возрастало влияние народных масс на ход событий, все более последовательно решались задачи буржуазно-демократических преобразований страны» []. Вместе с тем и стадия линейного регресса как «нисходящая линия революции не представляла собой отступления в сторону феодального прошлого, напротив, она означала укрепление и дальнейшее развитие социальных порядков, покоящихся на частной капиталистической собственности и системе наемного труда» [2]. Иными словами, нисходящая фаза революции реализовала одну из возможностей, генетически заложенных в восходящей фазе. Линейный регресс заключался не в тотальном отказе от достижений первой фазы, а в смещении акцентов: на смену буржуазному демократизму пришел буржуазный авторитаризм, защищающий интересы прежде всего крупных собственников.
1 От старого порядка к революции. К 200-летию Великой французской революции. Л., 1988. С. 13.
2 Там же. С. 23.
С реализацией линейного типа социальной динамики связан такой исторический феномен, как многовариантность общественного
270
развития. В наибольшей степени она проявляется в переломных ситуациях, когда перед обществом возникает проблема исторического выбора. В эти периоды, по сравнению с периодами стабильного функционирования, существует гораздо более широкий спектр возможностей, все многообразие которых сводимо к трем основным вариантам: консервация существующего состояния, поступательное и нисходящее движение. Последние два варианта осуществляются в виде линейных тенденций, причем за каждой из них стоят материальные и идейные носители — разные классы и социальные слои, которые и борются между собой, чтобы направить эти тенденции соответственно своим интересам .
1 См.: Волобуев В.П. Выбор путей общественного развития: теория, история, современность. М., 1987. С. 21.
Важное теоретическое и практическое значение имеет выяснение пределов линейной динамики общества. В широком смысле эти пределы ограничиваются периодом количественных изменений между двумя последовательно сменяющими друг друга качественными состояниями общества. В общеисторическом плане линейный прогресс и линейный регресс сменяют друг друга тогда, когда исчерпываются потенции роста на собственной основе. Определенное влияние на пределы линейной динамики оказывает характер взаимодействия общества с природной и исторической средой. При этом пределы линейного прогресса общества могут быть расширены вследствие нагона исторического отставания за счет усвоения социального опыта стран, идущих впереди.
Масштабный, панорамный подход к изучению социальной реальности позволяет обнаружить в ней и спиралевидный тип динамики, который отражает направленность процессов, охватывающих различные качественные состояния общества. Сразу же подчеркнем: в общественном бытии спиралевидность выступает не как единственный, а как один из относительно самостоятельных типов социальных изменений. Такое замечание крайне важно, если учесть, что в нашей философской литературе прочно утвердилось мнение о развитии, как осуществляющемся исключительно по спирали.
Спиралевидный тип социальной динамики отражает совокупность генетически связанных процессов, отрицающих друг друга, и обнаруживается при суммировании большого количества данных на сравнительно длительных этапах исторического развития. В ходе каждого отрицания явление переходит не только в другое качественное состояние, но и в свою противоположность. В ходе последующих отрицаний явление вновь превращается в свою противоположность и одновременно как бы возвращается в свое исходное состояние, но возврат этот к якобы старому осуществля
271
ется на новом уровне, с обнаружением новых свойств. В плане социально-онтологическом данный тезис можно проиллюстрировать на примере витка спирали, связанного с отрицанием первобытной общественной собственности частной, которая сегодня, в свою очередь, отрицается процессами обобществления и социализации. В плане социально-гносеологическом можно сослаться на такой виток: античная диалектика — многовековое господство метафизики в философии и естествознании — возвращение к диалектике. Вполне понятно, что в обоих случаях перед нами лишь якобы возврат, совершающийся на качественно новом уровне.
Попробуем графически изобразить теперь уже известные нам три типа социальной динамики:
Даже беглый анализ этих изображений обнаруживает, что спираль представляет собой синтез цикла (круга) и линии.
Спираль как графический образ, геометрическая модель выступает в роли аналога термина «социальная преемственность», который отражает диалектическое единство прерывности и непрерывности, относительного тождества и различия, генетической связи сменяющих друг друга процессов. Когда спираль определяется по формуле «возврат к якобы старому, повторение старого на ином уровне», то речь идет, в сущности, о таком процессе развития, когда обновление и устаревание являются лишь частичными.
Было бы упрощенчеством трактовать спиралевидную направленность как однозначно поступательную, восходящую. В рамках развития социальной системы реализуются и нисходящие спиралевидные процессы, тоже являющиеся закономерными и позволяющие понять причины разложения данного общества. Спиралевидные процессы обеих направленностей имеют место и в развитии культуры. Так, в начале XVII века в европейском сознании, благодаря интенсивному росту научных и технических знаний и их внедрению в производство, стала формироваться психология
272
человека-покорителя природы, ставшая в течение последующих двух столетий отличительной чертой европейского гуманизма. Утилитарное отношение к природе способствовало экономическому и культурному прогрессу Европы и в целом обеспечило ей значительный рывок по сравнению с другими регионами. Но XIX и особенно XX век с их дегуманизацией производства, экологическими кризисами и т.п. с достаточной очевидностью показали, что достигнут известный предел прогрессу европейской культуры в традиционных его формах. Осознание этого факта, повлекло за собой кризис прежней психологии «властелина природы», что нашло свое отражение в широком распространении антисциентистских и антитехницистских настроений.
В социальной реальности циклические, линейные и спиралевидные процессы выступают не как параллельные или следующие друг за другом через определенные интервалы времени, а как взаимосвязанные, взаимообусловленные и взаимопроникающие моменты одного и того же целостного процесса развития. Иными словами, диалектика социального развития такова, что в нем одновременно присутствуют и цикличность, и линейность, и спиралевидность в многообразии своих исторических форм проявления. Обращаясь, например, к любому переходному периоду, алы обнаруживаем в его рамках действия разнообразных альтернативных тенденций, в том числе и такие, какие при ретроспективном анализе квалифицируются как «зигзаги». В действительности же эти тенденции представляют собой разнонаправленные линейные процессы, отражающие мучительные поиски обществом оптимальных путей дальнейшего развития. В этот же период имеются как зачатки будущего общества, так и остатки прошлого, то есть элементы спиралевидной динамики обеих направленностей. Такой ситуацией характеризовался в отечественной истории период с 1917 года до середины 30-х годов, который изобиловал различными линейными процессами: «военный коммунизм», новая экономическая политика, «великий перелом». В то же время в обществе сохранялись «родимые пятна» прошлого строя и появились зародыши будущей административно-командной системы. В целом же в переходный период преобладал циклический тип социальной динамики в форме системно-функционального цикла, обусловленный ожесточенной борьбой противоположностей («кто кого?») в экономике, политике, общественном сознании.
2. РЕВОЛЮЦИОННОЕ И ЭВОЛЮЦИОННОЕ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
Если понятие «тип социальной динамики» отражает траекторию, направление исторического движения на том или ином этапе (либо на нескольких, вместе взятых этапах), то в понятиях «эволюция» и ? революция» отрефлексирован характер этих изменений. Чуть по
273
зже мы увидим, что эволюционное и революционное оказываются неразрывно связанными и переплетенными не только в историческом процессе в целом, но и в конкретных, локальных явлениях. Теоретическое освоение этой взаимосвязи требует довольно основательного анализа употребляемых в данном случае философских категорий.
Обратимся для этого к одному из последних определений революции в нашей литературе,
«РЕВОЛЮЦИЯ, — читаем мы, — глубокое качественное изменение в развитии каких-либо явлений природы, общества или познания. Понятие Р. — неотъемлемая сторона диалектической концепции развития. Оно раскрывает внутренний механизм закона перехода количественных изменений в качественные. Р. означает перерыв постепенности, качественный скачок в развитии. Р. отличается от эволюции — постепенного развития какого-либо процесса» . В этом определении (правда, в несколько смягченном виде) сохраняется то, что характеризовало понимание революции и эволюции нашей литературой на протяжении десятилетий.
1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 574.
Во-первых, ставится знак равенства между революциями и качественными изменениями, скачками вообще. Между тем подобное отождествление явно ошибочно, поскольку сами скачки, в частности, в развитии общества, различаются между собой по степени глубинности и кардинальности. Революция, и об этом мы еще будем говорить, есть не любой скачок, а только такой, который ломает старое в главном, коренном. В свою очередь эволюция не сводится только к количественным изменениям, она включает в себя и скачки.
Во-вторых, в анализируемом определении революция, как перерыв постепенности, противопоставляется эволюции, как постепенному развитию. Чтобы быть правильно понятым, такое противопоставление нуждается в расшифровке. В каком смысле революция выступает как перерыв постепенности? Очевидно, в том смысле, что революция есть водораздел между эпохами стабильного, постепенного развития. Но и сам этот водораздел, занимающий целую эпоху, в свою очередь, тоже наделен такой чертой, как постепенность. Следовательно, в этом плане не существует абсолютных граней между революцией и эволюцией, хотя последняя сплошь и рядом изображается в литературе как цепочка исключительно количественных изменений. Революции всегда содержат в себе значительные эволюционные вкрапления, во многих же случаях (как мы постараемся показать) революции вообще совершаются в эволюционной форме.
274
Отмеченные отождествления революции и скачка, абсолютизация граней между революцией и эволюцией суть лишь частные проявления многолетнего процесса метафизации нашего философского метода. Вульгаризация затронула самые глубины диалектики — ее основные законы, в том числе закон взаимного перехода количественных и качественных изменений, включая и концепцию диалектического скачка. В угоду теоретическому «обоснованию» форсированного, взрывного характера
строительства социализма взрыв, как таковой, возводился в ранг диалектического скачка (в один из его типов), в то время как в действительности взрыв, хотя и имеет место, выступает как форма, по сути дела, метафизического отрицания, перечеркивающего возможности дальнейшего развития. Диалектический же скачок, в том числе и при революционном изменении общественных систем, неизменно и неизбежно характеризуется постепенностью. Логическое противоречие, которое мы якобы обнаруживаем при этом («скачок есть перерыв постепенности» и «скачок характеризуется постепенностью»), — противоречие кажущееся, ибо надо различать два вида постепенности: постепенность количественных изменений и постепенность качественных изменений.
При выяснении различий между скачком типа взрыва и «постепенным» скачком нередко подчеркивается, что последний связан с замедленностью. Практика же показала, что всякий раз, когда мы намеревались осуществлять качественные изменения общественной жизни «взрывным» путем, вместо желаемого ускорения мы как раз и получали замедление темпов развития (переход от товара к нетовару, насильственная коллективизация, сверх индустриализация). Сегодня к подобным результатам могут привести обвальная приватизация, приказная антиколлективизация и т.п.
Понятие «социальная революция» здесь и во всех других главах употребляется в строго определенном смысле как содержание эпохи перехода к новой, более прогрессивной ступени развития. Тем самым мы отмежевываемся от тех, кто под социальной революцией подразумевает форму или способ перехода (и форма, и способ перехода, как мы увидим, могут быть весьма разнообразными, в том числе и эволюционными), либо один из этапов межформационного скачка.
В предлагаемом нами смысле социальные революции носят закономерный характер. Это приходится подчеркивать особо, ибо многим течениям историографической и социально-философской мысли присуще объявление социальных революций случайностями, имевшими место в истории. Подобное понимание мы встречаем в многотомной «Истории народов,
