Определяющим в его понимании и интерпретации фейербахианства была работа над переводом брошюры Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса (опубликованы впервые на рус. языке в Женеве в 1892 г.). Мысли самого Плеханова наиболее ясно выражены в работах «Бернштейн и материализм», «От идеализма к материализму», «Очерки по истории материализма» и др. трудах. Подчеркивая специфический характер диалектического материализма, Плеханов нередко то сближает философскую антропологию Ф. со спинозизмом («материалистическая философия Фейербаха была, как и философия Дидро, лишь родом спинозизма»), то утверждает, будто «Фейербах не знал, что он в XIX столетии был настоящим реставратором материализма XVIII века» (Плеханов Г. В. Соч. М., 1925. Т. 11. С. 19). Отмечая заслуги Ф. в обосновании и разъяснении ценности философского материализма (он восхищается определением Ф.: «Истинное отношение мышления к бытию есть следующее: бытие — субъект, мышление — предикат»), Плеханов утверждал, что в антропологии открыты истинные пути объяснения «религии, этики и общественной жизни», присовокупляя при этом, что нем. мыслитель ощущал неясную, но довольно сильную потребность в материалистическом понимании истории. В этике Ф., по Плеханову, преодолев кажущуюся безусловность категорического императива И. Канта, развил теорию безусловной, так сказать, толерантности: терпимости к заблуждениям и ошибкам др. и требовательности к себе. В полемике с Богдановым и Бер-маном Плеханов решительно возражал против сближения взглядов Ф. со взглядами И. Дицгена и тем более Э. Маха. Ленин конспектировал «Лекции о сущности религии» Ф. (1909), а в «Материализме и эмпириокритицизме» посвящает ему главу «Л. Фейербах и И. Дицген о вещи в себе», подчеркивая значение взглядов Ф. для критики идеализма («великий материалист», «странная, чудовищная терминология, но совершенно ясная философская линия», «прыжок к практике»). Он отмечал фейербаховскую критику «новейшего позитивизма» (Ф. защищает «объективную причинность», «объективный сенсуализм, т. е. материализм» и т. п.). В «Философских тетрадях» он отмечал узость антропологического принципа Ф. и Чернышевского. В послеоктябрьские годы открылась возможность широкого знакомства с идеями Ф. для читателей, интересующихся философией благодаря переводам соч. Ф. на рус. язык. Однако в критике в кон. 20 — нач. 30-х гг. «школы» Деборина (ученика Плеханова) за интерпретацию диалектического материализма как механического конгломерата из диалектики Гегеля и антропологического материализма Ф., уже содержалась и негативная идеологическая оценка взглядов Ф. В 60-70-х гг. были переизданы или вновь опубликованы важнейшие соч. Ф. (см.: Избр. филос. произв.: В 2 т. М., 1955,1965; История философии: В 3 т. М., 1967,1974; и др.).
Л и т.: Чернышевский Н. Г. Антропологический принципе философии // Избр. филос. соч. М., 1951. Т. 3; Он же. Эстетические отношения искусства к действительности. Предисловие к третьему изданию // Там же. М., 1950. Т. \ \Лавров П. Л. Что такое антропология // Лавров П. Л. Философия и социолога. М., 1965. Т. 1; Он же. Людвиг Фейербах. Исторический этюд// Там же; Несмелое В. И. Наука о человеке. Казань, 1898–1907. Т. 1–2; Малинин В. А. История русского утопического социализма. М., 1977. Кн. 1. С. 103–200.
В. А. Малинин
ФЕОДОСИИ ПЕЧЕРСКИЙ (1036, Василев, ок. Киева -1074, Киево-Печерский монастырь) — древнерус. подвижник, церковный деятель. В 1065 г. пострижен в монахи Антонием Печерским. После смерти последнего стал игуменом Печерского монастыря, где ввел новые порядки в соответствии с уставом константинопольского Студийского монастыря. По примеру вост. подвижников постоянно обращался к братии с различными наставлениями и поучениями, к-рые сложились в целую систему монашеской морали. Согласно этой системе, монах должен полностью отречься от мира, стяжания, быть воздержанным, смиренным, терпеливым, строго соблюдать посты, быть готовым к ежеминутному покаянию. Призывал иноков бороться с дурными помыслами, любить и уважать друг друга, оказывать всяческую помощь бедным, убогим и бездомным. В жизни Ф. П. и его проповедях в яркой форме воплотился христианский идеал эпохи Киевской Руси, согласно к-рому Бог любит тех, кто принимает на себя добровольный крест мученичества, лишений, страданий. И наоборот, тот, кто живет сытной и благополучной жизнью, угождает дьяволу. В миру невозможно спастись. Единственный путь спасения — это монастырь, молитвы праведников за грешников. Канонизирован Русской православной церковью в 1108 г.
С о ч.: Памятники древнерусской церковно-учительской литературы. Спб., 1894. Вып. 1.
Л и т.: Еремин И. П. Литературное наследие Феодосия Печерского // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1947. Т. 5.
Е. Н. Бутузкина
ФЕОФАН ПРОКОПОВИЧ (8(18)06.1681, Киев -8(19).09.1736, Петербург) — политический и церковный деятель, богослов. Философские взгляды Ф. П. складывались под влиянием таких ценностей европейской культуры, как рационализм, просветительство и секуляризация, к-рые были восприняты им во время учебы в Киево-Могилянской коллегии, а также в иезуитских школах Львова, Кракова и в римском католическом коллегиуме св. Афанасия. Об этом свидетельствует прочитанный им первый курс лекций по философии в Киево-Могилянской коллегии в 1707–1709 гг. Принципиальными положениями курса являются, во-первых, утверждение материи
