производства, подмеченный уже К.Марксом и определенный им как процесс превращения науки в непосредственную производительную силу общества. Рубеж этих двух этапов лежит между изобретением паровой машины и открытием электричества. Изобретение паровой машины относится еще к первому этапу: сначала паровая машина была создана (причем создана самоучками-практиками), и только впоследствии появилась теория паровых машин. Другое дело открытие электричества: сначала оно было открыто в лабораториях ученых и лишь затем были найдены способы внедрения его в производство. Аналогичной является ситуация с открытием атомной энергии, синтеза высокомолекулярных соединений и их внедрением в производство. Таким образом, наиболее характерная черта нового исторического этапа взаимодействия нау
245
ки и производства — опережение наукой производства, превращение науки в «отца» современных отраслей производства (энергетики, химии, электроники, ракетостроения, радиотехники).
Превращение науки в непосредственную производительную силу общества, как уже отмечалось, не означает появления какого-то четвертого элемента в структуре производительных сил наряду с предметом труда, орудиями труда и производителями материальных благ: речь идет о проникновении, внедрении достижений науки в каждый из указанных элементов.
Наука позволяет получать не имеющиеся в готовом виде в природе предметы труда с заранее заданными самим человеком свойствами (синтетическое волокно, сверхпрочные сплавы и т.д.). Благодаря науке принципиально меняются орудия труда и технология производства (микропроцессоры, роботы, биотехнология). И, наконец, определенный минимум научных знаний является теперь обязательным атрибутом современного производителя материальных благ.
В непосредственную производительную силу общества превращаются не только естественные и технические, но и общественно-гуманитарные науки. Имеется в виду не только их участие в совершенствовании производственных отношений, что позволяет увеличить производительную силу труда, но и их непосредственное воздействие на производительную силу общества — человека, на его психологический настрой и ценностные ориентации.
Таким образом, на нынешнем этапе неизмеримо возрастает роль науки в развитии производительных сил и совершенствовании общественных отношений.
Иногда думают, что, превращаясь в непосредственную производительную силу общества, наука тем самым перестает быть формой общественного сознания. Это не так, ибо функция науки как непосредственной производительной силы как раз и проистекает из ее статуса формы общественного сознания. Именно потому, что наука стала способной глубоко отражать сущность вещей, она может оказывать преобразующее воздействие на материальное производство, а через него — и на жизнь общества в целом.
ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Как соотносятся между собой научное и практически-эмпирическое знание?
2. Чем отличается по своим «технологиям» и результатам научное познание от художественного?
3. Как вы оцениваете роль творческого воображения и интуиции в научном познании?
4. Какие этапы взаимодействия науки и производства вам известны?
11 ГЛАВА
После того, как проанализированы сущность человека и общества, рассмотрены основные сферы их деятельности, становится возможным обратиться к понятию личность.
Для правильного понимания сущности личности необходимо в достаточной степени отдифференцировать его от близких к нему по значению понятий человек и индивид.
Понятие человек, как мы видели, есть понятие родовое, выражающее общие черты, присущие человеческому роду. Поскольку человек есть существо биосоциальное, то в понятие это включаются как его общесоциальные черты, так и биологические, ибо носителем его социальной сущности является живой человеческий организм.
Индивид есть отдельный, конкретный человек, которому наряду с родовыми чертами Homo sapiens присущи и сугубо индивидуальные черты. Это касается и его природных задатков, и психических свойств (особенностей памяти, воображения, темперамента, характера), и особенностей его мышления (взглядов, суждений, мнений), потребностей и запросов. В этом смысле мы говорим об индивидуальности человека.
Вообще понятие «индивидуальность» в философской литературе употребляется далеко не однозначно с разбросом от отождествления индивида с индивидуальностью до отождествления индивидуальности с личностью. Если исходить из того, что-каждое понятие должно нести уникальной» смысловую нагрузку (в противном случае оно теряет смысл), то индивидуальность может быть определена как совокупность свойств и способностей, отличающих данного индивида от массы других. Иногда индивидуальность однозначно связывают с многогранностью способностей, дарований человека, но вряд ли с этим можно согласиться: индивидуальностями несомненно являются и те, кто обладает одной, но ярко выраженной способностью, либо, обладая многогранностью таланта, реализует все же лишь одну из этих граней. У Лермонтова Мцыри говорит:
Я знал одной лишь думы власть.
Одну — но пламенную страсть:
Изгрызла душу и сожгла.
247
И эта «однострастность», «односпособность» нисколько не принижают в глазах поэта, а вслед за ним и читателей поэмы индивидуальность Мцыри, его героико-романтический облик.
Хотя каждая личность является одновременно человеком и гражданином, но далеко не каждый человек, индивид в своих общественных связях и поведении проявляет себя как личность. Это обнаруживается и тогда, когда мы бросаем ретроспективный взгляд на исторический процесс, и на современном уровне развития общества. В условиях первобытного общества человек еще полностью слит с социальной общностью, членом которой он является (род, племя), не осознает себя как самостоятельная личность и на самом деле еще не является ею. Человек, по выражению К.Маркса, еще не оторвался от пуповины естественных связей, и его личное бытие осознается им как бытие члена определенного коллектива. Исторически человек начинает формироваться как личность на основе выделения индивидуального труда, возникновения частной собственности, распада родоплеменного коллектива и отделения личных интересов от общественных. То, что верно для филогенеза человеческого рода, верно и для онтогенеза — процесса развития отдельного индивида. С момента своего появления на свет ребенок является человеком и индивидом, но он еще не является личностью: для этого ему предстоит пройти сложный процесс и биологического, и психического, а главное — социального созревания, социализации.
А является ли личностью каждый современный, взрослый, психически нормальный человек? Разумеется, нет. И так обстоит дело в любых социальных условиях. Личность — это не просто носитель конкретных исторических общественных отношений, но человек, который оказывает активное воздействие на них соответственно своим индивидуальным способностям и наклонностям, сознательности и организованности, трудовой и общественно-политической активности. Автономность личности отнюдь не означает, что эта позиция обязательно должна быть противоположна позиции большинства или интересам общественного развития в целом. Речь идет о другом: независимо от того, присоединяется ли личность к мнению большинства или идет «на красный свет», в каждом конкретном случае это — позиция личностная, пропущенная через мозг, чувства и совесть индивида.
ИМПУЛЬСЫ РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ
В истории социальной мысли мы обнаруживаем три варианта решения проблемы взаимодействия личности с окружающей конкретно-исторической средой.
248
Первый из них был предложен Джоном Локком в его учении о человеке как tabula rasa (чистой доске) и следовавшим из такого представления порочным кругом: плохая среда «пишет» на этой доске таким образом, что создает плохого человека; последний же, будучи таковым, не может изменить плохую среду.
Реакцией на этот вульгарно-материалистический, отрицающий какую-либо активность человека подход явилась идеалистическая концепция, предложенная Людвигом Фейербахом. Исходя из принципиально правильной предпосылки об изменении социальной среды как результате деятельности человека, Фейербах не мог согласиться с локковским образом пассивного индивида. И в то же время он впал в другую крайность, не нашел ничего лучшего как «поставить телегу впереди лошади». Сначала, решил Фейербах, можно и должно изменить сознание людей, а уж затем эти изменившиеся люди изменят и свое общественное бытие. Впрочем, и те, кто шли от Локка и слепо за ним, в конечном счете тоже смыкались с идеализмом. В этой связи очень важна мысль Маркса из «Тезисов о Фейербахе»: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, — это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Они неизбежно поэтому приходят к тому, что делят общество на две части, одна из которых возвышается над обществом (например, у Роберта Оуэна)» .
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 2.
Диалектически переработав варианты, предложенные предшественниками, сохранив все рациональное, что в них было, Маркс сформулировал один из важнейших своих выводов: «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика» [2]. Таким образом, изменение человека, превращение его в личность происходит не до и не после (как автоматическое или полуавтоматическое следствие), но только В процессе деятельности, в том числе в процессе революционного преобразования человеком общества.
2 Там же.
Если из наследия Локка была удержана догадка об отражении в характерных чертах индивида общественных отношений данной конкретной эпохи, то при критической переработке учения Фейербаха была сохранена выдвинутая им задача самосовершенствования личности, составляющая краеугольный камень всей его концепции. Эта гуманистическая задача сохраняет свое значение в условиях любого общества, коль скоро человек претендует на статус личности. Прекрасный совет дал когда-то Лев Толстой молодому Николаю Рериху: «Случалось ли в лодке переплывать быстроходную реку? — спрашивал писатель, глядя на
249
картину Рериха «Гонец». — Надо всегда править выше того места, куда вам нужно, иначе снесет. Так и в области нравственных требований: надо рулить всегда выше».
Говоря о воздействии социальной среды на человека, необходимо учитывать ее многослойность. При крупномасштабном подходе такими слоями будут:
а) мегасреда — огромный социальный мир вокруг нас, испускающий мощные импульсы, которые кровно затрагивают интересы всего человечества и определяют — в условиях интернационализации информационного пространства духовную, социально-психологическую атмосферу эпохи;
б) макросреда — большое общество, страна, к которой мы принадлежим по рождению, воспитанию, месту проживания;
в) микросреда — наше непосредственное социальное окружение в лице трех основных референтных групп: семьи, первичного коллектива (учебного, трудового, армейского и т.д.) и приятелей.
Воссоздавая образ того или иного исторического деятеля (полководца, мыслителя, законодателя, народного вождя, художника) исследователь обязан учитывать воздействие на личность каждого из этих слоев среды. В противном случае образ получается искаженным, а многие очень важные моменты, связанные с ним, остаются непонятыми. Как объяснить, например, тот факт, что в событиях русской истории XIX века мы встречаем и Муравьева-вешателя и тех Муравьевых, которых вешали либо ссылали на каторгу за участие в восстании декабристов? Ведь все они были вскормлены одной и той же макросредой и принадлежали к ней по своему социальному положению. Помочь в «дифференциальной диагностике» здесь может только обращение к микросреде, то есть выяснение специфических особенностей, в которых проходило их семейное воспитание, влияние приятельского окружения, личного жизненного опыта и т.д.
Обратное активное воздействие личности на каждую из сред, разумеется, не равнозначно. Наибольшими возможностями для непосредственного воздействия личность располагает по отношению к микросреде. Что же касается ее воздействия на макро- и мегасреду, то в подавляющем большинстве случаев здесь приходится говорить о воздействии опосредованном —
