показывает нам, что многие, хотя по природе вольные, думая кончить свои бедствия и надеясь сыскать себе защиту, предпочли рабское состояние благородной вольности и тем вечно себя посрамили, а потомство свое сделали несчастливым.
Бедственное состояние наших крестьян
Сие строгое и бесчеловечное право войны сохранилось в полной своей целости даже до наших времен, и мы видим изрядные оного опыты над нашим крестьянством, которого бедственное состояние на такую степень взошло, что они, лишившись всех почти, так сказать, приличных человеку качеств, не могут уже видеть величину своего несчастия и кажутся быть отягчены вечным сном.
Крестьяне по самой справедливости заслуживают, чтобы иметь о них всевозможное попечение, и для приведения их в хорошие обстоятельства не должно щадить ни труда, ни времени. Поистине сказать, сколь много должны мы быть обязаны таким людям, которые, будучи всегда готовы на защищение отечества, проливают за него свою кровь, которые, избавляя прочих от тяжких трудов и беспокойствий, питают их изобильно, которые, не имея сами почти ничего, снабдевают других так щедро, которые во все время своей жизни, не видя сами для себя никакой отрады, единственно упражняются в приумножении посторонней пользы; одним словом, наша жизнь, наша безопасность, все наши выгоды состоят в их власти, и неразрушимым союзом совокуплены с их состоянием. Но мы, ежели искренне признаться, позабыв все сии великие благодеяния, вместо почтения платим презрением, вместо благодарения воздаем обиды, вместо попечения ничего, кроме разорения, не видно.
Ничто человека в большее уныние привести не может, как лишение соединенных с человечеством прав. Чрез сие мало-помалу приходим мы в нерадение и леность, которые, понижая нас, нечувствительно отнимают все силы и препятствуют нашему разуму возвыситься до надлежащего степени совершенства. Дошед до того, всегдашнее недоверие и некоторая боязнь не дозволяют проникнуть сквозь густые невежества облака. Но пусть человек пользуется правами человечества, пусть уничтожены будут не допускающие его до их исполнения препятствия, то, возвратив свои силы, вскоре переродится.
Наши крестьяне печальным своим примером могут доказать, сколь пагубно конечное угнетение для людей. Итак, прежде всего должно помышлять, чтоб для славы народа и пользы общества вывесть производимый человеческою кровию бесчестный торг. Мы в сем случае, не делая ни малой разности между неодушевленными вещами и человеком, продаем наших ближних, как кусок дерева, и больше жалеем наш скот, нежели людей. Сие должно неотменно уничтожить и нимало не смотреть, какие бы кто ни представлял причины. Довольно, что благосостояние общества того требует, и собственно малого числа людей польза, ежели можно то назвать пользою, что к собственному их вреду клонится, не должна быть принимаема в рассуждение. Я не разумею здесь конечное запрещение; но кто намерен продавать, то должен продавать все вместе, и землю и людей, а не разлучать родителей с детьми, братьев с сестрами, приятелей с приятелями; ибо, не упоминая о прочих несходствах, от сей продажи порознь переводится народ и земледелие в ужасный приходит упадок.
Я не нахожу беднейших людей, как наших крестьян, которые, не имея ни малой от законов защиты, подвержены всевозможным не только в рассуждении имения, но и самой жизни обидам и претерпевают беспрестанные наглости, истязания и насильства, отчего неотменно должны они опуститься и прийти в сие преисполненное бедствий как для их самих, так и для всего общества состояние, в котором мы их теперь действительно видим. Итак, не вдаваясь в дальние о бедных сих людях рассуждения — всякий легко может сие заключить из превратного образа их житья, поступков и мнений, которые нам не иное что, как весьма плачевное позорище представляют, — но оставя печальные сии и нашего сожаления достойные предметы, приступим к самому делу. […]
О учреждении крестьянского воспитания
Непростительное в наши времена в рассуждении общественного воспитания примечаемое нерадение великим бедствиям причиною; и сколько известно, то о сем так мало думают, что мы до сих пор не имеем еще такого расположения, которое бы с пользою могло быть употреблено в общенародном нравов исправлении. Самое главное дело, от которого зависит народное благополучие и с которым оно сопряжено неразлучным союзом, по несчастию, никогда нам на мысль не приходит. Мне кажется, что просветить народ учением, сохранить его здравие чрез приобучение к трудолюбию и чрез телесные упражнения, наставить при помощи здравого нравоучения на путь добродетельной жизни — главные должны быть законов предметы, и наибольшее их старание должно в сем обращаться. Рассуждая, по всем обстоятельствам видно, что мы весьма далеко от сего отстоим; иных нетерпение или непрозорливость, других незнание или собственная корысть, не упоминая многих других подобных сим причин, непреоборимым бывают препятствием в довершении столь великого дела.
Почти невероятно кажется, сколь много воспитание способствует к благополучию каждого общества, и для того оно первое место здесь занять должно. Кому неизвестно, сколь великим порокам подвержен обыкновенно бывает простой народ: невежество, суеверие, невоздержание, леность, легкомыслие делают нам его не только презрительным, но в некоторых случаях и ненавистным. Самое наилучшее средство, как некоторые думают, к удержанию его неистового безумия состоит в строгости, принуждении и казнях, не помышляя нимало, что сие больше может служить к растравлению, нежели к исцелению ран. Довольно можно найти других способов, с лучшею пользою и успехом служить могущих к достижению сего намерения. Я разумею воспитание, при помощи которого, как искусство многократно уже нам показало, можно преобразить всякого человека, какого бы он состояния ни был. Что касается до крестьян, о которых собственно здесь должно говорить, то неотменно требуется в рассуждении их такие принять меры, которые бы соответствовали простоте их житья и состояния; для того, зачав с их малолетства, предложить, каким образом с ними поступать в нежном сем возрасте.
В каждой деревне, где только можно и обстоятельства дозволяют, учредить школу для обучения российской грамоте, по крайней мере читать, и первым основаниям веры малолетных крестьянских детей. Из малых деревень, где сего завести не можно, должны крестьяне посылать своих детей в самые ближние школы для обучения, разве невозможность какая воспрепятствует; тогда остается им с других брать пример.
Каждый крестьянин должен десятилетних своих детей отсылать в зимнее время в школу, дабы они, заблаговременно научась чему должно, по их состоянию, по возмужании своем не имели никаких препятствий в работе. […]
О собственности в недвижимом имении
По предложении к исправлению, крестьянского воспитания способов следует сказать, каким имением владеть крестьянину и в каких пределах должны заключаться его над оным права, так чтобы сие клонилось не только к собственной крестьянина пользе, но и всех тех, кои в сей перемене необходимо имеют принять участие, и всякий бы имел, что ему по справедливости иметь надлежит. […]
Рассуждая по назначению крестьян, можно легко видеть, на какой конец мы их имеем; итак, вследствие сего каждый крестьянин должен иметь довольно земли для сеяния хлеба и паствы скота и владеть оною наследственным образом так, чтобы помещик ни малой не имел власти угнетать каким-нибудь образом или совсем оную отнимать, т. е. пока крестьянин исправно будет наблюдать все свои должности; ибо иначе можно его в наказание лишить сих выгод как недостойного и снабдить оными другого. Однако прежде нежели помещик может сие сделать, то дело должно быть рассмотрено в приличном суде.
Наследственное сие в землях право не должно к невозвратному владельцев вреду и великому их разорению так далеко простираться, чтоб крестьянин был в состоянии данною ему от другого землею располагать по произволению; довольно, ежели он ею может невозбранно и беспрепятственно пользоваться и от того себе получить пропитание. Для сей причины не дозволяется ему, под каким бы видом он ни хотел сие сделать, продавать свою землю или дарить, или закладывать, или разделять между многими детьми, но по смерти отца один из сынов будет оною владеть; таким образом помещик всегда удержит свое право, а крестьянин свободно будет пользоваться дозволенными ему выгодами.
Понеже может случиться, что по размножении семей не будет в деревне доставать земли на прокормление, то в таком случае немедленно принимать надлежащие меры; в рассуждении государевых крестьян никакого в сем опасаться недостатка не должно; но как скоро примечено будет, что земли их не могут прокормить, то предупреждая всегда бедственный сей недостаток, немедленно вы-весть с прежнего места несколько семей и поселить на пустом месте, а разразнивать семьи или брать одних холостых не должно. На такой конец каждый провинциальный суд[48] должен знать, сколько в окружности его правления находится пустых и способных к земледелию мест, иметь во всякой готовности надлежащие до земледелия орудия, снабдевать поселян семенами, скотом или в случае нужды выдавать им на все сие деньги без зачету. Выгодные для них домы также должны быть построены, и на первый случай уволить их, смотря по качествам земли, на несколько лет от всех тяжестей, дабы они имели довольно времени исправиться. Не имеющие довольно земли дворяне должны покупать по способности того места, и ежели не будет таких случаев, то тогда могут крестьян отпускать (прописывая в паспорте причину) в работу на фабрики или, что еще лучше, отдавать учиться такому ремеслу, с которым бы они и в деревне могли найти пропитание.
Земледелие требует много народу, и поощрение браков в сем случае неотменно нужно. Для того можно выдумать самые простые средства, дозволив, например, женатым иметь председание перед холостыми; имеющим много детей упустить малое что из положенных на них тяжестей и проч. Должно также взять в рассуждение, что пребывание деревенских жителей по городам весьма много вредит земледелию; ибо от чего бы мог иметь себе честное пропитание гражданин, тем пользуется крестьянин, а между тем земледелие, самое нужное, самое прибыточное для всякого общества богатство, в конечном остается в запущении, не упоминая, что крестьяне очень портятся от городского своевольства и роскошей, привыкают к праздности и делают себя неспособными к понесению деревенских трудов; для того всеми силами стараться их от того воздерживать и строго принуждать, чтобы они жили по своему назначению.!..]
О собственности в движимом имении
Сего не довольно для защищения сих бедных людей; снисканное их трудами имение также должно быть приведено в безопасность. Все крестьянское богатство состоит в земледелии и скоте, и сие может называться собственным его ремеслом, от которого он единственно должен получать свое пропитание и из происходящей от оного прибыли уделять по должности положенную на него часть государю и господину, а в прочем быть спокоен.
Что касается до движимого имения, состоящего в скоте и получаемых от земледелия плодах, то я думаю, что крестьянам в рассуждении его должно дать полную власть и волю. Положим, что на первый раз получают они все сии
