Русская философия второй половины XVIII века: Хрестоматия.
От составителя.
Книга представляет собой первую учебную хрестоматию по истории русской философии второй половины XVIII в. Она включает тексты произведений русских мыслителей, соответствующие 6–7 темам действующей Программы курса истории философии народов СССР для философских факультетов (М., 1985) и ряда тем Программы курса истории философии для высших учебных заведений (М., 1984).
Философские тексты, относящиеся к этому периоду истории русской философии, были изданы лишь однажды, в двухтомном сборнике «Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII в.» (1952). Эта публикация текстов русских просветителей второй половины XVIII в. была для своего времени значительным вкладом в изучение отечественной философии, поскольку большинство текстов русских мыслителей впервые увидело свет со дня своей первой публикации. Сейчас это издание почти недоступно для массового читателя. К тому же оно содержит лишь часть имен и текстов, включенных в программу.
Часть текстов русских мыслителей второй половины XVIII в. опубликована в последнее время в различного рода специальных хрестоматиях и антологиях, таких как «История эстетики в памятниках и документах», «Юридические произведения прогрессивных русских мыслителей. Вторая половина XVIII века» (М., 1959), «Антология педагогической мысли России XVIII в.» (М., 1985), «Русская журналистика XVIII–XIX веков. Тексты» (М., 1986), «Антология мировой философии», «Русская литература последней четверти XVIII века. Хрестоматия» (М., 1985) и других. Они носят специальный характер и как учебные пособия для изучения истории русской философии могут быть использованы лишь частично.
Наконец, произведения, принадлежащие выдающимся деятелям русской культуры второй половины XVIII в. — А. Н. Радищеву, Н. И. Новикову, Д. И. Фонвизину, Г. Р. Державину, в советское время неоднократно переиздавались в различных изданиях. Публиковались также произведения М. М. Щербатова, А. Болотова, К. Вольфа.
При составлении хрестоматии мы использовали подборку материалов и частично примечания к ним из вышедших ранее хрестоматий и отдельных публикаций. Материалы сгруппированы по философским школам, идеологическим течениям, персоналиям. Всего таких разделов шесть: просветители, вольфианцы, М. М. Щербатов, идеалисты-мистики, стихийные естественнонаучные материалисты, А. Н. Радищев. В них содержатся тексты, не выходящие за рамки 1750—1800-х гг., хотя некоторые произведения русских мыслителей этого периода были написаны и опубликованы за пределами хронологических рамок. Тексты произведений, помещенных в хрестоматии, печатаются в порядке их первых публикаций, или, если они не были опубликованы своевременно, по дате написания.
Большая часть текстов дана в сокращении или в отрывках, что позволило, во-первых, сконцентрировать материал, во-вторых, при малом объеме текста представить его по возможности широко и полно. Сокращения обозначаются отточиями в скобках. Абзацы сохраняются.
Публикации текстов русских мыслителей второй половины XVIII в. сопровождаются краткими биобиблиографическими справками и примечаниями. Тексты печатаются по последним научным изданиям, если таковые имеются. Авторские примечания даются в сносках, остальные необходимые для верного понимания текста пояснения, в том числе переводы встречающихся иностранных слов и выражений, — в примечаниях в конце текста. Различного рода вставки, расшифровки авторских сокращений, недостающих или пропущенных слов помещены в тексте в квадратных скобках.
Биографии И. В. Лопухина и И. Е. Шварца написаны С. В. Аржанухиным. Им же подобраны тексты философских лекций И. Е Шварца.
Раздел I ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Поповский Николай Никитич
О первых годах жизни Н. Н. Поповского мало известно. По некоторым данным он родился в 1730 г. (этой даты придерживается большинство исследователей), по другим — в 1726 г. в семье московского священника. Обучался Н. Н. Поповский в Московской славяно-греко-латинской академии. В 1748 г. В. К. Тредиаковский среди других десяти учеников отобрал его для дальнейшего обучения в Петербургском Академическом университете. За время обучения в нем Н. Н. Поповский показал значительные успехи, изъявив желание «обучаться философии», в которой, согласно отчету специальной комиссии 1751 г., составленной из академиков, «такой опыт искусства оказал, что на все вопросы ответствовал» (Цит. по: Модзалевский Л. Б. Ломоносов и его ученик Поповский // XVIII век. Сб. 3. М.; Л., 1958. С. 118). Он был любимым учеником М. В. Ломоносова, рекомендовавшим его по окончании Академического университета на должность ректора Академической гимназии. Вместо этого он был назначен в конце 1753 г. конректором этой гимназии. В том же году Н. Н. Поповский одним из первых в России получил звание магистра и после открытия в 1755 г. Московского университета был назначен ректором университетской гимназии.
26 апреля 1755 г. в день торжественного открытия Московского университета Н. Н. Поповский начал курс лекций речью на латинском языке «О содержании, важности и круге философии». В августе того же года эта речь на русском языке под заглавием «Речь, говоренная в начатии философских лекций при Московском университете гимназии ректором Николаем Поповским» была опубликована М. В. Ломоносовым в «Ежемесячных сочинениях».
Основной тезис лекции — «нет такой мысли, кою бы по-русски изъяснить было бы невозможно» — был горячо принят слушателями и отстаивался Поповским до конца преподавательской деятельности.
Спустя год Н. Н. Поповский был избран профессором красноречия (элоквенции). В том же году им было написано замечательное дидактическое сочинение «Письмо о пользе наук и о воспитании во оных юношества», обращенное к И. И. Шувалову.
Н. Н. Поповский известен также как переводчик с античных и европейских языков. Им, в частности, переведены и опубликованы «Письмо Горация Флакка о стихотворстве к Пизонам» (1753), «Мысли о воспитании» Д. Локка (вышли в двух частях в 1759–1760 гг. под названием «О воспитании детей») и «Опыт о человеке» А. Попа (1757). Последняя работа подверглась цензурным гонениям за пропаганду гелиоцентрических идей.
Несколько работ и речей Н. Н.Поповского не были опубликованы и не сохранились. Среди них: «Речь о несправедливом презрении нравоучительной философии, особливо у древних философов, прежде Сократа бывших» (1753), «Речь о преизяществе красноречия» (1756), «Речь о преимуществе монархии пред аристократиею и демократиею» (1758).
Он был также основателем одной из двух издававшихся в России в XVIII в. газет — «Московских ведомостей», которая начала печататься в 1756 г. в типографии Московского университета.
Умер Н. Н. Поповский в Москве 13 февраля 1760 г.
Сочинения
1. Поповский Н. Н. Речь, говоренная в начатии философских лекций при Московском университете гимназии ректором Николаем Поповским; Письмо о пользе наук и о воспитании во оных юношества; К портрету М. В. Ломоносова // Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. М.: Госполитиздат, 1952. Т. 1. С. 87—102.
2. Поповский Н. Н. Из речи «О пользе наук и о воспитании во оных юношества»; О воспитании детей (предисловие к переводу книги Д. Локка)//Антология педагогической мысли России XVIII в., М.: Педагогика, 1985. С. 131–134.
1. Шевырев С. П. Биографический словарь профессоров и преподавателей имп. Московского университета. М.: Б. и., 1855. Ч. 2. С. 305–320.
2. Белявский М. Т. Николай Поповский // Вопр. философии. 1952. № 2. С. 156–167.
3. Белявский М. Т. Николай Поповский — ученик и соратник Ломоносова // Учен. зап. МГУ. 1954. Вып. 167. С. 133–150.
4. Модзалевский Л. Б. Ломоносов и его ученик Поповский (О литературной преемственности) // XVIII век. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. Сб. 3. С. 111–169.
5. Щипаное И. Я. Философия в Московском университете в досоветский период // История философской мысли в Московском университете. М.: Изд-во МГУ, 1982. С. 6–7.
Речь, говоренная в начатии философских лекции при московском университете гимназии ректором Николаем Поповским[1]
Взирая на толикое ваше собрание, почтенные слушатели, на вашу благородную ревность о просвещении учением вашего разума, чувствую я в себе некоторую особливую радость и поощрение к охотнейшему понесению подъемлемого мною труда с несомненною надеждою о успехе. Надежду мою утверждает ваша с полезнейшим намерением о учреждении сего университета согласная охота, которая через благосклонное ваше присутствие довольно себя оказывает. Радость производит во мне имеющая из того произойти всея пространнейшия в свете Российской империи слава. Ваше обо мне мнение и предуверенность о порядочном исправлении препорученной мне должности не только труд сей облегчает, но еще и к понесению тягостей больших с усерднейшим желанием возбуждает; и хотя я не могу нимало сомневаться, чтобы вы пользы важности и величества философии не представляли в мыслях своих так, как она и действительно в себе находится, однако и я для лучшего изъяснения и подтверждения ваших мнений как по моей должности, так и по обыкновению не премину упомянуть о том вкратце.
Представьте в мысленных ваших очах такой храм, в котором вмещена вся вселенная, где самые сокровеннейшие от простого понятия вещи в ясном виде показываются; где самые отдаленнейшие от очес наших действия натуры во всей своей подробности усматриваются; где все, что ни есть в земле, на земле и под землею, так, как будто на высоком театре, изображается; где солнце, луна, земля, звезды и планеты в самом точном порядке, каждая в своем круге, в своих друг от друга расстояниях, с своими определенными скоростями обращаются; где и самое непостижимое божество, будто сквозь тонкую завесу, хотя не с довольною ясностью всего непостижимого своего существа, однако некоторым возбуждающим к благоговению понятием себя нам открывает; где совершеннейшее наше благополучие, которого от начала света ищем, но сыскать не можем и по сие время, благополучие, всех наших действий внешних и внутренних единственная причина, в самом подлинном виде лице свое показывает. Одним словом, где все то, чего только жадность любопытного человеческого разума насыщаться желает, все то не только пред очи представляется, но почти в руки для нашей пользы и употребления предается. Сего толь чудного и толь великолепного храма, который я вам в неточном, но только в простом и грубом начертании описал, изображение самое точнейшее есть философия. Нет ничего в натуре толь великого и пространного, до чего бы она своими проницательными рассуждениями не касалась. Все, что ни есть под солнцем, ее суду и рассмотрению подвержено; все внешние и нижние, явные и сокровенные созданий роды лежат перед ее глазами. От нее зависят все познания; она мать всех наук и художеств. Кратко сказать, кто посредственное старание приложит к познанию философии, тот довольное понятие, по крайней мере довольную способность, приобрящет и к прочим наукам и художествам. Хотя она в частные и подробные всех вещей рассуждения не вступает, однако главнейшие и самые общие правила, правильное и необманчивое познание натуры, строгое доказательство каждой истины, разделение правды от неправды от нее зависят. Подобно как архитектор, не вмешиваясь в подробное сложение каждой части здания, однако каждому художнику предписывает правила, порядок, меру, сходство частей и положение всего строения, так что без одного его самые искуснейшие художники успеть не могут. Множество и различие вещей, красота, великолепие, происхождение, продолжение и перемена естества ум и сердце человеческое в восторг и приятное удивление приводит. Но я оставлю все сии преимущества философии, которые, может быть, без
